Семейные хроники. Диптих

1.

Кавказский князь Григорий Саркисов

(Несколько  штрихов  к портрету  Артиста)

Человек начинается с детства… Этот постулат не требует доказательств, лишь в очередной раз подтверждая известную истину.
Мальчик рос в атмосфере уважительного отношения к русскому языку, национальной и мировой культуры, серьезных нравственных ориентиров. Конечно, родителей не выбирают, но Григорию Саркисову счастливо повезло, что его мама – известный в городе онколог Марина Гургеновна Саркисова, смогла одарить сына не только своей безграничной материнской любовью, но сумела ненавязчиво вложить в него те культурные ценности и моральные принципы, без которых человек как личность будет ущербным.
Всю жизнь проработав в онкологии, буквально вытаскивая людей с того света, Марина Гургеновна через всю жизнь пронесла огромную любовь к театру. Она из тех, про которых говорят «профессиональный зритель», потому что прекрасно разбирается в хитросплетениях театрального искусства, хорошо знает историю развития театра, в курсе всех столичных премьер и событий. Так сложилось в ее жизни, что не смогла она пойти против воли матери и …поступила в медицинский, пойдя по материнским стопам. Ее мама – военврач, прошла войну. Однажды, слушая по российскому радио передачу о русском языке, Марина Гургеновна дозвонилась на центральное радио и, как рядовой слушатель, высказалась по проблеме, чем привела в восторг столичных журналистов глубиной понимания вопроса и безупречно грамотным владением русским языком.
 Когда родился сын, то всю свою страсть к театру и музыке мама передала мальчику по наследству, хотя не сразу он пошел в артисты, пытаясь обмануть судьбу.
Первой увидела одаренность мальчика учитель школы № 44 Галина Евгеньевна Майровская, у которой учился Гриша. Она же поставила в литературной гостиной при школе «Сказку про Федота» Леонида Филатова, постановка которой попала на рязанское телевидение. Про Григория заговорили как про человека безусловно талантливого.
Ему нравилось учиться, хотя никогда он не был «удобным» учеником. Будучи заядлым книгочеем и до самозабвения любя литературу, мог получить по сочинению «пару», потому что его видение проблемы или хрестоматийного образа выходило за рамки традиционной концепции понимания. Но писать сочинения «как надо» Григорий не мог: слишком тесно и скучно ему было в прокрустовом ложе литературоведения. Параллельно окончил музыкальную школу по классу флейты.
Ему нравилось работать с детьми, и два года в школе он добросовестно и активно занимался вожатской работой. Учителя агитировали поступать в педагогический, тем более что школа много лет сотрудничала с педвузом. Но…Григорий поступил в школу МВД, чтобы в дальнейшем посвятить себя работе с трудными подростками. Он, выросший в рафинированной интеллигентной семье, даже представить себе не мог, что столкнется в ВУЗе с такой дедовщиной, противостоять которой у него не хватит сил. Воспитанный на высоких гуманистических принципах, он не мог себе позволить поднять на кого-то руку. Даже для самозащиты. Сейчас мама вспоминает год учебы в высшей школе как страшный сон. «Я бегала на КПП перед работой посмотреть, жив ли мой сын»,- говорит она. Хорошо, что встретился на его пути преподаватель философии, который посоветовал ему: «Беги отсюда, пока цел. Ты же артист!»
А потом состоялась встреча Григория Саркисова с народной артисткой России Зоей Васильевной Беловой. Прослушав Гришу, она сказала маме: «Ваш сын создан для сцены. Не стойте на его пути». В итоге Григорий Саркисов благополучно окончил Ярославский театральный институт по специальности «артист театра и кино» и сейчас работает в Рязанском областном театре драмы.
Он действительно создан для сцены, потому что кроме таланта еще и очень фактурен: завидный, почти двухметровый рост в сочетании с колоритной внешностью притягивают взоры зрители именно к нему, даже если у Саркисова в спектакле небольшая роль. В школе учителя звали его «кавказским князем», столько в нем было неподдельной стати и природного достоинства. Наверное, поэтому ему подходят костюмные роли, потому что он очень органичен в костюме, который сидит на нем естественно и свободно. Умение носить на сцене костюм прошлых эпох – целая наука. У многих в памяти тот незабываемый концерт Татьяны Атавиной в камерном зале, который вел Григорий Саркисов. Природное обаяние, красивая и грамотная сценическая речь, владение музыкальным материалом не оставили его фигуру незамеченной, а концерту присутствие артиста придало еще и тонкого восточного шарма.
Режиссер Марина Есенина, недолго проработавшая в Рязани, высоко ценила актерское дарование Григория Саркисова и давала ему полную творческую свободу в работе над образом. Поставленная ею «Игра любви и случая» получила высокую оценку Марка Захарова, и этот спектакль был приглашен на Международный театральный фестиваль в Южную Корею. К слову сказать, в этом спектакле Григорию Саркисову пригодилось и его умение играть на флейте, не пользуясь фонограммой.
Принц в «Золушке», поставленной Мариной Есениной – одна из несомненных удач артиста. Сказочно красив, как и подобает принцу, Григорий Саркисов увеличил этой ролью число своих и без того многочисленных поклонниц.
Когда Саркисов сыграл маленькую роль в «Слуге двух господ», то московский критик, побывавший на премьере, заметил, что «этот актер своей крошечной ролью переиграл всех».
Те, кто знают Григория Саркисова с детства, отмечают его природную застенчивость и скромность – качества, пожалуй, редкие в актерском характере. И еще – он словно опровергает общее мнение о том, что театр – террариум единомышленников, потому что обладает на редкость счастливым даром – умением искренне радоваться успехам коллег. Он совершенно лишен той злой творческой зависти, о которой, как о неизменном приложении к профессии, пишут в своих мемуарах известные артисты. Григорий Саркисов не стесняется дружить с рабочими сцены, монтировщиками, осветителями, справедливо полагая, что их скромный труд –совершенно необходимая составляющая большого дома, имя которому – Театр.
 Имеющий в природе своей восточные корни, Григорий Саркисов генетически унаследовал благоговейно-трепетное отношение к старикам и женщине, свойственное в большей степени восточной культуре. Он неуютно чувствует себя среди повсеместного хамства и разнузданности, скрываясь от этого, как в скорлупе, в своем глубоком и духовно богатом мире, который подарила ему семья. Ему, безусловно, трудно оттого, что на хамство он не может ответить хамством, но и опускаться до такого уровня ему не позволяет его природа.
Григорий Саркисов – актер, чрезвычайно требовательный к себе на сцене. Муки творчества ему известны хорошо. И бессонные ночи, когда роль, что называется, не идет. Он скрупулезен в работе над характером, ему важно для себя открыть и понять того человека, которого он хочет явить зрителю.
Красивый артист на сцене – большая редкость. Если он еще и талантлив, это – редкость вдвойне. Ему не нужен грим, потому что сама природа позаботилась о его сценическом облике. И думается, что проходить мимо такого артиста в театре все же не следует. К счастью, мировой сценический репертуар имеет массу возможностей, чтобы дать возможность Григорию Саркисову достойно проявить себя на сцене. Его актерское дарование высоко ценят и Зоя Белова, и Людмила Коршунова, а эти отзывы – дорогого стоят. А еще он прекрасно поет, что для драматического артиста совсем не лишнее качество.
Воспитанный на хорошей классической литературе, Григорий Саркисов готовит в свободное время серьезные чтецкие программы по поэзии Серебряного века, в которых его дарование в сочетании с изысканной музыкой еще явят зрителям новые грани его таланта.

2.

Знакомтесь: врач Марина Саркисова

         «Рак – болезнь страшная, но рак души – страшнее, а его метастазы расползаются слишком быстро»,– говорит Марина Гургеновна.
         
         Очень часто она идет на работу с одной единственной мыслью – чтобы тот, с кем рассталась вчера, когда уходила домой после тяжелой смены, был жив. Наверное, это трудно представить. Но еще труднее с этим жить. Идти домой после работы с надеждой – только бы он, больной, продержался… Еще чуть-чуть, еще немного…И если этот злосчастный рубеж будет перейден, тогда, возможно…Тогда есть надежда…И шанс тоже есть… И  очень часто утренняя встреча  с пациентом бывает и победой, и наградой, и счастьем…И то, что вчера отнимало силы, сегодня их возвращает снова, и прибавляет. И так – уже не один десяток лет… И все же на ее работу нельзя идти как на праздник. Даже если работа любимая,  тебя там ценят и главное – ждут.
          Наша героиня  Марина Гургеновна Саркисова –  врач, онколог-радиолог. А если совсем правильно, то лучевой терапевт. Причем, потомственный: мама, прошедшая всю войну военврачом и дошедшая майором медицинской службы до Берлина, после Победы тоже работала  радиологом в онкологическом диспансере. Дочь,  к удивлению родителей, к медицине была равнодушна и мечтала, как и многие девочки, о театральных подмостках. Но однажды зашла на работу к матери и…увидела глаза больных, а в глазах этих – целый космос чувств: от слабой надежды до ее полного отсутствия. От страстного желания выжить до опустошения  и понимания безнадежности происходящего. Она до сих пор помнит свой страх перед увиденным. И свое желание во что бы то ни стало, по мере сил помочь тем, кто оказался именно в этой больнице. Думала ли она о том, что онкология – ее призвание или  долг? Сейчас  она уже не помнит. Помнит, как хотелось  приостановить страдания людей. Именно приостановить, хотя бы на чуть-чуть. На какое-то время, и если получится, -   подарить человеку и еще одну цветущую весну,  и щебетание птиц, и аромат  зеленого лета,  и грибной вкус рыжей осени,  и непередаваемый хруст морозного зимнего дня. И разве это – не есть счастье? Она выбрала медицину, отказавшись от заветной мечты стать артисткой.
    В 1973 году профессором Г. Д. Байсоголовым в Обнинске  при институте радиологии, где есть гамма-установки, был создан Центр по диагностике и лечению лимфом. В Рязани заботу о создании такого Центра в онкодиспансере взяла на себя врач Саркисова. По примеру Москвы и Обнинска больные с поражением лимфоидной ткани ведутся одним врачом, который  должен владеть и химиотерапией, и лучевой в равной высокой степени. Для сравнения: на Западе больного передают врачам из рук в руки, от чего, как справедливо считают наши специалисты, безусловно, страдает качество лечения, потому что информация на одного больного рассредоточена по многим специалистам. Однажды, вспоминает Марина Гургеновна, в ее дежурство прибыл в диспансер профессор-онколог из Мюнстера, и ей пришлось вводить именитого гостя в курс дела. Он был очень удивлен тому, что наши врачи лечат больного от начала до окончания лечения, отметив, что это – поистине высочайший класс.
    Наша героиня – врач хороший. Об этом говорят и ее коллеги, и, главным образом, те, кому пришлось встретиться с ней в силу необходимости. А  уж слухами наша земля переполнена, поэтому хорошие – на вес золота. Знакомые и близкие знают, что и дома работа не отпускает ее: и больные звонят, и писанины разной оказывается так много, что приходится оставлять ее на послерабочее время,  потому что Марина Гургеновна считает своим долгом беседовать с пациентом столько, сколько того требует ситуация, зачастую беря на себя и функции психотерапевта.
– Специфика наших заболеваний такова, что эти пациенты особенно нуждаются в психотерапевтической помощи. С ними нужно беседовать, иногда – очень долго, и не один раз. Иначе человека бывает не вывести  из состояния ступора. А без этого лечение не всегда может пойти на пользу. И я просто не имею право оставить больного сразу же после осмотра. Кто как не врач, в руках которого, в сущности, сейчас жизнь человека, может понять, поддержать, вселить надежду? К сожалению, время на осмотр сокращено до такой степени, что процедура превращается чисто в технический профессиональный акт и, фактически, собственно на человека времени уже не остается. Это – поистине страшно. Так сейчас, к сожалению, везде, но у нас все же  - случай особый. Поэтому я со своими подопечными стараюсь общаться неформально, времени на разговоры не жалею, выслушиваю их, говорю сама. А уж карточки приходится писать дома.
   И как награда – теплые отзывы тех людей, кому довелось лечиться у врача Саркисовой. А это – дорогого стоит.
       Что еще не оставляет Марину Гургеновну равнодушной, так это нефинансирование, в частности, онкологических клиник.
 – Люди, уже обреченные своим заболевание, не имеют возможности получить то, что необходимо по их лечению просто потому, что не в состоянии себе это лечение обеспечить. Это – страшно на самом деле,  – говорит доктор Саркисова. –  И еще страшнее то, что мы, врачи, совершенно  бессильны. Я часто слышу от больных, что «болеть – удел богатых», или еще страшнее фраза «дешевле, доктор, умереть». Общество виновно в том, что такие разговоры имеют место. Эта такая несправедливость, о которой нельзя ни молчать, ни делать вид, что ничего не происходит. Мы, врачи,  вынуждены менять схемы лечения в пользу более слабых, но дешевых, потому что больной не может купить то, что ему жизненно необходимо. Не преступление ли это?  Думается, что когда мы с высоких трибун говорим о национальной политике, то не следует забывать и о том проценте людей, нуждающемся в качественном лечении, ибо здоровье нации – тоже должно войти в поле зрения национальной политики. Рак – болезнь страшная, но рак души – страшнее. А его метастазы расползаются слишком быстро.
     У Марины Гургеновны удивительный дом. Туда хочется приходить, там приятно бывать, потому что все пронизано любовью хозяйки, ее безупречным вкусом. Старинная, постройки конца 18-го века изба, «утонула» среди безликих высоток Рязани. Но попадаешь на территорию дома, и оказываешься в маленьком оазисе, сравнимым с раем. Ухоженный старый, тенистый сад, роскошные клумбы с цветущими до глубокой осени растениями, отсутствие грядок, что само по себе уже удивительно. Среди цветущей зелени небрежно лежат на земле большие керамические вазы, напоминающие греческие амфоры. Кресло-качалка с брошенной на нее шалью и забытым томиком  любимого Лермонтова, который хозяйке всегда был ближе Пушкина… Аромат сирени по весне… Вдруг домашний любимец –  большуший рыжеватый пес Торик срывается с места, учуяв соседскую кошку, и громко лает, спугнув почти ручных воробьев с ветки абрикоса. Тут тихо и спокойно вопреки тому сумасшедшему уличному ритму, который нервно пульсирует где-то рядом, но до которого здесь, в этом саду, нет никакого дела. Иногда в гости заходит известная в городе пианистка, и тогда  из дома доносятся звуки фортепиано, и последняя щемящая нота на мгновение повисает в воздухе, словно не желая прерывать свой восхитительный полет, а потом легким флером опускается  где-то в саду. На стенах – коллекция гобеленов. Хозяйка и здесь отдает предпочтение цветам. Портрет Бетховена, страстно любимого с раннего детства, рядом – не менее почитаемый Шопен. Любит Мусоргского, считая его Достоевским музыкальной мысли. И книги, книги, книги… Их много: классика, мемуаристика, книги по искусству…Фотография красивой молодой женщины в погонах и военной форме. Это мама –  Тамара Васильевна, память о которой бережно хранит старинный дом. Фотографии сына – артиста драмтеатра Григория Саркисова. Вообще отношения Марины Гургеновны с сыном – совершенно особые, сохранившие в сути своей что-то давно забытое, почти исчезнувшее, тот пиетет и доверительность, которые были неотъемлемой часть отношений старых дворянских семей. И много цветов. Они – везде: на окнах, на полках, на полу, на старинном, уже ставшем антикварным, буфете. Сюда любят приходить те, с кем хозяйка провела послевоенное детство. И это тоже  большая редкость – суметь сохранить друзей детства до сегодняшнего времени, столь циничного на человеческие отношения. Дом маленький, но невероятно уютный, потому что во всем чувствуется забота хозяйки. И никому здесь не тесно.
   Видимо отсюда, где бережно хранится родовая память семьи Марины Гургеновны, откуда вытекают ручейки и реки домашних традиций, где атмосфера дома пронизана теплом и покоем, куда приятно возвращаться снова и снова, потому что радушие и гостеприимство хозяев подкупают и притягивают,  –  видимо отсюда  и берут свое начало те нравственные ростки, сформировавшие доброго человека и хорошего врача.

                2008