Ёрш, Окунь и, немного, Щука

Однажды Ёрш, немного веселясь,
из пру'да своего подался недалёко,
в соседней речке, весело резвясь,
завёл со Щукой дружбу ненароком,
и, смелостью своей гордясь,
он дружбу эту не считал пороком,
и всё бы обошлось, но злостным оком
его исчезновенье видел Язь.

Ночь тихо для Ерша прошла,
но вот с рассветом, поутру,
вдруг Окунь вызвал дерзкого Ерша
(тот был давно ему не по нутру),
и он, дрожащий, чуть дыша
к царьку пруда едва явился
(но в ноги всё ж не поклонился),
как Окунь начал не спеша:

- Мне нынче утром сообщили,
что ты подбил других ершей
уплыть отсюда за три мили
и, под прикрытьем камышей,
вы заводь сильно разорили,
почтенных выгнали лещей,
и, не жалея своих шей,
всю ночь вино и водку пили.
К тому ж я знаю, что ты – вор,
и баламутишь пруда тишь,
а, наш кончая разговор,
хотя всё время ты молчишь,
я выношу свой приговор:
в илу' пять суток просидишь,
крючок с приманкой проглоти'шь,
а возражения все – вздор!

Наш Ёршик силы всё ж нашёл,
хотя давно ни ел, ни пил,
понурив голову к реке пошёл,
пред Щукою колени он склонил.
Да... Окунь страх такой навёл,
что у Ерша едва хватило сил,
когда со Щукой говорил
и объяснял житьё своё.

К утру домой Ёрш возвратился,
совсем в пяты' ушла душа,
но вдруг приятно удивился
когда, как на пожар спеша,
царёк к нему домой явился,
и, от волненья чуть дыша,
награду выдал для Ерша
и за былое извинился.

.  .  .

Мораль сей басни запиши,
не пожалей движенья рук:
что могут сделать те ерши
у коих нет знакомых щук?

весна 1985 г.