В режиме реального времени. Глава X

Глава 10. Время жить.
Постепенно работа нашего аналитического центра набирала обороты, в какой-то момент количество хозрасчетных анализов и суммы грантов стали таковы, что кафедра смогла начать полное переоснащение новыми приборами. Конечно, процесс шел с большой пробуксовкой, и денег всё равно не хватало, но, надо отдать должное руководству, оно, вплоть до предынфарктного состояния, боролось за каждый рубль, стремясь привести лаборатории к уровню мировых стандартов. Кроме того, началось активное сотрудничество с зарубежными научными центрами,  сотрудники стали «утекать» за границу. Дабы совсем уж не «оголять» кафедру, решили организовывать такие командировки по принципу вахтенного метода, три месяца – полгода - год, и назад, потом следующая группа. Работы проводились по трудовым контрактам, что мощно «подкормило» нашу учёную братию. Конечно, куски этого «пирога» доставались далеко не всем, но мы с Люськой каким-то чудом попали в число счастливчиков и довольно неплохо «озолотились». Люське вообще повезло, потому что ее супруг тоже участвовал в таком же проекте, но в смежном научно-исследовательском институте. Пять таких длительных командировок на двоих позволили им решить давно назревший квартирный вопрос и, как говорится, «еще и на ремонт осталось». Получив собственную отдельную квартиру, Люська расцвела. В принципе в жизни большинства женщин наступает момент, когда им отчаянно хочется «свить гнездо», сделать всё так, как они задумали, не принимая во внимание советы пап, мам и остальной родни. Для Люськи этот момент наступил уже давно, и она с наслаждением погрузилась в сметы, материалы, ругань с рабочими, и выбор мебели. Отлично понимая, что второго такого шанса у нее в жизни уже не будет, Люська старалась все сделать по самому высшему разряду, естественно учитывая финансовые реалии. Постепенно ушел в прошлое ремонт, затем удалось полностью расплатиться с долгами за новую мебель. Супруг дал ей «карт-бланш», разрешив выбрать материалы и обставить все так, как ей хотелось, иногда он пытался было возразить, что розовый чайничек на кухне это ну никак «не можно» выдержать, но быстро затихал, услышав люськино «каждый мужчина живет в доме своей жены»  и  «тебе какая разница»? Ему и правда было все равно какого цвета будут занавески или покрывало, будучи озабочен карьерой, которая шла по нарастающей, он  бывал дома всё меньше и меньше. В конце концов, наступил день, когда стало совершенно очевидно, что остаться с заболевшим ребенком просто некому, поскольку взрослых ждут новые интересные проекты на работе. После грандиозного скандала и моря пролитых слез Люська согласилась отказаться от подработки в аналитическом центре, а потом и вовсе ушла работать на полставки. Для меня это был неприятный сюрприз, поскольку я теряла толковую напарницу, но в принципе поддерживая люськино «ребенок превыше всего», вынуждена была начать поиск нового сотрудника на открывшуюся вакансию. Для Люськи же началась совершенно иная жизнь. С младенчества  привыкшая все делать быстро и по свистку, Люська,  чей двенадцатичасовой рабочий день плюс дорога вдруг превратился в четырехчасовой, обнаружила как минимум три часа свободного времени каждый день. Сначала она просто дольше спала, отдавая остальные «свободные» пять часов ребенку, так продолжалось около года, пока не стало явственно ощущаться, что спать ей больше не хочется. Денег в  кошельке оставалось всё больше и больше. Бережливая от природы, если не сказать скупая, Люська мало тратила на себя, а за время ремонта и вовсе не покупала ничего из одежды или косметики. Муж доверял ей полностью, отлично зная, что она лишней губной помады себе не приобретет, не говоря уже о чем-то большем, поэтому никогда не утаивал заначек и никогда не требовал отчета в потраченных средствах, таким образом, всеми финансами семьи Люська распоряжалась ответственно и единолично. Вскоре после того, как она «совершенно выспалась», обнаружилось, что все ее наряды уже не модны, если можно назвать нарядами два деловых костюма и трое джинс с футболками на каждый день. Это сподвигло её на трату свободных часов в «походах по магазинам», остановиться она уже не могла и скупала все, что ей понравилось, иногда вещи брались сразу в двух или в трех экземплярах, потому что «второй такой удачи не будет». Тем не менее, несмотря на  «шопигоманию», Люська не теряла головы, приобретая все по самым выгодным ценам и исключительно из соображений носкости и практичности. Её постоянно меняющиеся обновки доводили до родимчика всех наших дам, раздражая даже меня, и я уверена, что Люське это доставляло особое тайное наслаждение. Вслед за одеждой, пришла очередь бижутерии. Как-то, разгуливая по магазину, в поисках дешевых бус синего цвета, Люська забрела в ювелирный отдел. Она стояла в пустом зале и равнодушно «коровой на лугу» обводила взглядом выставленные в витринах украшения. Как химику, ей был известен состав каждого драгоценного камня, и, привыкнув работать не то что с золотом или с серебром, а с платиной, она относилась ко всем ювелирным украшениям скорее как к геохимическим объектам, чем как к предметам женского кокетства  и роскоши. Если бы перед ней стоял выбор, она бы не колеблясь отправила бы «алмазы на пленку», а рубины в лазер. И тут на глаза ей попались серебряные сережки с турмалином, собственно, сережек с турмалином в витрине было пруд пруди, самых разных и по самым разным ценам, но эти… Эти сережки зацепили ее, она захотела их с первого взгляда, безоговорочно, захотела до состояния внутренней дрожи, до ужаса того, что они попадут к другой женщине. В Люське вдруг проснулась жажда обладания. Просили за серьги семь тысяч, что было раза в два дороже стоимости остальных выставленных украшений. Решиться на такую трату, вот так вот, с бухты барахты, и без повода, ни с кем не посоветовавшись ей мешала совесть. Буквально выпихнув себя из отдела, она побрела домой, взвешивая все за и против такого транжирства. Серьги стояли перед глазами. К вечеру второго дня, поняв, что турмалиновое видение ее не покидает, Люська снова вернулась в тот магазин. Боясь даже представить, что сережек уже нет, она лихорадочно обводила глазами витрину. Серьги лежали на том же месте. Совесть ее не выдержала такой атаки. «Вот ведь не будет никакого вреда, если я их померю, просто померю, может они мне еще и не пойдут», - мысленно уговаривала себя Люська, прося продавца показать товар. Сережки смотрелись «как влитые», казалось, что они специально были придуманы для Люськи, и она и только она может стать их полноправной хозяйкой.
- О! Это ваше! Поверьте! Вам необыкновенно идет! Такая очаровательная женщина должна украшать себя! – восторгалась продавщица. Вокруг Люськи стала собираться толпа. Все кивали, признавая, что серьги и правда необыкновенно идут, спрашивали, нет ли второго точно такого же  экземпляра, некоторые выражали готовность купить конкретно «те что на девушке», если она – Люська вдруг откажется их брать. Но люськина «битва с собой» была уже проиграна и семь тысяч ушли в кассу магазина.