Процессия на бродвее

 
1

Через Западный океан сюда из Ниппона прибыли

Послы учтивые, смуглые, каждый с двумя мечами,

Без шапок, сидят бесстрастные, развалясь в открытых ландо,

Едут сегодня по Манхеттену.

 

Либертад! Я не знаю, другие видят ли то, что я вижу:

В процессии рядом с ниппонскими аристократами мальчишки-рассыльные

Маршируют, вьются вверху, вокруг, замыкают шествие,

И я пропою вам о том, что я вижу, песнь о тебе, Либертад.

 

Когда миллиононогий Манхеттен закрыл за собою двери и выходит на мостовую,

Когда громогласные пушки будят меня любимым моим гордым грохотом,

Когда круглогубые пушки с любимым моим пороховым дымом выплевывают салют,

Когда огнедышащие пушки заставили меня встать на ноги и нежная облачная дымка покрыла мой город,

Когда бессчетные, как деревья в лесу, мачты в порту расцвели цветными флажками,

Когда каждый корабль богато украшен и несет на вершине свой флаг,

Когда реют вымпелы и гирлянды свисают из окон,

Когда Бродвей сполна отдан зевакам и пешеходам и толпа на нем небывалая,

Когда фасады домов ожили и каждый миг к гостям прикованы многие тысячи глаз,

Когда важные островитяне едут под взглядами и процессия движется дальше,

Когда брошен вызов и слышен ожидавшийся тысячелетья ответ,

Я тоже в ответ спускаюсь на мостовую, смешиваюсь и глазею с толпой.

 
2

О дивноликий Манхеттен!

Товарищ мой американос! наконец к нам приходит Восток.

 

К нам, мой город,

Сюда, где мраморные и железные красоты вознеслись над обеими сторонами улицы и дают проезд внизу посредине,

Сюда сегодня приходят наши антиподы.

 

Приходит Праматерь — Азия,

Родина первых наречий, хранительница поэм, древняя раса,

Кровавая и задумчивая, горящая страстью и поглощенная созерцанием,

В духоте благовоний, в просторных легких одеждах,

Загорелая, сильная духом, сверкающая очами

Приходит раса Творца-Брамы.

 

Гляди, моя песнь! Они и не только они взирают на нас из процессии,

Которая движется и меняется, божественный калейдоскоп, движется и меняется.

 

Ибо не только послы, смуглые островитяне-японцы,

Но и гибкие, молчаливые явились индусы, сам континент Азии здесь, его прошлое, его мертвецы,

Его хмурая ночь и утро чудес и волшебных сказаний,

Его неисповедимые тайны, древние и забытые улья народов,

Его север и пышущий зноем юг, Ассирия, Иудея, древнейшие из древнейших,

Огромные опустелые города, чуть видный налет современности—все это и много больше в процессии на Бродвее.

В ней география, целый свет,

Великое море, выводок островов, Полинезия, дальний берег,

Берег, на который отныне глядишь ты, о Либертад! со своих Золотых Западных берегов,

И восточные страны и их народы, миллионы и миллионы, странным образом, здесь, предо мной,

Базары шумные, пестрые, храмы с идолами вдоль стен или у алтаря, бонза, брамин и лама,

Мандарин, крестьянин, торговец, ремесленник и рыбак,

Певицы, танцовщицы, фанатик в толпе, император в уединении,

Сам Конфуций, великие поэты и герои, воины, все касты, все,

Напирают, вливаются отовсюду в толпу, с Алтайских гор,

С Тибета, с четырех вьющихся многие тысячи миль рек Китая,

С южных полуостровов и полуматериков, из Малайзии,

Все они со своими пожитками здесь, я их вижу и осязаю,

И они осязают меня и дружески обнимают,

И вот я пою им всем, Либертад! для их блага и для тебя.

 

Ибо мой голос крепнет и входит в ряды процессии,

Я громко пою, певец этой процессии,

Я воспеваю мир на моем Западном океане,

Я воспеваю обильные острова вдали, бесчисленные, как звезды в ночи,

Я воспеваю свое видение, новую империю, превосходящую все предыдущие,

Я воспеваю Америку — властелиншу, я воспеваю ее великое превосходство,

Я воспеваю тысячи городов, которые расцветут на дальних архипелагах,

Мои парусники и пароходы, соединят острова их в огромные ожерелья,

Мои звезды и полосы полощутся на ветру,

Жизнь пробуждается, вековой сон принес пользу, усталые расы рождаются вновь,

Возобновляется труд, торговля — я не ведаю цели,— но древний, преобразившийся азиат

С этого дня начинает с начала в окруженье всего человечества.

 
3

А ты, Либертад всего мира!

Ты живешь в движущейся середине потока тысячелетий между прошлым и будущим,

Когда сегодня с одной стороны к тебе приехали аристократы Азии,

Когда завтра с другой стороны английская королева пришлет к тебе старшего сына.

 

Стрелка указывает назад, орбита завершена,

Круг замкнут, путешествие подошло к концу,

Крышка чуть приоткрыта, но аромат обильно струится из всей шкатулки,

 

Юная Либертад! будь почтительна к нашей праматери, достопочтенной Азии,

Чти ее отныне и во веки веков, страстная Либертад, ибо вы обе — всё.

Склони свою гордую шею пред забытой матерью — это она шлет тебе вести над архипелагами,

Склони свою гордую шею ниже, юная Либертад.

Ибо люди стремились на Запад так долго, так далек был их пеший путь,

Ибо предшествующие века из Рая во мгле так долго выходили на Запад, на простор,

Ибо столетия упорно брели путем неизведанным для тебя, для неизвестной цели.

 

Они оправданы, путь закончен, и века отныне пойдут к тебе, в обратную сторону,

Они послушно двинутся на Восток для тебя, Либертад.