От имени павших

ДЛЯ ЖИВЫХ И ОТ ИМЕНИ ПАВШИХ

Военная лирика Михаила Сопина

Недавно заслуженная артистка России Елена Распутько побывала в Португалии. И тут произошло то, что ее мистически поразило, хотя случайности  в нашей жизни объясняют все. В семье, куда ее пригласили погостить, оказалась 75-летняя Елена Яковлевна - уроженка Украины, из-под Харькова. Десятилетней девочкой ее застигла война. Помнит все места, упоминаемые в стихах Михаила Сопина, особенно станцию Лозовая. Говорить об этом не может без плача, без внутреннего потрясения. Такое же впечатление от военной лирики Сопина.
Напомним, что мальчиком, в возрасте 10-14 лет, ему довелось пережить бегство из-под Харькова, оккупацию, Курскую битву на Воронежском фронте, а потом дойти с войсками Советской Армии до Потсдама. И хотя первые стихи пришли к нему еще в сорок втором, по-настоящему поэт стал писать о войне, когда ему исполнилось за сорок. Сборника военной лирики Сопина в печатном варианте нет до сих пор. А между тем, этот голос индивидуален.

Это почти всегда фокусировка двух-трех времен - прошедшего, настояще-го и будущего. Смотрит мальчик, а оценивает взрослый.

А горячие ветры тяжелые -
Ближе и ближе,
И вокзал известковою пылью еще не забит. (Мальчик).
Я беззвучно кричу:
"Заберите скорей ребятишек,
Пока звезды еще
Не коснулись фугасом земли!.." (Это уже взрослый).
И подхватят меня чьи-то сильные руки подмышки,
Одного из печально поющих твоих сыновей...

(Мечта – мальчика? Взрослого? Но она не сбывается):

…И ударит мне колокол
В огненный путь у Хотмыжска...

Эта захлебывающаяся, пульсирующая перебивка создает энергетику, во-обще свойственную творчеству Сопина. Нередко она проявляется не сразу, а как бы "в раскачку". Начало стихотворения очень спокойное, от случайного. Но напряжение нарастает стремительно:

Сидел у окошка.
Глядел в облаковую завязь...
Вдруг мысли хлесть-нахлесть
Уродливым скользом по льду:
Повеяло детством и ужасом,
И - показалось -
Какими путями! -
Метель в предвоенном саду...

Чувствуется, что внутреннее кипение поэта - его постоянное состояние, готовое вырваться в любой миг яркой мыслью, воспоминанием, обобщением.

Лунно. Полночь. Луга.
Дремлют кони.
Костерок дымовой на лугу...

Но за этим мирным костерком тут же встает видение:

…Но в пыли и в дыму Лозовая
И себя не узнать сквозь бинты…

Несколько точных попаданий, врезающихся в память образов: поезда на горящих путях, белые шапки зениток в поднебесье, раскаленные сходни, жгущие стопы...  Заметьте сочетание лексики: профессионально-военное ("За насыпью - пост", "За сто шагов до поворота", "С преградой водной у деревеньки Тополя") и – «поднебесье, стопы»: так говорят поэты, а не солдаты и тем более не генералы.
И - как выдох - концовка:

 И горит меж былым и сегодня
Перебитыми крыльями мост.

Хотя какой уж выдох, если мост горит до сих пор... Этот не заживающий разрыв,  ощущение невозвратности ("И туда не добраться, и не выйти сюда...") чувствуется за каждой строкой.

Про войну вообще написано очень много. Нет, наверное, ни одной забытой детали. Новое у Сопина - эмоциональность подачи, рождающаяся из этих бросков, от стереоскопическо-кинематографического приближения: "Стреляю. Плачу. Кровь в зрачок..." - до эпического обобщения:
 
И молча вставала
Живая
Над мертвой Россия,
Чтоб в сердце моем согреваться,
Пока не умру.

(А почему - молча? Минута молчания? Наверное, так, хотя не думаю, что-бы поэт что-то формулировал в момент создания стихотворения. Просто ТАК УВИДЕЛ).
 
Причем, от деталей до обобщения так мало строчек, что читающий не успевает опомниться. Рождается эффект "сжатия", пружины, готовой распрямиться. Но распрямляет ее уже читатель - и волнение передается.

Стихи Сопина сильны исторической правдой, которую не всем хочется видеть. И когда поэт сообщает, что на земле, за которую сражался, мальчишка-воин "не хозяин и не гость", сначала запинаешься, а потом почти возмущаешь-ся - не клевета ли? А ведь это - от жизни. И дело не только в том, что сам Со-пин в силу трагичности судьбы не смог вернуться на родную Белгородчину. "Не хозяевами" оказались очень многие победители в Великой Отечественной.
А вот поэт видит себя "живым среди убитых и неживым среди живых". Сколько забытых ветеранов подписалось бы под этим!

"От имени павших догорит напряженно душа", - такое кредо определил для себя Михаил Сопин в начале зрелого творчества, и эта тревога не угасает: "Скажи - не зря мы полегли?.."

Чья форма на них? Чьи медали?
Не видно сквозь толщу земли...
Скажи, чтобы здесь не топтали.
Скажи, чтобы в нас не плевали.
Мы сделали все,
Что могли.

А сегодня, когда в бывших союзных республиках время от времени поднимается волна ненависти против России, как никогда актуальными становятся строки:

Нет слез
Балтийских, русских, датских...
Они одни на белый свет.
Не трогайте могил солдатских:
Средь павших оккупантов нет.
Земных не оскверняйте дат.
Храните небо голубое.
Раскапывая прах солдат –
Живым готовят поле боя.

Когда душа болит по-настоящему, человек не очень-то заботится о том, каким его видят. Для поэта главное - высказаться: в "никуда", самому себе, сформулировать в образах, избыть внутренний груз. А когда наступает выдох... не будем лукавить: всякому автору хочется быть услышанным.

И он был услышан.
После публикации некоторых стихов в Интернете Татьяна Полякова (США) пишет, что подобное пережила ее бабушка в годы войны в Белоруссии. 
«Так мало остается ниточек, - продолжает она, - по которым можно найти правду о войне - «из первых рук». Стихи Михаила Николаевича - одна из таких ниточек... Я считаю, что(это) бесценнейший материал, назначение которого – работать… Работать во благо мира, во благо детей, внуков,  правнуков людей, погибших в этой жестокой войне… Пожалуйста, предлагайте его историкам, педагогам… Так горько становится, что многие начинают забывать историю…»


Учительница русского языка Чалтан Чалтанова, Ташкент:
«Теперь стихи Михаила будут и в Ташкенте читать. Пока - школьники, а там – кто знает?»
Андрей Моисеев, Москва:   
«Страшно, горько, но - читал, не отрываясь».

Жаль, что всего этого автор уже не узнает.
Татьяна Сопина