Часть 2.
Глава 1.
Касс был дружелюбным миром. Миром природы – живым и непосредственным. Здесь все дышало, двигалось, разговаривало. Всё: деревья, цветы, ручейки, даже камни нет-нет и отзывались гулким эхом. Что уж говорить о животных. На Кассе произошло удивительное: люди каким-то непостижимым образом сумели стать частью природы, равными ей. Не друзьями, не детьми, а именно равными. Здесь заботились друг о друге. Любая хозяйка могла морозную ночь провести рядом с любимой подружкой – березкой, укрывая ее от холода, укутывая дымом костра. Любой хозяин той же морозной ночью мог позвать лесных жителей обогреться у теплой печки. Животные предупреждали людей о переменах погоды, о бурях и штормах. Птицы передавали новости из одного края в другой. Оттого доброта была повсюду на Кассе. Оттого здесь слыхом не слыхивали о ненависти. И если случалось, что во время шторма погибал человек, горевали и скорбели все вместе. Поэтому дети этого мира немало удивлялись, изучая в Латаре Этику сражения. Разве можно причинять вред живым существам? Кассиане считали это противоестественным самой природе человеческой души. Так и Омела долгое время не могла свыкнуться с тем, что ее способности, ее Сила где-то в иных мирах могут быть обращены во зло. Среди всех наблюдаемых планет Касс был единственным, где за всю историю не произошло ни одного конфликта. Может быть, поэтому Наставники так бережно относились ко всем ученикам - кассианам. Даже иногда казалось, что преподаватели сами учатся у них терпению, мудрости, покою, способности видеть в других только хорошее, доброе. Может быть, поэтому неслучайно Аделла выбрала именно Касс для израненной и опустошенной Амелии.
Пройдя через портал, Аделла и Амелия очутились на зеленой солнечной полянке, на опушке леса. Лес стоял на пригорке. Внизу виднелись аккуратные домики местных жителей. Все вокруг цвело и сияло. Звонко пели птицы, легонько журчал ручей, петляя между деревьями, тепло пригревало летнее солнышко. Но Амелия ничего этого не замечала. Для нее все было серым и неприглядным. Сил едва хватало на то, чтобы не упасть.
- Пойдем, дорогая. Нас уже ждут.
Они начали спускаться по тропинке, вившейся напрямик к деревне. Несколько любопытных оленят провожало их взглядами. Кто такие? Откуда?
Фея привела девушку к большому красивому дому, с резными ставнями и флюгером на крыше. В нем жила Астра – хозяйка большой шумной семьи. Она обладала живым и веселым нравом, которым рассеивала мрак подобно звезде в ночи. Если кто и мог помочь Амелии, то только она. В ее доме всегда было много народа, и всем хватало места: и детям, и друзьям, и животным, и многочисленной родне. Астра отнеслась к Амелии, как будто та была ее собственным ребенком: встретила, приласкала, накормила и отправила отдыхать, справедливо полагая, что «девочке, столько перенесшей за последнее время, нужно немножечко поспать». Конечно, Фея все рассказала ей. Таков был порядок. Тяжело тебе или легко, неважно, повествуй о горе и найдешь отклик! Так от века велось на Кассе.
- …и когда девочка сказала, что не останется в Латаре, я сразу подумала о тебе, Астра. Вот такая история.
- Ты правильно сделала. Она будет мне дочерью. И останется здесь, пока сама не захочет вернуться. Я никому не позволю ее забрать, будь в этом уверена.
- Спасибо тебе. Магистр просил меня остаться с ней на несколько дней…
- А вот это незачем. Пойми меня правильно, Аделла, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты думала, будто я отказываю тебе в своем доме. Но сейчас мы заботимся о девочке. Ты будешь напоминать ей о случившемся в школе, а лишние слезы совсем ни к чему. Вот поправится, окрепнет немного, тогда и навестишь ее.
- Ты тысячу раз права. Тебе бы быть Наставницей!
- Ну, уж нет. Куда я отсюда! Иди, Аделла, и ни о чем не беспокойся! Девочка обязательно выздоровеет.
- Ее зовут Амелия.
- В Латарионе, может быть. Здесь у нее будет новое имя.
Аделла вернулась в Латарион успокоенная. С ее подопечной все будет в порядке. Астра об этом позаботится. Двух женщин связывала многолетняя дружба еще с тех пор, когда обе они были ученицами. Потом их пути разошлись: Аделла стала Наставницей, а Астра предпочла вернуться домой, но нежность и теплота в отношениях остались. Астра не раз выручала Фею, а та, в свою очередь, взяла под покровительство именно Касс, а не свою родную Телию.
Теперь предстояло разобраться с Калиссарами. И сделать это как можно скорее, пока они не натворили новых бед!
Амелия проспала почти два дня. Никто не мешал ей. Астра позаботилась об этом. Домашним она строго-настрого наказала вести себя тихо:
- Девочка болеет. Фея привезла ее к нам, чтобы она поправилась. Ей нужно много спать. Поэтому с этого дня в доме не шуметь!
- Мама, а как ее зовут? – спросила младшая дочка Ивушка, ровесница Амелии.
- Ее прежнее имя осталось в Латарионе. Мы дадим ей новое имя через несколько дней. А пока зовите ее Сестрой. А мне она будет дочкой.
- Это хорошо, - улыбнулась старшая дочь – бесстрашная, настойчивая и бесконечно светлая девушка. – У нас будет новая подружка.
У Астры было пятеро детей: две дочери – Ива и Фрезия, и три сына: Ольх, Клен и Веск. Старшие дети уже создали свои семьи, с матерью жили двое младших – Ива и Веск. Юноша немного стеснялся своего «цветочного» имени, ведь братья были названы в честь деревьев, а он – как девчонка! Но имя Вереск полностью соответствовало его характеру. Надежный товарищ и преданный друг, он был незаменим. По крайней мере, так считали окружающие! Ивушка была кроткой и спокойной девушкой, не в пример старшим сестрам, ярким и озорным. Она сразу же прониклась теплотой к Сестре, как велела называть гостью мама. Она приготовила мазь для обожженных рук Амелии и нашла ей походящее платье. Она не отходила от нее ни на шаг. Не задавала вопросов, не удивлялась, просто была рядом. И постепенно Амелии стало казаться, что Ива и вправду сестра ей. Веск поначалу сторонился ее, а потом в один из дней принес букет цветов. И стал другом и братом.
Спустя неделю Астра подозвала к себе Амелию.
- Сегодня первый день нового месяца. По обычаю нашего мира, в этот день детям дают имена. Сегодня и ты получишь новое имя, Дочка. Имя нашего народа.
- Могу ли я? Ведь моя родина не здесь, а совсем на другой планете.
- Это так. Но и Касс теперь дом тебе. Поэтому не мучь себя вопросами. Сейчас вы вместе с Ивой отправитесь к ручью. И будете ждать, пока кто-нибудь из лесных или домашних братьев не подойдет к тебе. Когда это случится, ты спросишь: «как мое имя?» И тебе ответят.
- А я смогу понять?
- Сможешь. А если что, Ива будет рядом, подскажет.
Амелия сделала все по словам Астры. Придя на берег ручья, она села почти у самой воды и стала ждать. Ива устроилась невдалеке. Спустя какое-то время к Амелии подбежал большой серый пес и ткнулся носом в ее ладонь.
- Хорошая собака. – Девушка погладила его по голове, почесала за ушами, а потом, вспомнив слова Астры, осторожно спросила. – Как мое имя?
Казалось, пес только и ждал вопроса. Вскочив, он стремглав кинулась вдоль по течению ручья, исчез из вида, а потом снова появился, держа в зубах белую лилию. Он положил цветок на колени изумленной девушке, лизнул ей руку и умчался прочь.
Подбежала Ива, расцеловала Амелию в обе щеки.
- Ну вот, теперь ты Лилия. Прекрасное имя! Таинственное, дымчатое. Мама обрадуется.
- Лилия, - Амелия улыбнулась. – Твой брат принес мне букет лилий тогда, помнишь? Как будто знал…
С этого дня Амелия пошла на поправку. Веск безумно обрадовался, узнав, что оказался пророком, и теперь бегал на ручей за цветами каждый день. Он сопровождал Иву и Лилию везде, куда бы они ни пошли. Брат и сестра замечали, что частенько гостья уходит в себя и думает о чем-то тяжелом, омрачающим ее лицо, но ничего не спрашивали. Захочет – расскажет сама, мудро рассуждали они, и, безусловно, были правы. Настал день, когда Лилия открыла сердце новой сестре. Они гуляли на опушке леса, ветерок развевал их вьющиеся волосы, и слова лились сами собой.
- ... а после поединка я не захотела оставаться там, и Аделла привела меня к вам домой.
- Ты скучаешь по Латариону? – Ива заглянула в глаза девушке.
- Не знаю, наверное, да. Там у меня остались подруги, Наставники. Я ушла поспешно, никому ничего не объяснив. Аделла, конечно, успокоила их, но все равно, я чувствую себя немного виноватой.
- Лилия, ты прости, что я спрашиваю, но ты хочешь вернуться?
- Пока нет. Я еще не готова. И Сил маловато. Знаешь, а ведь я одна из Сильнейших. Мне Фея вчера сказала. Оказывается, остановить поединок Калиссаров мог только равный им.
- Значит, ты из легенды? У нас на Кассе ее знают, но считают сказкой.
- Выходит, что так. Только вот радоваться не приходится. Легенда предвещает суровые времена для Латариона. Не хочется думать об этом.
- А ты не думай. Ты сейчас здесь. Наш мир – добрый. Он всегда примет тебя, ты ведь теперь тоже его часть. Вот и пес всегда рядом с тобой.
Это было действительно так. Со дня наречения, когда Амелия получила новое имя, пес следовал за ней неотступно. Девушка звала его Серый Пес, за цвет шерсти и в память об одной из легенд ее родного мира. Потом Амелия вспомнит, что именно его ей показал кристалл Ранделины и поймет, что все было предопределено заранее.
А в Латарионе кипели страсти. Аделла, оставив Амелию на Кассе, вернулась в школу как раз вовремя. Магистр бушевал. Первоначальное замешательство и боязнь за жизнь учеников прошли, освободив место гневу.
- Вы хоть понимаете, хотя бы чуточку, что чуть не убили друг друга, если бы девочка не успела или опоздала? Вы чем думали, когда затевали все это? А я-то, старый осел, поверил, что вы образумились, «зарыли топор войны», как говорит Лендар.
- Магистр,… - начал было Эллиот.
- Молчать! Мальчишки! Глупцы! Вообразили себя рыцарями-дуэлянтами. Неужели вы рассчитывали, что звездочка обрадуется победе одного из вас, и вы будете жить долго и счастливо? Вам в голову не приходило, что она может возненавидеть обоих вне зависимости от исхода поединка. Не приходило? На кого вы похожи? Нет, вы не Калиссары, не Сильнейшие, нет. Вы два дурака, которые не могут решить спор словами, без применения силы. Неудивительно, что девочка видеть вас не хочет.
- Где она? – вырвалось у Тиля.
- В надежном месте очень далеко отсюда. И я не думаю, что она скоро вернется, если вообще вернется. Вы поймите, вы не просто подрались и разбили друг другу носы. Вы применили всю свою Силу. Вы чудом остались живы. И на вас нет ни одной царапины, чего не скажешь о девочках. У Амелии и Клио обожжены руки и лицо. Звездочка, к тому же потеряла почти всю Силу. Да-да, Аль, не отворачивай взгляд. Она смогла разбить ваши силовые лучи. Она думала только о том, чтобы вы выжили, не заботясь о себе. Вам несказанно повезло, что она оказалась равной вам. Что, не знали? Никто не знал. А она Калисса, Сильнейшая. Вы поставили под угрозу не просто само мирное существование Латариона, вы разрушили легенду, ибо я не знаю, захочет ли Амелия вернуться.
Постепенно гнев вышел из Магистра, оставив в душе лишь грусть и ужас от пережитого. Витор взглянул на ребят. Калиссары сидели, опустив головы. Кажется, до них стало доходить, виновниками чего они стали. Осознание содеянного принесло отчаяние и боль.
- Выходит, - уныло произнес Тилор, – наша ненависть чуть не погубила самое ценное в наших жизнях.
- Вот. Это первые здравомыслящие слова, которые я слышу. Ладно, идите в свои комнаты. И даже не думайте что-нибудь натворить. Вы под наблюдением. А завтра изложите мне ваши мысли. Ступайте!
В дверях гостиной ребята столкнулись с Аделлой. Фея посмотрела на них как на преступников и, не сказав ни слова, проследовала в кабинет Магистра.
- Сможет ли Она простить нас, Тиль? Ты ее лучше знаешь.
Тилор собрался было ответить что-нибудь резкое, но, увидев глаза Аля, больные и тусклые, не стал язвить, а сказал, что думал:
- Не знаю. Ей сейчас тяжело.
С этой минуты вражда иссякла. И очень скоро не было в Латарионе двух более близких друзей, чем Аль и Тиль. Горе объединило их. Ведь вдвоем ждать несравнимо легче, чем одному. Да еще Наставники придумали им в наказание вместе учить младших верховой езде. Сначала они огрызались, потом стали молчать. Но как гласит пословица, с чужими молчать не будешь, молчат только со своими! И так постепенно, Калиссары стали друг другу братьями. И они принялись ждать возвращения Амелии, поддерживая один другого, надеясь, что доброта и мудрость девушки помогут ей понять и простить.
Когда случился поединок, все девушки какое-то время пребывали в состоянии оцепенения. Умом они понимали и причины, и неизбежность, и решение Амелии. Но сердца разрывались от боли. Дафина, никогда не считавшая Амиль своей подругой: «так, учились вместе, и все», - горевала чуть ли не больше других. Еще бы! Ведь она тоже познала горечь предательства, когда самые близкие люди совершают поступки, которые нельзя ни понять, ни простить. Сама она так и не смогла взять в толк, как могли ее родители отвернуться от своего ребенка только за то, что она не такая как все., только за то, что она оказалась наделена силой. «Амили сейчас, наверное, очень больно» - думала она. – «Как и мне когда-то…».
Клио никого не хотела видеть. Ожоги зажили быстро, Вирилль сделала все возможное для этого, но сердечная рана болела и кровоточила. Калиссары были спасены, но любимая подруга, сестра оказалась так далеко от нее. И все по их вине. Клио часами сидела на берегу водопада, обожаемого Амилью, но легче не становилось. А любовь к Тилю только мешала теперь.
Тяжелее всех приходилось Омеле. Она увядала, как цветочек, которого лишили воды и солнца. Отказывалась есть, почти не выходила из своей комнаты. Ее как будто покидали жизненные силы. Поединок нарушил равновесие, гармонию Латариона. Неизвестность пугала девушку, отнимала волю к жизни. Аделла, посоветовавшись с остальными Наставниками, решила рассказать Омеле об Амелии в надежде, что это хоть как-то поднимет ее дух. И оказалась права. Узнав, что подруга находится на ее родном Кассе в доме Астры, у которой сама Омела столько раз гостила летом, девушка взяла себя в руки и потихоньку стала выздоравливать.
Глава 2.
Заканчивался Лунный месяц, близилось начало нового учебного года, и все чаще Амелия думала о возвращении. С одной стороны, рана была глубока и тревожила ее беспокойными мыслями. Но Аделла успокаивала, что Калиссары изменились и стали друзьями, что они очень переживают то, что натворили. Да и девочки ждут. И вот настал день, когда Амелия твердо решила, что пора возвращаться. Астра не удивилась, она предвидела это.
- Ты точно все обдумала? – женщина ласково смотрела на названую дочь.
Амелия кивнула в ответ.
- Ну что ж, будь по-твоему. Я уважаю твое решение и принимаю его. Не могу тебя задерживать, хотя я очень хотела, чтобы ты пробыла на Кассе как можно дольше. Ты Калисса, избранная. Путь твоей судьбы неведом. Но знай, милая, что здесь тебе всегда будут рады. И если вдруг там что-то пойдет не так, возвращайся. На время, погостить. Или насовсем.
- Спасибо, Астра. Я никогда вас не забуду!
- Лилия, никогда – это очень долго. Просто помни, что ты стала нам родной.
Ива расстроилась до слез, узнав, что Лилия возвращается в Латарион. Вереск тоже был сам не свой, твердил: «Останься!», а потом, поняв, что Лилия все уже решила, хлопнул дверью и убежал.
Астра хотела проводить Амелию шумной веселой компанией, но девушка воспротивилась.
- Я тихо появилась здесь, тихо и уйду. И потом, я не люблю прощаться! Это так грустно... Астра, даю слово, я обязательно вернусь на Касс. Не знаю, когда, может, на каникулы, но вернусь.
- Хорошо, моя милая! Простимся дома. – Астра обняла девушку. – Будь сильной. Верь в себя, в свои силы. Ты Калисса, способна многое выдержать. Может быть, именно поэтому ты выжила. Иди, и не думай о плохом. Все уладится. А если что, мы будем твоим тылом, местом, где ты всегда сможешь переждать бурю. Вот только кажется мне, что отступать не в твоем характере.
- Астра...
- Не надо, Лилия, не говори ничего, я все вижу в твоих глазах.
Астра поцеловала девушку в лоб, и проводила до двери. На улице Амелию ждала Ива. Рядом лежал Серый Пес. Вместе они направились к порталу. На опушке леса их догнал Веск.
- Лилия, вот, возьми! Это тебе на память. – Юноша вложил в ладони Амелии крохотный цветок лилии, искусно выточенный из местного самоцвета, схожего с земным хрусталем. – Мы будем ждать тебя!
- Спасибо! Эта лилия всегда будет со мной. Я повешу ее на цепочку и буду носить как кулон. Веск, Ива, пожалуйста, не печальтесь. Мне тяжело придется в Латарионе, если вы будете грустить. Дальше я пойду одна! До встречи!
Амелия остановилась перед порталом, еще раз взглянула на зеленую лужайку Касса, погладила Серого Пса. Затем закрыла глаза, сделала шаг вперед и мысленно начала считать: «Пять, четыре, три...» Досчитав до одного, Амелия открыла глаза: она стояла на берегу водопада, а невдалеке виднелся замок.
«Вот я и вернулась!»
Амелия медленно шла к школе по зеленой извивающейся тропинке. Природа вокруг была тихой и безмятежной. Никаких следов поединка Калиссаров: ни выжженной травы, ни поломанных веток. Как будто и не было ничего. Заметив вдалеке небольшую группку Учеников, девушка решила перенестись, чтобы избежать лишних вопросов. Она закрыла глаза и спустя мгновение очутилась во внутреннем дворике школы. Из фонтана незамедлительно высунулась голова любопытного Лесного Странника, спасавшегося в воде от жарких лучей солнца. Привидение радостно заухало и окатило Амиль волной брызг, приветствуя ее таким образом.
- Добрый день, Сэр Странник! Зачем вы меня облили?
Но привидение лишь подняло новую волну брызг, и Амелии пришлось попросту сбежать от не в меру развеселившегося Странника, слыша доносившееся ей вслед: «С возвращением!».
Магистр был безмерно удивлен, когда дверь его кабинета открылась, и в нее просунулось улыбающееся личико Амелии. Никто из Наставников даже не думал, что девушка вернется в школу в этом году. Хотя Аделла и говорила, что Амиль чувствует себя значительно лучше, о ее возвращении даже речи не шло.
Первые часы после перехода Амелия провела в кабинете Магистра. Он рассказал ей обо всем, что случилось за время ее отсутствия. Про внезапную дружбу Калиссаров, про болезнь Омелы, про нарушенное равновесие в Латарионе. Про то, что были утрачены остатки Гармонии, и хотя на первый взгляд все оставалось прежним, глубинные связи оказались прерванными. Добро и зло уже не уравновешивали друг друга, безжизненная Серая Пустошь на краю Латариона разрасталась. Стрелка весов отклонилась от середины, и Вершители подозревали, что не в сторону добра. Латарион перестал быть миром света. И какая-то его часть оказалась в тени, перестала быть доступной для глаз Наставников. Все это были очень тревожные новости. Тучи сгущались над Латаром. Наступали времена, предсказанные легендой. Трое из четверых Калиссаров были определены. Но было и хорошее: прибыло еще несколько новых Учеников, а это значило, что сам дух Латариона жив, и перемены не коснулись его. Пока...
Девочки остолбенели, когда увидели Амиль на первом уроке. Еще больше их поразило то, что она вернулась в Латар несколькими днями раньше и до сих пор успешно «пряталась» от них. На самом деле Амелия, конечно, вовсе не думала скрываться от кого-либо. Просто Наставники решили, что до начала занятий девушка должна побыть одна, хорошенько все обдумать, как-никак, теперь она одна из Сильнейших. Так и случилось, что эти дни Амелия провела в Лорине у мамы. Самым трудным оказалось уговорить Лесного Странника не растрепать то, что Амелия вернулась. Невероятно болтливый, он согласился молчать только в обмен на обещание Магистра не выгонять его больше из фонтана и не мешать ему брызгать водой на «молодые побеги», как он называл учеников.
Первые дни Клио и Омела не отходили от Амелии ни на шаг, боясь, как бы она не передумала оставаться в Латарионе. Тиля с Алем они даже близко не подпускали. В конце концов, Калиссары обратились за помощью к Аделле. Фея рассудила, что разговор Сильнейшим не повредит, и объявила это девочкам. И вот в один из дней Тиль и Аль сидели на берегу водопада и ждали Амелию. Она появилась неожиданно. Дар перемещения приобрел новые грани от вновь обретенной силы, и девушка теперь могла переноситься на любые расстояния.
- Мели!
- Амиль!
Калиссары со всех ног бросились к появившейся девушке. Та приветствовала их взглядом. В течение следующего часа ребята наперебой просили прощения, клялись, что они изменились, что они теперь друзья, что им очень тяжело жить с такой виной на сердце. В конце концов, Амиль прервала красноречивый поток и просто сказала:
- Я вас простила. Не нужно клятв. Вы мне очень дороги. И я вижу, как вы сильно изменились. Мы будем хорошими друзьями. Ведь так?
Юноши кивнули в ответ:
- Мы никому не позволим тебя обидеть!
- Главное, чтоб вы сами меня не обидели! – засмеялась Мели. – Ну, ладно, хватит, я не сторонница самокопания! Идемте купаться! А то Клио и Омела, наверное, уже извелись.
И дружная компания спустилась вниз, к тихой Ключевой лагуне, где было излюбленное место для купания, и где Калиссаров ждал весь их курс.
Прошло две недели. Латарион жил обычной жизнью. Амелия, как и другие Ученики ее курса, несколько раз в неделю занималась с маленькими, в основном, на природе, передавая им знания своего мира. Ребята разделили «стихии обучения»: Клио рассказывала про звезды, Омела, Тисс и Падуб учили понимать языки растений и животных. Вместе с Тилем и Алем малыши постигали науку верховой езды, иногда им в этом помогал Рой – рыцарь-эльф, который на своей родине Пальмине дружил с лошадями с раннего детства. Индеанка Алисса показывала, как вязать веревочные письма. Крайне редко у кого-нибудь они получались, но радости доставляли видимо-невидимо. Амелия долго думала, что она может дать детям, а потом решила: «Научу их кататься на коньках! И весело, и пригодится!» Когда же уставшие, но довольные малыши возвращались в замок, Орнелия укладывала их спать, а Лей читал им вслух сказки и легенды, которые писал специально для них. Кетлей был родом с Телии. Сын пекаря, на удивление всем, он был воспитан и образован не хуже настоящего принца. Дети его обожали.
Однажды, заглянув в библиотеку в поисках одной старинной книги, за столиком у окошка Амелия увидела силуэт, показавшийся ей смутно знакомым. Она подошла ближе и хотела уже поздороваться, как вдруг узнала человека, склонившегося над книгой. Старинные рукописи вылетели из рук, когда Амелия бросилась к нему с криком: «Тим». Юноша у окна вздрогнул, повернул голову и не поверил своим глазам: к нему бежала та, кого он искал вот уже целый год и из-за кого, собственно, и попал в Латарион.
Амелия плакала долго, ей все не верилось, что Тимка, ее Тимка здесь, с ней. Когда закончились слезы, наступило время вопросов. История казалась невероятной, но дело было так.
Получив известие о том, что его невеста разбилась в горах, Тимофей не поверил. И отправился на место аварии. Он нашел тот злосчастный поворот, где дорога была шириной всего четыре метра. На ней едва-едва могли разъехаться два автомобиля, причем ехать нужно было очень осторожно. А тот лихач, что попался навстречу его Але, на этой узенькой дорожке петлял, пытаясь произвести впечатление на свою спутницу. Амелия увидела его слишком поздно и отвернуть было некуда: справа пропасть. Она увеличила скорость и резко взяла влево, чтобы обогнуть выступ, но не успела. Столкновение было такой силы, что машину подбросило вверх, развернуло и только потом ударило о скалу. Автомобиль лихача чуть не сорвался, но ему, опытному водителю, в последний момент удалось выровняться и удержаться на дороге. Машина Али загорелась. Позже спасатели рассказывали, что в ней никого не нашли. Поэтому через год Тим, все еще не веривший в гибель невесты, снова поехал в горы. Он облазил все выступы, прошел несколько километров пешком, виня себя в их глупой ссоре, в том, что отпустил ее одну в горы, что научил водить машину. Не помня себя от горя, он спустился по пологой скале в ущелье, рассчитывая найти хотя бы что-то, мечтая хотя бы на мгновение снова увидеть Алины такие родные зеленые глаза. Там, внизу, на берегу маленького горного озера он уснул, измученный, а когда проснулся, то понял, что уже не на Земле. Каким-то непостижимым образом он перенесся в Латарион. Позже Наставники объяснили ему, что его желание увидеть невесту было таким сильным, что разбудило спящую Силу Озера. Она и перенесла его в Латар. Правда, почему именно сюда, никто из них сказать не мог. Теперь же все встало на свои места. Желание Тимофея исполнилось: он нашел Алю.
Тиль и Аль поначалу с недоверием отнеслись к новоявленному жениху. Но, узнав всю историю, они приняли его, хотя и понимали, что Амелия, или Аля, как звал ее Тим, теперь потеряна для них навсегда.
«Ну что ж, мы причинили ей столько боли, что, наверное, просто не заслуживаем ее. Пусть будет счастлива с этим добродушным медведем!»
«Хорошо, я отступлю, я виноват перед ней. Но любить ее я не перестану. И, может, когда-нибудь…»
Так думали Калиссары. А Аля ничего не думала. Первый раз за долгое время она была абсолютно счастлива.
Глава 3.
Счастье длилось недолго. Жизнь часто преподносит сюрпризы, когда их совсем не ждешь. В один из дней Амиль, как обычно, занималась с маленькими. С помощью Лендара она заморозила небольшой участок ручья и теперь учила детей кататься на коньках. Зрелище было довольно забавным. Посреди теплого бабьего лета появился кусочек зимы. Лендар понаблюдал немного за их тренировками, а потом отправился по своим делам: воспитанники находились на территории школы, значит, были под защитой. Через час шумная команда двинулась в замок. Многие сильно расшиблись, падая, но никто не жаловался. Что синяки! Вирилль вылечит их в два счета. А как интересно летом кататься на коньках! Амелия с ребятами была на полпути, когда на Латарион упала огромная тень. Девушка почувствовала, что что-то здесь не так. Не просто гроза идет на замок. Она велела своим подопечным прибавить шаг. Быстро темнело. Малыши испуганно притихли. Вдруг Велея пронзительно вскрикнула:
- Амиль, смотри!
Девушка подняла голову и увидела, что к ним приближается черный крылатый силуэт. Нужно было срочно что-то делать. Амелия поняла, что они не успеют добежать до школы. Она собрала детей вокруг себя, раскинула руки и, сосредоточившись, образовала силовой купол, который мог выдержать любое воздействие вплоть до взрыва. Самые маленькие стали плакать. Тень нависла прямо над куполом. Можно было уже различить, что это и не тень вовсе, а огромный крылатый дракон, на спине которого сидит черный всадник. Амиль почувствовала его мощь и поняла, что одной ей не справиться. Нужна была помощь. Она направила Зов, но он ушел в пустоту. Черный Всадник, по-видимому, создал преграждающее поле, которое не пропускало его. Амелия пыталась снова и снова, но все было бесполезно. Зов не достигал цели. Всадник видел, что девушка в безвыходном положении и ждал. Силы Амелии слабели, и защитный купол истончался. Дети от ужаса впали в ступор. Но вдруг издалека к Амелии протянулась тонкая ниточка чьего-то сознания. «Аль, - мгновенно определила она. – Как же я сразу не подумала о нем. Мы же связаны...» И она стала звать, теперь уже обращаясь к вполне определенному человеку. «Аль, Аль, ты слышишь меня? Аль...»
«Слышу», - отозвался далекий голос.
«На нас напали. Помоги!»
Услышав зов Амили, Аль похолодел от ужаса. Быстрее молнии он ринулся вниз. Благодарение звездам, Тиль был в холле. Бежать в почти полной темноте было трудно, Калиссары то и дело спотыкались. Амелию с детьми они увидели издали. Девушка из последних сил удерживала защитный купол. Калиссары вытянули руки и ударили лучами в Черного Всадника. Но они были еще слишком далеко и лучи не достали до него. Вдруг из сумрака появился Тим, он услышал, как Аль звал Тиля, и тоже бросился на помощь. Но, в отличие от Калиссаров, он побежал наперерез и поэтому оказался к Амелии ближе, чем ребята. Всадник заметил подбегающего юношу и развернул своего крылатого питомца в его сторону, но Тим оказался проворнее. Он схватил с земли горсть песка и бросил его в глаза дракону. Животное метнулось в небо, напрасно Всадник дергал поводья. В это время подбежали Калиссары и ударили противника лучами. Всадник сумел совладать с драконом и навис над ними черной тучей. Три луча впились в живот дракона. Животное закричало от боли. Но этого было недостаточно. И тут случилось неожиданное. Не понимая до конца, что он делает, Тим вскинул руки в отвращающем жесте, который недавно изучил на Этике сражения, и внезапно из его рук вырвалось пламя, такое же, как у Калиссаров. Четыре луча встретились и вдруг окрасились в разные цвета. Яркая вспышка разорвала мрак и отбросила Черного всадника далеко за пределы школы, а появившиеся, наконец, Наставники, поставили мощный заслон и забрали Учеников в замок. Ночь отступила, снова выглянуло солнышко. Аделла сразу же погрузила малышей в лечебный сон, а Орнелия и Лей читали им сказки до тех пор, пока последние страхи не покинули их сознание. Вирилль обработала ожоги на руках Амелии, образовавшиеся от соприкосновения купола с энергией Всадника, а Лендар и Паламир отправились в погоню.
Ребята сидели в кабинете Магистра и потихоньку приходили в себя.
- Вот и сбылась легенда. – Аделла разливала чай, приготовленный из специальных трав, восстанавливающих силы. – Теперь вас четверо!
Магистр вышел из кабинета и вернулся через несколько минут с огромной книгой, чрезвычайно ветхой на вид.
- Ну что ж, Калиссары! Пора вам узнать продолжение легенды. Когда был обнаружен манускрипт, Вершители вначале не хотели предавать его огласке. Но слухи распространились очень быстро, и вскоре нам пришлось обнародовать содержание. Поэтому часть легенды стала известна всем. Но только часть. Сейчас же я покажу вам вторую половину манускрипта, которая никогда не была выставлена в библиотеке.
С этими словами Магистр развернул книгу, оказавшуюся внутри полой и достал старинный пожелтевший лист, на котором было написано следующее:
«...И будут они властителями пламени цветов неба, снега, травы и крови. И значить будут, пройдя обряд, верность, мир, жизнь и любовь, ибо нет ничего сильнее этих стихий. И суждено им быть пирамидой. И станет Ключом цвет радуги. И нарекут их в память погибшей. И явится она им в час их победы. И будет мир...»
- Вот так-то, мои дорогие. – Магистр окинул взглядом притихших Калиссаров. – Сегодня миру явились четыре ваших пламени: красная кровь Эллиота, зеленая трава Тилора, синее небо Тимофея и белый снег Амелии. Вершители много сил потратили на расшифровку этих значений, указанных в предании и, в конце концов, нашли единственно возможный вариант. Тиль, твой цвет – это сострадание, Жизнь. Зеленый лечит сердца и учит влюбленных отдаваться чувству безоговорочно. Этот цвет способствует тому, чтобы не только брать, но и дарить любовь. Синий цвет Тима означает Верность. Думаю, здесь не нужно ничего пояснять, и так все понятно. Аль, у тебя красный – цвет Страсти и Любви. Это самый тревожный цвет и тебе нужно будет учиться управлять своими эмоциями, чтобы держать над ним контроль. Амиль, твой цвет – белый, самый чистый, самый спокойный, самый светлый. Не могу сказать, что я удивлен таким раскладом. Ваши цвета отражают ваши характеры: эмоциональность Аля, преданность Тима, жизнелюбие Тиля, чистоту Амили. Ну что ж, Калиссары, наступают смутные времена. Не знаю, кто тот, что напал на звездочку, но настроен он очень решительно. И, скорее всего, вернется вновь. Поэтому мы должны быть готовы.
- Магистр, к чему готовится? Неужели будет война?
- Не знаю, Амелия. Быть может, войну удастся предотвратить, но битвы не избежать.
- Витор, хватит пугать детей, – вступила в разговор Аделла. – У них и так был тяжелый день.
- Они больше не дети. Теперь они равны нам по силе. Опыта у них маловато, но это придет со временем. Ладно-ладно, Аделла, не смотри на меня таким испепеляющим взглядом. Идите, ребята, отдыхайте, но о случившемся особо не распространяйтесь. Чем меньше разговоров, тем меньше паники. А завтра начнем готовиться к сражению. Тим, тебе придется тяжелее остальных, но, думаю, ты справишься. В случае чего, Амиль поможет.
На следующий день в школе закипела работа. Всех маленьких срочно отправили в Лорину. Ученикам запретили покидать территорию замка. Латарион перестал быть безопасным местом. Над школой Наставники и Вершители установили огромный экран, создающий силовой поле, пробить которое невозможно. Калиссары день и ночь занимались с Лендаром, но уже не Этикой, а Практикой сражения. Паламир, преподававший им Защиту от внешнего воздействия, со дня нападения на Амелию ходил мрачнее тучи, а вечерами просто исчезал из поля зрения. Магистр и Аделла многозначительно переглядывались по этому поводу, но молчали. Школа гудела, как встревоженный пчелиный рой: наступили времена из легенды, и четверо Сильнейших уже узнаны. Ученики постарше понимали, что ничего хорошего в этом нет, и радоваться нечему. Литта и Дафина, которых Магистр попросил присмотреть за средним звеном, казалось, целыми днями только и делали, что отлавливали учеников, пытавшихся выбраться за пределы территории, окруженной щитом. Дикс и Рой каждое утро вместе с Наставником Афисом осматривали окрестности вокруг замка.
Примерно через две недели Магистр позвал к себе Калиссаров.
- Я разговаривал с Лендаром. Он считает, что вы готовы. Я очень рад этому. Особенно твоим успехам, Тим. Теперь о главном. Согласно легенде вы должны пройти посвящение и стать Элессарами. Никто из нас не знает точно, что это должен быть за обряд. Кое-какие наметки у меня есть. Разберемся на месте. Церемонию проведем тайно. Никому ни слова: ни подругам, ни Наставникам. Черный Всадник готовит удар, я уверен в этом. Не будем пока давать ему повод нападать на нас, тем более в момент, когда вы наиболее уязвимы. Глава Совета Вершителей подготовил для вас клятву. Ее вы и произнесете на церемонии. Теперь идите, чтобы ваше отсутствие не вызвало лишних подозрений. Завтра на рассвете я буду ждать вас в Призрачной башне. Тиль знает, как в нее попасть. Да, и будьте предельно осторожны. А вы, ребята, берегите Амелию.
На заре следующего дня четверо Калиссаров поднялись на самый верх Призрачной башни – в Овальную комнату. Магистр уже ждал их. Церемония началась с первыми лучами Мельха. Магистр велел Калиссарам повторять за ним слова клятвы.
«Сегодня, на заре нового дня, я клянусь служить добру и призываю в свидетели четыре стихии: верность, мир, жизнь и любовь, ибо нет ничего сильнее этих стихий. Клянусь защищать, беречь и спасать. Клянусь быть верным своему дому, не отрекаться от любви, ценить жизнь и хранить мир. Клянусь быть пирамидой».
С этими словами Калиссары соединили руки в едином порыве. Несколько мгновений все оставалось по-прежнему, а потом из их ладоней, как и раньше, вырвались лучи пламени, на этот раз уже окрашенные в знаковые цвета. Лучи соединились в центре между Калиссарами и образовали пирамиду в воздухе. Силовая энергия устремилась в экран над замком и усилила защиту в несколько раз. Обряд был завершен. Пирамида найдена. Калиссары стали Элессарами.
Шли дни, недели, наступила новая зима. Всадник не появлялся, но Магистр был уверен, что он готовит нападение. Элессары пытались, но никак не могли понять, в чем кроется его уверенность. Амелия чувствовала: Наставники что-то от них скрывают. Но что? А так, если не считать «чрезвычайного положения» в замке, все шло своим чередом. Тим все время был рядом. После церемонии Магистр перевел его на курс Амелии, чтобы Сильнейшие были вместе. В один из дней птичья разведка принесла весть, что на границе Латариона и Серой Пустоши сгущается тьма и командует ею Черный Всадник. Созвали Совет, на котором решили готовиться к битве.
- Сколько можно сидеть и ждать дня, когда он нападет!
- Лендар прав. Мы сами выберем день. - Магистр встал, глубоко вздохнул. – Наставники, пришла пора вам узнать о том, что орлята оперились и могут летать.
- Витор, ты говоришь загадками. – Фея укоризненно покачала головой. – Выражайся яснее, а то от твоих витиеватых речей в голове все путается.
- Хорошо, Аделла. Говорю прямо: Калиссары уже прошли посвящение, теперь они Элессары.
- Что? – Наставники не верили свои ушам. – Когда?
- Месяц назад. Церемония была тайной. Вершители посчитали, что не стоит рисковать, и я согласился с ними. Тогда мы боялись, что Всадник нападет на нас в тот момент, когда мы меньше всего будем этого ждать. А теперь я предлагаю провести всеобщую церемонию. Эта идея принадлежит Амили, она и продолжит.
- Спасибо, Магистр. Так вот, суть в том, что мы объявим о «явной» церемонии и постараемся сделать так, чтобы весть о ней дошла до всадника. Птицы нам помогут. Обряд проведем в старой беседке, что между замком и водопадом. Таким образом, Латар останется под защитным полем экрана, и мы всегда сможем отступить. Я не сомневаюсь, что Всадник нападет на нас в разгар церемонии. Но мы будем готовы к этому. Он ведь не знает, что мы уже Элессары.
- Это очень опасно. Вы ведь не знаете, какой Силой он обладает. А он силен.
- Паламир, вы тревожитесь напрасно. Вспомните слова легенды: «И нарекут их в память погибшей. И явится она им в час их победы. И будет мир…» Мы победим. Легенда не может обманывать. Значит, какой бы силой не обладал Всадник, мы все равно сильнее.
Совет длился несколько часов. Против столь явного вызова были внезапно помрачневший Паламир и Афис, которого сама мысль о битве приводила в ужас. Элессары были едины и упрямо стояли на своем. Латарион должен стать прежним! Малыши не могут вечно гостить в Лорине. В конце концов, после получасового разговора наедине с Магистром, Наставники сдались. Элессары долго гадали, что же такого он им сказал. Но, так или иначе, решение было принято. Церемонию назначили на середину Синя.
Это только кажется, что время течет медленно. На самом деле, когда должно случиться что-то важное, дни летят незаметно. И день «явной» церемонии наступил гораздо быстрее, чем думалось. В беседке собрались сильнейшие: Элессары, Магистр, Лендар и Паламир. В замке остались все Наставницы и Афис, не выносивший насилия. Ученикам запретили покидать территорию школы. Для этого установили специальный барьер.
Магистр начал зачитывать текст клятвы. Читал медленно, внутренним зрением ощупывая каждый уголок доступного пространства. Элессары были напряжены, ждали подвоха, нападения в любую секунду. Но того, что произошло на самом деле, не ждал никто. Вот Амелия протянула руки, чтобы, соединившись с остальными Элессарами, образовать пирамиду, как вдруг все замерло. Магистр застыл на месте, держа в руке свиток с текстом клятвы. Аль, Тиль, Тим и Наставники оцепенели. Ни шороха, ни звука. Амелия затаила дыхание, затем медленно обернулась и увидела, как к беседке идет Черный Всадник. Девушка вскинула руки, чтобы ударить его лучом, но ее Сила куда-то исчезла.
- Не стоит. У вас все равно ничего не получится. – Незнакомец усмехнулся. – Я остановил время и ваша Сила бесполезна.
- Что вам нужно? Что с остальными?
- Они застряли в остановившемся времени. Но не волнуйтесь, с ними все в порядке. Как только я сниму заклинание, они возвратятся в обычное свое состояние. А вы отправитесь со мной.
- Ни за что!
- Не ерепеньтесь, милая! У вас нет выхода. Если вы не пойдете со мной, я не сниму заклинание, и ваши друзья окажутся в межвременном коридоре, выбраться из которого совсем нелегко. А если им все же удастся, то они будут жить без памяти и рассудка. Вы хотите для них такой участи?
Амелия знала, что идти на поводу у Всадника - чистой воды безумие. Но что делать? Рисковать жизнями других она не имела права. Девушка обреченно кивнула. Всадник накинул на нее свой плащ, взмахнул рукой, и в тот момент, когда время вошло в прежнее русло, он и Амелия растворились в воздухе.
Глава 4.
Амелия сидела в кресле в небольшой уютной гостиной. Жарко пылал камин, весело потрескивали дрова. Мерцали свечи, окутывая комнату волшебным золотистым сиянием. В плетеной корзине, стоявшей рядом с креслом, лежал внушительных размеров пушистый серый кот. Он жмурился и негромко мурлыкал, разговаривая с гостьей. Вообще-то, вернее было бы назвать Амелию пленницей, все-таки Всадник ее похитил, но язык не поворачивался. Вот уже два дня она находилась здесь и все не могла поверить, что хозяин этого великолепия – злой, безжалостный Черный Всадник. Правда, она не видела его с момента похищения. Оставив ее в доме, он сразу же исчез. Амелия пыталась узнать, выспросить что-то у поварихи и двух горничных, но они молчали как рыбы. Немногословен был и дворецкий. А от помощника Всадника не то, что слова, взгляда лишнего было не добиться. Он представился Авениром, предупредил о невозможности побега из этого дома, пожелал приятного дня и удалился. В конце концов, Амелия оставила бесплодные попытки разузнать что-либо и стала ждать возвращения Всадника. А пока, чтобы чем-то себя занять, девушка принялась читать книги, которые лежали на каминной полке в гостиной.
На следующий день Амелия проснулась от хлопка входной двери. Она быстро оделась и через несколько минут спустилась вниз. Всадник стоял у камина и грел озябшие руки.
- По утрам бывает довольно прохладно, - произнес он, не поворачиваясь. – Вижу, вы уже освоились в моем доме. Как вам здесь нравится?
Амелия не знала, что ответить. Всадник был вежлив и не производил неприятного впечатления. Незнакомец заметил ее замешательство и как будто прочитал мысли девушки:
- Что, думаете, как себя вести со мной? Считать меня врагом или нет?
Амелия не поддалась на провокацию и ответила вопросом на вопрос:
- Что с моими друзьями?
- Не переживайте, они в полном порядке. Ищут вас по всему Латариону. Особенно суетится «новенький». Зато Магистр спокоен и хладнокровен. Это его обычное поведение в критических ситуациях. Гневаться будет потом, когда все закончиться.
- Вы знакомы с ним?
- Было дело. Давно.
Всадник повернулся, наконец, к Амелии и девушка с удивлением отметила, что он выглядит ненамного старше ее самой. У него были волнистые черные волосы, серые стальные глаза, а на левой щеке виднелся шрам в форме полумесяца. Похититель смутно напоминал ей кого-то, в нем угадывались знакомые черты. Вот только Амелия не могла вспомнить, чьи.
- Ну и как первое впечатление? – шутливо спросил Всадник.
- Как мне вас называть?
- А как хотите. Выбирайте любое имя, я не стану капризничать.
Амелия повторила вопрос.
- А вы упрямы, – казалось, Всадника забавляет их разговор. – Хорошо, зовите меня Ильгам – это мое второе имя. Полагаю, вопросов у вас – хоть отбавляй. Я готов на них ответить при условии, что и вы расскажете мне кое-что. Согласны?
Всадник уселся в кресло, взял на руки кота и стал его гладить. Амелия устроилась в соседнем кресле. Далее в течение почти двух часов Ильгам пытал девушку вопросами, суть которых сводилась к содержанию легенды, а именно к значениям цветовых лучей Элессаров. Амелия где отмалчивалась, где уходила от ответа. В итоге Всадник разозлился.
- Думаете, вы героиня, а я ирод, разбойник с большой дороги? Почему вы изворачиваетесь, увиливаете?
- Я не скажу вам ни слова, пока не узнаю, зачем вам это нужно. Да и потом, почему я должна вам верить? Вы напали на меня, на детей. Из-за вас я сильно обожгла руки. Вы собираете тьму на Пустоши неизвестно для каких целей. Я слышала о вас много такого, что невозможно понять. Ведь это вы – Черный Всадник – уничтожили целый город на Майеле, напустив на него облако тьмы. А там были люди. Живые люди. А внешность может быть обманчивой.
- Значит так, Элесса Амелия! – разозленный Ильгам вскочил с кресла. – Да-да, я знаю, что церемония в беседке была фикцией, спектаклем, разыгранным специально для меня. До сих пор с вами обращались как с принцессой. С этой минуты вы под арестом. Поднимайтесь в вашу комнату. А если надумаете что-нибудь рассказать, достаточно просто позвать меня или Авенира.
- Пусть так. – Амелия с достоинством поднялась и направилась к лестнице, не оборачиваясь. Ильгам проводил ее взглядом и еле слышно сказал коту: «Гордая барышня, правда, Ухо. Ты присматривай за ней, когда меня не будет дома!»
Прошла еще неделя. Теперь Амелия была заперта в комнате. Вняв просьбе хозяина, кот решил разделить заточение с девушкой и не сходил с ее рук. Ильгам снова исчез. По обрывкам разговоров Амелия поняла, что Элессары бросили ему вызов. Девушка безумно переживала, и все время думала, кто такой этот Всадник, откуда он знает Магистра. За всем этим крылась какая-то тайна. Беда была еще в том, что Амиль не знала, где находится: то ли в Латаре, то ли где-то в другом месте. Ее злила беспомощность. Сила к ней вернулась, но применять ее Амелия боялась – вдруг навредит. Она посылала Зов, но ответа не было. Так, какие-то отголоски, ничего вразумительного. Единственной способностью, которую Амелия использовала, была телепортация. С ее помощью девушка обследовала весь дом, обнаружив множество потайных ходов. Самым любимым ее местом стала библиотека. Пару раз Амелия чуть было не попалась бдительному Авениру, успев переместиться в свою комнату в самый последний момент. Но как ни велик был ее дар, за пределы дома путь ей был заказан. Дом Всадника был окружен защитным силовым полем, непроницаемым для Амелии.
В один из дней Амелия, как обычно, сидела в библиотеке, спрятавшись за высокими стеллажами, когда услышала шум, возгласы, доносившиеся из гостиной. Она проскользнула в один из потайных ходов, проходящих вокруг гостиной и замерла, насторожившись. Звучный голос Авенира приказал закрыть все двери, опустить ставни и разжечь посильнее огонь в камине.
- ... и позовите Рут. Скажите ей, хозяин ранен.
Амелия прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Ильгам ранен, значит, был бой, и Элессары могли пострадать. Что делать? Куда бежать? Девушка несколько раз глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки. Сзади послышались шаги. Это вездесущий Авенир что-то брал из ниши в стене, которую Амелия даже не заметила. Девушка успела переместиться и теперь стояла у окна своей комнаты, тяжело дыша. За дверью слышались какие-то шорохи. Амелия замерла. Ей показалось, что она слышит голос Ильгама. Правду говорят, нет ничего хуже неизвестности. Амелия не могла ни спать, ни есть. Она бродила по комнате как тень, ловя каждый шорох, каждое слово. Благодаря хорошему слуху ей удалось понять, что Ильгам лежит без сознания, что он ранен в бок и потерял много крови и сил. Дважды к ней заходил Авенир, мрачный и осунувшийся. Амелия пыталась расспросить его о том, что же произошло, но он был угрюм и все вопросы отвечал крайне туманно. Наконец, промучившись двое суток, вымотавшись эмоционально, девушка сама впала в полубессознательное состояние. Очнулась она оттого, что услышала Зов. Кто-то шептал: «Элесса, Элесса...» Амелия сосредоточилась, но голос не узнала. Она вслушивалась снова и снова, и вдруг поняла, что ее зовет Ильгам. Амелия закрыла глаза и перенеслась в комнату Всадника. Он метался в бреду. Рана кровоточила и причиняла невыносимую боль. Авенир потерял дар речи, когда перед ним появилась пленница. Он схватил ее за руку, боясь, как бы она не навредила Ильгаму. Но девушка не собиралась подчиняться. Она взмахнула свободной рукой, и Авенир отлетел к стене.
- Он звал меня.
Амелия подошла к Ильгаму и создала защитный купол. Девушка осторожно сняла бинты. Рана представляла собой ужасное зрелище. Амелия сразу поняла, что нанесена она силовым лучом. Отгоняя мысли о том, что Элессары тоже могли пострадать, девушка принялась за дело. Она закрыла глаза и накрыла рану ладонями, мысленно представляя, как края ее сходятся, как перестает течь кровь, как кожа вокруг розовеет. И таким сильным было желание Амелии помочь страждущему, что созданное ею в мыслях стало реальным. Из ее ладоней стал исходить желтоватый свет, похожий на пламя свечи. Он лечил и заживлял. Через несколько минут рана исчезла. На ее месте осталась лишь тонкая розовая полоска шрама. Амелия сняла защитный купол, сказала Авениру, что теперь с Ильгамом все будет в порядке, и упала в обморок. Слишком много сил ушло на полное излечение Всадника. Авенир успел подхватить девушку. Он отнес ее в комнату, велел Рут не отходить от нее ни на шаг, а сам вернулся к Ильгаму. Всадник спал, лихорадка прошла, дыхание было ровным и спокойным.
Амелия проспала трое суток. Когда она проснулась, то увидела Ильгама, сидящего в кресле напротив ее кровати. Он выглядел совершенно здоровым. Но Амиль все же спросила:
- Как бок? Не тревожит?
Ильгам отрицательно покачал головой, и девушка радостно вздохнула: «Хорошо». Всадник присел на корточки перед ее кроватью.
- Скажите мне лучше, Амелия, как вы себя чувствуете?
- Ничего, только слабость во всем теле. Рана, правда, не беспокоит?
Ильгам внимательно посмотрел на девушку, но не увидел ни тени уловки или притворства. Она, действительно, волновалась за него, несмотря на то, что он ее похитил, что напал на нее тогда, что был ее врагом. Она рисковала своей силой, чтобы спасти ему жизнь. Ильгам многое повидал, но такие люди до сих пор ему не встречались.
- Лежите, Элесса! Не двигайтесь! Рут сейчас принесет вам поесть. А когда вы немножко окрепнете, мы поговорим. Нам ведь нужно о многом поговорить, не так ли?
Девушка кивнула. Она смотрела в глаза своему похитителю и видела: он говорил серьезно, она больше не пленница в этом уютном старом доме. Не нужно больше прятаться и скрываться. Даже вечно угрюмый Авенир теперь приветливо улыбался и не казался таким уж мрачным.
Амелия быстро восстановилась. Через два дня она уже была на ногах. Ильгам позвал ее в гостиную. Настало время разговора.
- Вы точно поправились, Элесса?
- Точно. – Амелия уселась в кресло и взяла на руки Ухо, который сразу же замурлыкал. – Я здорова, Ильгам.
- Ну что ж, я дал вам слово, я его сдержу. Задавайте вопросы, я отвечу на все. Как-никак, я обязан вам жизнью. А потом, если захотите, ответите на мои.
- Мои друзья ранены? Вы сражались? – Амиль тревожно смотрела на Всадника.
- Я знал, что первый вопрос будет о них. Да, мы сражались. Они бросили мне вызов. Потом вне всяких правил один из Элессаров напал внезапно, во время обмена приветствиями, что, как вам должно быть, известно, запрещено. Красным лучом он рассек мне бок, который вы успешно вылечили. Мой дракон Феликс успел меня подхватить и унести домой. На прощание я метнул парочку молний, но вряд ли хотя бы одна из них достигла цели – я быстро терял силы.
Ильгам заметил, что Амелия помрачнела, когда он упомянул о луче. Красный был знаковым цветом Эллиота. «Значит, Аль нарушил правила. Это очень плохо. Выходит, он сам спровоцировал Всадника...»
- Зачем вам значения лучей? Вы хотите захватить Латарион? Почему вы похитили именно меня? Почему я не оцепенела вместе с остальными?
- Сколько вопросов сразу. – Ильгам улыбнулся. – Да, я хочу захватить Латарион. Причину вам объяснять не стану – слишком длинная история. Но, клянусь вам, Элесса, бояться меня не нужно. Зла я вам не желаю.
- Не желаете? А зачем тогда вы напали на нас в поле? Перепугали мне детей до полусмерти. Аделла их еле успокоила.
- Да, Фея умеет утешать тех, кого любит. Тогда, в поле, мне нужен был один из Калиссаров. А детей я бы ни за что не обидел. Но вы оказались не из робкого десятка, сумели дать мне достойный отпор. Потом я узнал, что вы прошли посвящение и обрели полную силу. Я стал выжидать, рыться в библиотеке. И, в конце концов, нашел одну книгу. В ней говорилось о способе узнать Сильнейшего из избранных. Вскоре и случай предоставился, когда вы затеяли «явную» церемонию. То, что случилось дальше, вы знаете. Я остановил время, и Сильнейшей оказались вы, Элесса. Вы – вершина пирамиды, о которой говорится в легенде.
- Я? – Зеленые глаза удивленно смотрели на Ильгама. – Быть того не может.
- Однако факты говорят именно это.
Амелия задумалась. Всадник говорил искренне, не верилось, что он – враг. «Я должна узнать причину вражды между ним и школой...»
- Ильгам, вы сказали, что не желаете вреда никому из Латариона. Тогда к чему враждовать? Расскажите мне, может быть, я сумею что-нибудь придумать. Да и Наставники могут многое понять.
- Что придумать? Что понять? – вдруг взорвался Всадник. Амелия попала в самую точку. – Девчонка! Что ты можешь придумать? То, что я сделал, нельзя простить! Нельзя, понимаешь? Наставники поймут... Ничего они не поймут! Никогда!
Ильгам мерил шагами комнату и продолжал бушевать. Он не заметил, как Амелия поднялась наверх.
Все утро следующего дня Амелия провела в библиотеке. Она поняла, что по доброй воле Ильгам ничего ей не расскажет, значит, надо искать самой. Должны же быть какие-то записи: родословные, дневники, были, легенды. Ряд за рядом, стеллаж за стеллажом, но ничего подходящего. Девушка не боялась, что ее застигнут врасплох. Ильгам и Авенир уехали на рассвете, а она больше не была пленницей и могла чувствовать себя свободно в доме. После четырех часов бесплодных поисков Амиль поняла, что в библиотеке она ничего не отыщет. «Где он может хранить свои записи? В его комнате я уже была. В гостиной пусто!» Амелия напряженно размышляла. Вдруг она вспомнила про нишу в потайном ходе, из которой Авенир что-то брал, когда ранили Ильгама. Мигом она перенеслась туда. Внутри было темно. Амелия метнула белый луч. Он свернулся в кольцо и повис в воздухе наподобие лампы, осветив все внутреннее пространство потайного хода. Ниша состояла из двух отсеков. Нижний был пуст, зато в верхней части лежали стопки бумаг, письма и несколько книг. Амелия принялась быстро перебирать документы, читая их мельком. Вскоре она нашла то, что ей было нужно. Девушка побледнела как мел, когда прочитала свиток. Сразу все встало на свои места. Быстрее молнии она перенеслась в гостиную, рванулась к двери. Закрыто. Ильгам заблокировал ее на случай, если Амелия попытается сбежать. Что же делать? Оставалось только ждать. Несколько часов Амиль просидела в гостиной, не сводя глаз с двери. Наконец, она открылась, и вошел Авенир, один, мрачнее тучи.
- Авенир, где Ильгам? Почему вы не вместе? – голос Амелии приобрел стальной оттенок. – Ему бросили вызов? Где?
- Какой вызов? Что случилось, Элесса? Почему вы кричите на Авенира? – вошедший следом Ильгам удивленно смотрел на всполошенную девушку, вцепившуюся в его помощника.
Амелия резко повернулась на голос. Ильгам выглядел спокойным и умиротворенным, как будто и не было вчерашней бури. Только глаза были немного виноватые. Амелия ни слова не говоря, взяла его за руку и потащила за собой в библиотеку. Закрыв изнутри дверь на ключ, она подошла к окну, набрала в легкие воздуха и выпалила:
- Я все знаю.
- О чем вы, Элесса?
- Я прочитала свитки, лежащие в нише потайного хода. Мне теперь известна ваша история, Палатир!
Всадник побледнел и устало опустился в кресло.
- Как ты проникла туда?
- Я обладаю даром телепортации. Потайные ходы для меня – не проблема.
- Теперь ты меня возненавидела, так ведь? Элесса была самой лучшей, самой одаренной. Я виноват в ее гибели. И не называй меня тем именем. Мне тяжело его слышать. Хотя, что я говорю, ты все равно не поймешь.
- Ты не прав. Ты так не прав! Как раз я могу понять тебя лучше, чем кто-либо. Ты хорошо осведомлен о жизни Латариона, но кое-что прошло для тебя незамеченным. Не так давно ваша история повторилась. Снова двое Сильнейших полюбили одну и ту же девушку. Поединка избежать не удалось. Она успела, нашла их. Она остановила их, сильно обожглась и потеряла почти всю силу, но выжила. Потом несколько месяцев она залечивала раны в другом мире. Ей было очень больно и обидно. Но она нашла в себе силы простить. Она вернулась и обнаружила, что бывшие враги стали друзьями.
Амелия подошла к Ильгаму и положила ему руку на плечо.
- Этой девушкой была я.
Всадник недоверчиво взглянул на Амелию. До него постепенно доходил смысл ее слов. Долго еще они сидели в библиотеке. Амелия подробно рассказала ему о поединке, о вражде Аля и Тиля, о жизни в замке. Ильгам поведал о своей жизни после изгнания, о черном облаке, поработившем его. О том, как он сумел вырваться и победить ненависть в своей душе, как пытался вернуться в Латарион, но его не приняли. Обида и горечь впервые за много лет выходили из его сердца. Но как ни просила Амелия Всадника отпустить ее в Латар, он не соглашался и причину упорно не называл. В конце концов, девушка заподозрила неладное. Особенно когда следующим утром Ильгам стал куда-то собираться, спокойно, безучастно и даже как-то отрешенно.
- Ты уходишь? Куда?
- Так, нужно кое с кем встретиться. Не волнуйся, я скоро вернусь.
- Тогда почему ты прячешь глаза? Ильгам, меня нельзя обмануть, Тиль научил звездной проницательности. Тебе бросили вызов? Кто? Магистр? Элессары? Ответь! Я же не отстану, пока не скажешь.
- Все, – нехотя отозвался Ильгам.
- Значит так, мы пойдем вместе, и битвы не будет. Меня тронуть они не посмеют.
- Нет, Амелия, ты останешься здесь. Я не могу рисковать твоей жизнью. И потом, это моя история.
- И моя тоже. Ведь это Аль, а не ты, нарушил правила. Ему и отвечать.
- Элесса, нет! Нет, нет и еще раз нет! Будешь сидеть дома, пока я не вернусь. А если я не вернусь через сутки, Авенир тебя отпустит. Все.
Амелия металась по гостиной. Нужно было что-то придумать. Как-то выбраться отсюда. Все-таки, она Сильнейшая. Но что бы она ни пробовала, ничего не выходило. Ильгам прочно заблокировал дверь. Девушка в отчаянии прислонилась к стене. Слезы градом катились по ее щекам. За эти дни она успела привязаться к своему похитителю. И в тот момент, когда отчаяние достигло своего пика, дверь открылась, и вбежал запыхавшийся Авенир.
- Скорее, Элесса. Они не пощадят его. Скорее! Они на поле.
Амелия вылетела на улицу и сразу определила, где находится. Дом Ильгама, из которого он ее не выпускал, стоял на границе Латариона и Серой Пустоши. Девушка закрыла глаза, мысленно представила себя рядом с Ильгамом и перенеслась. Она появилась в тот момент, когда Элессары наставили на Всадника силовые лучи и готовились нанести удар.
- Алечка! – выкрикнул Тим и бросился к невесте, но она сделала преграждающий жест.
- Стой, не приближайся.
Амелия загородила собой Ильгама.
- Я не позволю вам причинить ему вред. Опустите лучи! Аль, Тиль, вы слышите меня!
Палатир обнял девушку за плечи и попытался мягко ее отстранить:
- Элесса, откуда ты взялась? Я же запер тебя дома. Это моя история, мне и ответ держать.
- Палатир, я не уйду. Аль, Тиль, я жду!
- Амиль, отойди! Он враг, он похитил тебя, напал на детей. Как ты можешь его защищать? – Аль не отводил луча.
- Не суди, пока не узнаешь всей правды. Если ты хочешь его убить, придется начать с меня. Ну, что же ты?
- Мели, мы так переживали, с тобой, правда, все в порядке? Он не обижал тебя?
- Нет, он стал мне другом. – Амелия посмотрела по сторонам. – Но где Наставники? Значит, трое на одного? Тим, зови Магистра.
- Аля, но…
- Тим, просто поверь мне и позови.
Через несколько мгновений на пустоши появился Магистр.
- Что здесь происходит? Амелия … Элессары… - Глава школы растерянно переводил взгляд с одной противоборствующей стороны на другую и вдруг увидел Всадника. – Палатир!.. Я догадывался, что Черный Всадник – это ты. Слишком хорошо спланированы были действия. Но твое время вышло. Отпусти Элессу.
- Витор, я… - начал было Всадник, но Амелия его прервала.
- Палатир, сейчас говорить буду я. С твоей историей разберемся позже. Магистр, это я заставила Тима позвать вас. Нашим Элессарам, видимо, мало поединка, едва не лишившего меня силы. Они собирались устроить самосуд. Без вашего, без моего ведома. Да, они считали Всадника врагом, но это не давало им право оскорблять наш добрый мир жестокостью. За свои поступки Палатир ответит. Я лично прослежу, чтобы он понес наказание, когда мы все вернемся в Латар. Но вы, ребята! Вспомните, мы же давали клятву беречь и защищать.
- Так мы и защищаем. Тебя. – закричал Аль. – Амиль, мы чуть с ума не сошли, когда ты исчезла. А ты тут стоишь и рассуждаешь о добре и зле.
- Так, все, хватит! – Палатир повернул Амелию к себе, легонько дунул ей в лицо, и девушка оцепенела. – Прости меня, дорогая, но это все же не твоя история!
Амелия все видела и слышала, но не могла пошевелить даже пальцем. Она видела, как безоружный Палатир гордо встал перед Элессарами. Тиль и Тим не причинят ему вреда. Амелия это знала. Она пыталась выскользнуть из оков, которые Всадник наложил на нее, но ничего не выходило. Внезапно она увидела, что Аль поднимает руку для удара, поняла, что ненависть опять пересилила любовь. Она рванулась, что было сил, оковы вдруг слетели, и в последний момент она успела закрыть собой Палатира. Перед алым лучом как будто выросла стена, заслонившая Амелию и Всадника. Луч разбился об эту преграду и рассыпался мириадами искр. Аль, осознавший, что он чуть не убил Элессу, упал без памяти на землю. Тиль и Магистр бросились к нему, а Тим замер, глядя на преобразившуюся Амелию. На ней было белое платье, расшитое серебряными звездами, на голове сверкал венец. Прозрачная стена, отделявшая их, вдруг распалась на тысячи мелких кусочков. Они закружились в воздухе, и из них соткалась невесомая, неземная фигурка юной девушки, с прозрачно-голубыми глазами и нежной улыбкой. Незнакомка подошла к Амелии:
- Настал час твоей победы! И я явилась!
Амелия улыбнулась ей и склонила голову в знак приветствия:
- Элесса!
Всадник оторопел, увидев ту, в чьей гибели он винил себя все эти годы. Элесса подошла к нему и промолвила: «Прости меня!» Палатир упал перед ней на колени. Элесса гладила его по голове, и боль оставляла его сердце.
- Пришел час возрождения Латариона, - зазвенел звучный голос Элессы. – Я прошу всех встать вокруг меня. Я обращаюсь к вам от имени живой Гармонии Латариона. В новом мире нет места ненависти. Настала пора вернуть все на круги своя. Магистр, когда-то вы изгнали своего друга, поддавшись эмоциям. Но многих его поступках есть и ваша вина. Примите это без сожаления и возобновите былую дружбу!
Магистр кивнул в знак согласия.
- Тилор, ты – сама жизнь. Твой цвет прощает обиды, дарит покой. Примешь ли ты того, кто готов разделить с тобой тишину?
- Да.
- Тим, тебя я прошу просто поверить.
- Я верю.
- Эллиот. Ты дважды нарушил правила. Ты причинил Амелии больше всех страданий. Но она простила тебя. Попробуй и ты простить Палатира.
- Я не могу. Он – Черный Всадник. Это Он наслал облако на мой город.
- Аль, ты все поймешь позже, когда наступит время рассказов, вступила Амелия. - Сейчас же время гармонии. Ты последний! От тебя зависит судьба Латариона. Смирись! Прими Палатира! Хотя бы из любви ко мне!
- Хорошо, Амиль. Я безмерно виноват перед тобой и поэтому выполню твою просьбу. Я принимаю тебя, Всадник!
В этот миг ярче засияло солнце, зеленее стала трава, и все увидели, как Серая Пустошь наполняется жизнью, превращаясь в цветущий оазис.
- Вы всё правильно сделали, Элессары! Гармония вернулась в Латарион. И мне пора... Да пребудет с вами мир! – молвила Элесса, и, закружившись белым вихрем, растаяла в небесной дымке.
Глава 5.
Со дня полного возвращения Гармонии прошла неделя. Хлопоты, суета. Вернулись маленькие, радостный галдеж вновь наполнил замок. Наставники и Элессары приводили в порядок учебные программы, заброшенные во время смуты. Остальные Ученики старшего курса восстанавливали обычный порядок жизни в замке, взбаламученный недавними событиями. Некогда было даже поговорить. И только спустя неделю, когда жизнь понемногу стала возвращаться в прежнее русло, и все неотложные дела были сделаны, пришло время рассказов, как назвала его Амиль.
Наставники, Элессары и все остальные Ученики старшего курса собрались в Овальной комнате, где им никто не мог помешать. Комната находилась в Призрачной башне. Амелии нравилось здесь все: высокие стены, огромные окна, уютные глубокие кресла, старинный камин. Напоминало дом Ильгама, вернее, Палатира. Девушка никак не могла привыкнуть и продолжала называть нового друга старым именем.
В Овальной комнате четырьмя месяцами ранее Элессары принимали посвящение. Тогда была осень, а сейчас на дворе стоял весенний Птичий месяц, и все страшное казалось сном. Тогда все было овеяно туманом тревоги, и уют раздражал, лишал чувства реальности, потому что очень хотелось жить в мире и покое в такой вот теплой обстановке. На этот раз все было по-другому. Кресла сдвинули, образовав круг, чтобы все могли друг друга видеть. Камин разожгли пожарче. Хоть по календарю весна уже давно пришла, на самом деле на улице было довольно прохладно, а кое-где все еще лежал снег.
Наконец, все расселись. Аля устроилась под боком у Тима. Он обнял ее, счастливо улыбаясь тому, что все плохое закончилось. Тиль и Клио заняли соседние кресла. За время отсутствия Амелии они так сдружились, что теперь не могли и шага ступить друг без друга. Ну, с Клио все понятно – она давно вздыхала по Тилю. А вот он всех удивил. Аль даже назвал его предателем. «Ты же звездочку любишь? Неужели ты изменил своему чувству?» «Нет, Аль, я просто чувство изменил. Аля сделала выбор, она скоро замуж выйдет за Тима. Настаивать на взаимности глупо и неуместно. Да и потом, Клио замечательная. А лучшее средство от несчастной любви – новая любовь». Аль подумал и согласился с тем, что Тиль прав. «Жаль только, для меня твое средство не подходит!»
Мио расположился рядом с Ликой, которая оживленно перемигивалась со своей подружкой Омелой. Дафина и Литта сели вместе между Тисом и Падубом, чтобы немного утихомирить друзей-говорунов. Нели и Кетлей придвинули свои кресла поближе к камину. Орнелия любила тепло, а Лей любил то, что любила Орнелия. Эти двое, занимаясь с маленькими, все время проводили вместе и быстро поняли, что они – две половинки: спокойная, уравновешенная леди Орнелия и романтичный, мягкий поэт Лей.
- Ну что ж, я вижу, все устроились. – Магистр окинул взглядом собравшихся. – Тогда можно начинать. В связи с последними событиями последние дни у нас было много работы. Но мы с Наставниками решили, что больше откладывать разговор нельзя. Незнание вызывает нездоровое любопытство, которое, в свою очередь, рождает череду слухов и сплетен. Пора вам узнать нашу историю. Но для начала хочу предложить вам звать меня и Наставников по именам. Так будет проще, да и потом вы – старшие, почти равные нам по Силе.
- А кое-кто и сильнее,– пискнула Лика, намекая на Элессаров. Омела незамедлительно дернула ее за руку: «Ликуша!»
- Да, - согласился Магистр, - некоторые из вас превосходят Наставников. Но это замечательно. Это значит, что Латарион под надежной защитой.
Так вот, нас было Семеро: я, Аделла, Ранделина, Афис, Палатир, Паламир и Элесса. Так же, как и вы, мы учились, играли, проказничали – все делали вместе. Потом мы выросли и основали школу. И так вышло, что два брата-эльфа влюбились в одну и ту же девушку. Мучились, страдали. Элесса металась между ними, так же как ты, звездочка, никак не могла выбрать, мирила, упрашивала. Не помогло! Братья стали врагами. Не в силах больше враждовать, они решили устроить дуэль. Элесса обладала даром предвидения и узнала о поединке, но... всего лишь за несколько минут до его начала. У нее не было твоего дара, Амиль, она не умела перемещаться, поэтому не успела. Когда она прибежала, Палатир и Паламир уже метали друг в друга молнии. Не знаю, понимала ли Элесса, что совершает, но она сделала выбор. Она бросилась вперед и закрыла собой Паламира. Молния, брошенная Палатиром, ударила ей в грудь. Ранение оказалось смертельным. Вершители не смогли ее спасти. Элессы не стало. Обезумевший от горя Паламир обвинил во всем брата...
- А я и не отрицал своей вины, - закончил фразу Всадник. – Ведь это моя молния прервала жизнь Лессы.
Рассказ продолжил Паламир:
- Мы ополчились на Палатира. Молодыми были и горячими, многого не понимали. Я отрекся от любимого брата. Позже, я понял, что виноват не меньше, чем он, но боялся признаться в этом. Ведь, по сути, это не брат, а я погубил Элессу. Меня она выбрала. Но понимание пришло спустя годы. А тогда Витор объявил Палатира изгнанным. Вершители ни о чем не знали и поэтому не успели вмешаться. Брат ушел. Много лет мы ничего не знали о нем. Потом в Латарионе появился маленький Аль. Мы догадались, что Черный Всадник, наславший облако на его город, - это Палатир. Дальше – больше. До Латара стали доноситься слухи об ужасных вещах, которые совершал Всадник. Потом его следы затерялись, он снова исчез.
Паламир посмотрел на брата, передавая ему нить разговора. Мысленно он просил прощения вновь и вновь. И хотя они уже все выяснили, Паламир все еще чувствовал себя виноватым за годы, которые его брат провел в изгнании.
- Идти мне было некуда. Я попробовал вернуться на родную планету, но там я чувствовал себя чужим. Латарион стал для меня роднее Пальмины. Я пустился в странствия. Менял планеты, страны, города. На Раире я попал под влияние злого духа. Он поработил мою волю, мой отчаявшийся, изболевшийся ум и заставил делать ужасные вещи. Я стал Черным Всадником – злым, бессердечным, жестоким. В течение нескольких лет я был ужасом всех планет. Вершители гонялись за мной по всем мирам, но они знали, что Всадник – это бывший Наставник Палатир, и поэтому каждый раз щадили меня, оставляли жизнь. С каждым днем мне становилось все хуже. Я заметил, что теряю человеческий облик, превращаясь в чудовище. Однажды на Раире во время очередного набега я увидел на склоне горы среди толпы убегающих непонятное животное. Оно было маленьким, нетвердо стояло на гнущихся лапках и просто не успевало скрыться от черного облака. В тот момент в моем сердце впервые за эти года шевельнулось что-то похожее на сострадание. Я пожалел несчастного и остановил облако. Зверек при ближайшем рассмотрении оказался детенышем дракона. Каким-то образом он понял, что это я не позволил ему погибнуть и лизнул мне руку своим шершавым розовым язычком. В тот же миг черная воля злого духа оставила меня. Позже я прочитал, что драконы обладают даром очищать души тех, кого любят. Я взял малыша и стал растить. Это как раз и были те года, когда я «исчез». Теперь рядом со мной находилось существо, которому я был нужен. Шло время. Феликс (так я назвал дракона) вырос. Я познакомился с Авениром, подружился с ним. Он знал обо всем с самого начала и ни разу не упрекнул меня. – Палатир с благодарностью посмотрел на друга. – Но меня тянуло в Латарион. Я выстроил дом в Серой Пустоши. Это тайная, туманная часть нашей планеты. Она сообщается с другими мирами, и почти недоступна наблюдению из школы. Несколько раз я пытался вернуться в Замок. Но Витор не принял меня.
- Я боялся, Палатир. – Магистр виновато склонил голову. – Не за себя, за детей. Мы же не знали, изменился ты или нет, можно ли тебе верить.
- Ничего, Витор, все уже позади. Но тогда мне показалось безумно обидным, что ты даже не пустил меня на территорию школы. И я задумал маленькую месть. Я стал следить за жизнью замка. Видел, как появлялись новые ученики, как среди них обнаруживались Калиссары. Тогда мне в голову и пришла безумная идея захватить Латарион и сместить Магистра. Но школа день ото дня становилась все сильнее. Много дней я провел среди книг и, наконец, нашел то, что мне было нужно. Но прежде я решил предпринять последнюю попытку вернуться в Латар по-доброму. И решил поговорить на этот раз не с Магистром, а с одним из Калиссаров. Ближе всех оказалась Амелия.
- Очень здорово! – Заговорила Аля. – Напугал нас до полусмерти своим драконом и черным плащом. Нельзя было появиться как-нибудь попроще? А, Ильгам?
Все дружно расхохотались.
- Элесса, твои слова справедливы. Но я много лет провел в изгнании, я не мог иначе, вернее, не понимал, что могу. Я считал, что ты послабее всех, а оказалось совсем наоборот. Вы дали мне достойный отпор. Но и приняли за врага, я не успел ничего объяснить. С того дня вы все стали готовиться к войне со мной. Калиссаров тайно посвятили в Элессары. Я узнал про церемонию, но вот знаковые цвета каждого из вас определить не мог.
- Ильгам, скажи, а зачем тебе были нужны наши символы?
- Амиль, неужели ты, обшарив весь мой дом, самого главного не поняла? Легенда состояла из частей. Первая лежала за стеклом в школьной библиотеке. Вторая – со значениями – хранилась у Магистра. Но существовала и третья часть, которая указывала на Сильнейшего из Элессаров, на верхушку пирамиды. Там же было написано, что узнать его можно, остановив время, «ибо он сильнее пределов пространства, он вне его…» Так я и поступил. Сильнейшей оказалась Амелия. Первые дни она была невыносима: молчала, разговаривать не желала, а на все мои вопросы лишь улыбалась.
- Еще бы! – продолжила Аля. – Похитил, напугал, еще и допрос устроил. Но хуже всего была его вежливость. Я просто не могла его ненавидеть. Даже когда он запер меня. Впрочем, пользы ему это не принесло. Ильгам ведь не знал, что я умею перемещаться.
- Потом меня ранил Эллиот: рассек мне бок своим красным лучом. Я еле добрался домой. Феликс принес меня полуживого. Остальное помню смутно. Знаю только, что все время звал Лессу. Потом появилась Амелия и спасла меня. С этого дня я больше не хотел ничего знать ни о легенде, ни о символике. Я хотел просто жить в своем доме, никому не мешая. Но было уже поздно. Элессары бросили мне вызов. Не принять его я не мог. Откуда мне было знать, что Аля перевернет дом вверх дном, но докопается до правды. Про вызов я ей не сказал, не имел права рисковать ею. Но Авенир решил по-своему. Что было дальше, все знают. Вот, наверное, и все.
- Нет, не все, - заявила вдруг Амелия, вскакивая со своего места и подходя к Палатиру. – Так и быть, теперь я могу тебе сказать наши символы. Тилор – носитель жизни, Тим – верности, Аль – любви, а я – мира. Поэтому твои идеи были обречены на провал с самого начала. Мир сильнее всех стихий!
Ильгам встал перед Амелией на одно колено и поцеловал ей руку. Тяжелый разговор был завершен. Впереди всех героев ждало только хорошее и доброе.
Через несколько дней о помолвке объявили Аля с Тимом и Клио с Тилем. Подруги решили сыграть две свадьбы в один день. Ребята не протестовали. Дату назначили на первый день Спутника, который традиционно считался месяцем свадеб. Платья для девушек взялась сшить Астра: серебристо-белое для Амелии и бирюзовое для Клио. Все дни с утра до вечера были наполнены веселыми хлопотами. В Латарионе словно началась новая жизнь.
Элессары принимали экзамены у младших учеников, когда Магистр срочно вызвал их к себе. В его кабинете уже собрались все Наставники. Как гром среди ясного неба прозвучало известие о войне на Раире. Амиль сначала даже не поняла, о чем речь. «Какая война? Вы что, неудачно пошутили?»
- К сожалению, это правда, звездочка, как ни горько мне это признавать.
Аля опустилась в кресло, как сломанная ветка и заплакала. Аделла обняла ее и стала что-то шептать на ухо. Остальные словно оцепенели. Магистр продолжил:
- Жители предгорий напали на высокогорные племена. Их атака была отбита, но они похитили детей. Мы обязаны вмешаться. Тиль, Тим, Аль, Паламир, Лендар и я сегодня же отправляемся на Раир. Вместо меня остается Палатир.
- Но, Витор…
- Не спорь, я все решил. Ты силен, но раиряне не доверяют тебе. Мы не успели отправить туда свитки с историей последних дней, и они все еще считают тебя врагом. Да и ты больше сделаешь здесь. Замок не должен оставаться без хозяина. Амиль тебе поможет, да и все остальные...
Слезы высохли, когда Аля поняла, что ее тоже не берут на Раир.
- Витор, а я? Почему я должна оставаться здесь? В конце концов, это я – вершина пирамиды.
Тим подошел к невесте, взял ее за руки:
- Аленька! Ты обязательно присоединишься к нам, только чуть позже. Ведь так, Магистр?
Витор утвердительно кивнул:
– Тим прав, ты Сильнейшая, но ты девушка, этим могут воспользоваться. Понимаешь, мы все будем думать о том, как тебя защитить, а не о деле. Мы вызовем тебя позже, когда опасность перестанет быть столь явной. Не упрямься, Амелия, сейчас не тот случай, чтобы спорить!
- Хорошо, - скрепя сердце согласилась Амелия. – Пусть будет так. Когда вы отправляетесь?
- Через час. Медлить нельзя. Каждая минута – это чья-то жизнь. Больше я вас не задерживаю. Собирайтесь!
Клио, узнавшая про войну, ревела белугой на коленях у Тиля. Он успокаивал ее, как мог, но плач только усиливался. В конце концов, Вирилли пришлось напоить Клио сонным чаем и уложить спать.
Магистр понимал, какой удар нанес девушкам, но выхода не было. И все же, зная характер Амелии, он строго-настрого велел Палатиру не спускать с нее глаз.
Раир был горной планетой. Нет, не то, чтобы там были одни горы, просто на сравнительно небольшой площади материков, половину которых занимали моря, единственно пригодным местом для обитания были горные цепи. Равнины как таковые на Раире отсутствовали вообще. Были, конечно, и долины в горах, и острова в морях, но большая часть жителей предпочитала все-таки горы. Сильным, гордым и необычайно выносливым был этот народ. Не пугали его ни морозные зимы, ни пронизывающие бураны, даже постоянные лавины давно сделались привычной, неотъемлемой частью повседневной жизни. Суровый климат воспитал яркий народ, где мужчины привыкли отвоевывать принадлежащее им: у гор, у соперников, у врагов; а женщины хранили верность любимым и высшим предательством считали измену. Раир оставался единственным из наблюдаемых миров, где Вершители не смогли установить контроль над природой. Она не желала подчиняться и на все попытки усмирения отвечала ударами стихии, так что, в конечном итоге, пришлось оставить ее в покое, дабы не навредить планете и ее обитателям.
Пути племен, населявших планету, разошлись в первые годы, когда Раир открыли Вершители. Большинство высокогорных народов приняли покровительство, и с тех пор далеко ушли в своем развитии и техническом прогрессе от жителей Предгорий, которые считали всех избранных носителями зла.
Война на Раире оказалась затяжной и кровопролитной в понимании латарцев, которые привыкли усмирять конфликты за один - два дня. Планета представляла собой одно огромное поле битвы. Жестокость жителей Предгорий не знала границ. Не помогали ни уговоры, ни угрозы, ни обещания. Элессаров просто не воспринимали, и это было страшно. Их опасались, но не слушали. Все дипломатические навыки Витора оказались бесполезными. Дети по-прежнему оставались в заложниках. Первые сдвиги начались только через месяц пребывания Сильнейших на Раире, когда Тим и Тиль спасли нескольких тяжело раненых жителей Предгорья. За это им разрешили остаться при госпитале. Аль и Лендар в это время наводили мосты в лагере противника, а Паламир и Витор служили связующим звеном между противоборствующими сторонами. Немало усилий стоило убедить противников согласиться на переговоры. Первый Совет длился двое суток. Элессары страшно устали и вымотались, но были довольны. Пригоряне, наконец, согласились отпустить детей в обмен на обещание Горцев не использовать лучевые мечи дальнего действия. Следующие две недели Элессары до хрипоты спорили, убеждали обе враждующие стороны прекратить бесполезную, никому не нужную войну. Они могли бы завершить ее Силой, поставить защитные экраны, но тогда два народа навсегда остались бы врагами. Допустить этого было нельзя. Поэтому Элессары и Наставники шли на огромный риск, подслушивали, лезли в самое пекло сражений. В сердцах людей не может быть одна лишь ненависть, есть еще любовь к семье, к детям, долг, верность. На эти святые чувства и опирались Элессары, сами являвшиеся их носителями. Но лишь в середине лета масштабные военные действия были прекращены. Остались небольшие группки озлобленных, не собиравшихся складывать оружие. Они окончательно потеряли человеческий облик и в течение Ветела и Светела почти все они были уничтожены.
Латарион эти месяцы жил обычной жизнью. Большинство учеников на летние каникулы оправились по домам или в Лорину. В замке осталось человек пятнадцать, в основном, со старших курсов. Амелия и Паламир целыми днями не отходили от зеркала, служившего им средством связи с Витором. Советовали, рылись в книгах, придумывали доводы. Амелия очень переживала за Элессаров, которые находились в самом пекле, но виду не подавала. Им тяжелее, чем ей. Она в защищенном Латаре, а они на воюющей планете. Часто Элесса и Всадник так и засыпали в кабинете Магистра, сидя за столом. Иногда Палатиру удавалось убедить Амиль прогуляться, и в эти редкие часы они сидели на берегу водопада и просто молчали, думая каждый о своем.
Подписание мирного договора назначили на летний полдень последнего дня Светела. Местом проведения церемонии выбрали Храм Света, расположенный в середине склона самой высокой горы. К назначенному часу из Латариона прибыли Амелия, Палатир и Аделла. В сопровождении Эллиота, Лендара и старших сыновей появился на сверкающей летящей колеснице Старейшина Совета высокогорных народов. Паламир и Витор приветливо встретили их и проводили внутрь Храма. Ждали Вершителей и Вождя Предгорий. Время шло, а их все не было. Приближался полдень, Магистр не на шутку тревожился. Амиль кожей чувствовала его нарастающее беспокойство. Наконец, вдали показался темный силуэт. Пригоряне в качестве средства передвижения использовали драконов, устанавливая на их широких спинах целые кибитки. Вот и сейчас к Храму приближалось огромное животное. Но странным был его полет. Дракон как будто заваливался на один бок и держался из последних сил. До Храма он не долетел, опустился на землю в двухстах метрах от крыльца. Амелия бросилась к опрокинувшейся кибитке, почувствовав неладное.
- Тиль! Тиль!
- Не кричи, Мели, я сейчас выберусь.
- Что случилось? Где остальные?
- Летят на другом драконе. Мели, нужен врач. Тим ранен.
- Что? – Лицо Элессы стало белым как полотно. Тиль взял ее за руку и повел к Храму, по пути рассказывая. Навстречу им уже спешили Наставники и Магистр.
- Я почти загнал дракона, чтобы прилететь первым и позвать на помощь. Нас атаковали из лучевого меча, когда мы были на полпути к Храму. Причем целились не в Вождя, а в его дочь, летевшую с нами. Тим закрыл ее собой, и весь разряд меча попал в него. Подоспела свита и уничтожила банду. Мы поставили защиту. Я сел на первого попавшегося дракона и помчался сюда. Они будут здесь примерно через пятнадцать минут. Защитный купол, как ты знаешь, не дает быстро двигаться.
- Витор, нужно срочно вызвать Вирилль и Вершителей. – Амиль пыталась взять себя в руки. – У них одних есть дар врачевания.
- Я сам приведу их, не переживай, звездочка. – Магистр обнял девушку за плечи и обратился к остальным. – Но Договор должен быть подписан в срок, несмотря ни на что. Аль, Тиль, позаботьтесь об этом, когда прибудет Вождь. Палатир, тебе поручаю Амелию. Панику не поднимать.
С этими словами Магистр исчез, а вернулся уже вместе с Вириллью и двумя Вершителями. Они сразу же проследовали в Малый зал Храма, куда тремя минутами раньше перенесли раненого Тима. Эллиот, Тилор и Наставники в это время заверяли подписанный договор «О вечном мире». Амелия приняла свитки из рук Старейшины и Вождя и скрепила их кольцом белого луча. Война закончилась.
Спустя четверо суток с момента подписания договора Тим все еще лежал в беспамятстве. Вирилль залечила его раны, но выздоровление не наступало. Амиль осунулась, похудела, почти не спала. Наставники и Вершители испробовали все известные способы, но ничего не помогало. Еще через неделю на Раире появился Старейшина Вершителей – Остромир. Он велел всем выйти из зала и несколько часов провел возле Элессара, затем позвал Амелию:
- Сядь, Элесса, разговор будет тяжелым.
Девушка опустилась на резной стул с золоченой спинкой и устремила взгляд на Остромира.
- Всю неделю я искал средство вывести Тима из этого состояния, пролистал сотни книг, поднял на ноги весь Совет. И вот вчера в одной летописи мы нашли упоминание об одном старинном способе, которым много веков назад на погибшем мире – Эркалиссе – узнавали тайные болезни. Не буду вдаваться в подробности, но, в-общем, я проник в разум Тима и узнал вот что. В тот момент, когда он принял удар меча на себя, его Сила выставила барьер. Два щита соприкоснулись, и уничтожили друг друга. Тим потерял Силу, и я не знаю, вернется ли она к нему когда-нибудь, как в твоем случае. Вероятность ничтожно мала. Но это еще не все. Чтобы Тимофей выздоровел, жизненные силы его организма должны быть полностью направлены на борьбу с последствиями болезни. На самом же деле они разделяются на две части, большая из которых уходит на поддержание клятвы.
- Какой клятвы? – Амелия недоумевающе смотрела на Старейшину. – Я ничего не знаю об этом.
- Ты и не можешь знать! Когда ты разбилась на своей планете, Тим не поверил в случившееся. Он поклялся, что найдет тебя и всегда будет рядом. Это крайне удивительно, но обет для него оказался важнее собственной жизни. И теперь он теряет последние силы.
- Вы можете ему помочь? – с надеждой спросила девушка.
- В том-то и дело, Амелия, что помочь Тиму можешь теперь только ты.
- Я готова.
- Не стоит горячиться. Я знаю, ты любишь Тима. Но единственное средство для его спасения может разрушить твою жизнь.
- Говорите, Остромир, я сделаю все!
- Для того чтобы направить жизненные силы Тимофея в нужное русло, необходимо забрать ту часть его памяти, в которой он дает клятву. Он должен забыть свои чувства: любовь, тоску, - все, что связано с тобой. Только в этом случае он поправится.
- А если этого не сделать?
- Тогда никто не скажет, сколько он проживет. День, неделю, самое большое - месяц.
Амелия раздумывала всего несколько секунд, потом закрыла глаза и кивнула. Старейшина увидел, как по щекам Элессы катились крупные слезы. Он понял, что девушка приняла решение и, поскольку медлить было нельзя, объяснил ей, что нужно делать, потом погладил ее по голове и вышел. Амиль подошла к лежащему Тиму, присела на краешек кровати.
- Ну, вот и все, Тимочка! Скоро ты поправишься и будешь жить спокойно и счастливо. Только без меня. Все у тебя будет хорошо. От судьбы, как видно, не уйдешь, не быть нам вместе. – Слезы все катились из глаз и падали на белое платье, оставляя мокрые следы. – Один раз ты ее обманул, нашел меня в Латаре, но она все равно взяла свое. Прости меня, Тим, за все. Не знаю, слышишь ты меня или нет, но я хочу, чтобы ты знал, я очень-очень тебя люблю.
Аля нагнулась и поцеловала Тима. Затем, прошептав «прости», она положила руку ему на лоб и вытянула все воспоминания, собравшиеся в маленький шарик. Этот шарик Элесса опустила в хрустальный сосуд, который ей дал Остромир. «Ну, вот и все! Теперь спи, спи долго и просыпайся здоровым!» Амелия отвела руку и легонько дунула Тиму в лицо, насылая сон. Затем она поправила его светлые волосы, погладила по руке и стремительно вышла из Малого зала. Закрыв дверь, девушка прислонилась к стене и, теряя силы, сползла по ней. В себя Амелия пришла только спустя несколько часов.
Тим поправился очень быстро, как и предсказывал Старейшина. Он начисто забыл об Амелии, вернее, о своих чувствах к ней. Теперь она была ему другом, товарищем и только. Тим потерял Силу и не мог больше жить в Латарионе. Магистр, посоветовавшись с братьями-эльфами, предложил ему отправиться на Пальмину. Владыка одной из стран был давним другом Витора и с радостью согласился принять юношу в своем доме. Так и сделали.
Амиль долго приходила в себя после пережитого стресса. Она жалела, что не пришла проводить Тима на Пальмину, что не поговорила с ним, хотя бы о пустяках. Так прошло два месяца. Амиль очень медленно успокаивалась, возвращалась к прежней жизни. Слишком глубоки были раны, слишком тяжелым был выбор. В середине Меди отпраздновали свадьбу Клио и Тиля. Было много шума, смеха, суеты. Амелия от всего сердца радовалась за подругу и веселилась наравне со всеми. С этого дня она начала оттаивать. Но жизнь нанесла ей новый удар. В конце Синя в Латарион пришло известие о помолвке Тима и эльфийской принцессы Эльмиры. Амелия услышала эту новость случайно, ей не хотели говорить. Где-то в глубине души девушка все равно надеялась, что Тим не мог ее забыть совсем, что пройдет время, и он вспомнит. Это был самообман, Амелия знала это, но жить с надеждой было легче. А теперь все рухнуло. Тим женится, да еще хочет, чтобы она присутствовала на свадьбе. Он не виноват, конечно. Он просто не помнит ее. Но от этого становилось только хуже. Амелия убежала в свою комнату и расплакалась. Она не впустила ни Клио, ни Аля, ни Наставников, бросившихся следом за ней. Она даже поставила защитный экран на дверь, чтобы никто не мог ей помешать. Но, обернувшись на шорох, увидела Палатира.
- Ильгам! Откуда ты взялся? Там же экран...
- Что мне твой экран! Если помнишь, я запирал тебя в своем доме, и снять блокировку ты не могла.
Эльф сел рядом с плачущей девушкой и стал гладить ее по голове.
- Уйди, Ильгам, мне плохо!
- Вот именно поэтому я останусь. И даже не пытайся меня прогнать, не трать силы. Тебе сейчас нужна поддержка, Аленька!
- Ильгам!
Элесса уткнулась в плечо друга, и слезы потекли с новой силой. Но теперь уже было не так страшно и больно.
Конечно, Амелия пошла на свадьбу Тима. Интересно было посмотреть на его избранницу, да и потом ее отсутствие вызвало бы ненужные пересуды. А это могло плохо сказаться на здоровье Тима. О своем здоровье Аля как-то не думала. К ее большому удивлению Эльмира ей понравилась. Она оказалась умной, доброй и приветливой девушкой и удивительно походила на Амелию внешне. Тимофей безумно обрадовался, увидев своих друзей. Он, конечно, заметил, что Элесса чем-то расстроена, но списал все на усталость и слабость после нервного срыва на Раире. Тем более Элессары и Наставники придерживались именно этой версии. После пронзительно красивой церемонии всех пригласили в зимний сад. Здесь уже все было готово для праздничного обеда. Амелия решила, что для нее разумным будет уйти сейчас, потому что больше она не выдержит. Она уже направилась к Тиму, разговаривавшему с Палатиром, чтобы попрощаться, как чье-то легкое прикосновение остановило ее. Элесса обернулась: перед ней стояла Эльмира.
- Амелия, можно с тобой поговорить?
Голос эльфийской принцессы был невесомым и звенящим. Элесса не смогла отказать ей. Девушки вышли на балкон, чтобы никто не смог им помешать.
- Я все знаю, Амелия, и что ты должна была выйти замуж за Тима, и что забрала у него часть памяти, чтобы он выжил. Я подслушала разговор отца с Магистром. То, что ты сегодня здесь – это подвиг. Это ты должна быть на моем месте, а не смотреть со стороны, как твой любимый женится на другой.
- Это к лучшему, что ты все знаешь. Тогда ты поймешь, почему я хочу сейчас уйти.
- Да, конечно, - эльфийка повернулась, и в ее глазах Амелия увидела слезы. – Я только прошу: не держи на меня зла! Мне даже страшно представить, что ты сейчас чувствуешь. И поверь, я сделаю все возможное, чтобы Тим был счастлив.
Амелия кивнула в ответ:
- Я верю тебе, Эльмира. Когда я собиралась сюда, то почти ненавидела тебя. Ты забрала самое дорогое, что у меня было. И это ужасно! Ведь я сама – символ и средоточие Мира! Но теперь, познакомившись с тобой, я больше не чувствую ненависти. И я рада этому! Мне пришлось сделать трудный выбор, но я не жалею. Хотя мой любимый человек и не со мной, но он жив, здоров и счастлив. Теперь его дом здесь, на Пальмине, а я вернусь в Латарион. Я буду далеко отсюда, но если вдруг что-то случится, Эльмира, запомни, я должна узнать об этом первой. А сейчас я уйду, попрощайся с Тимом за меня.
- Прости меня за все, Амелия!
- И ты не считай меня врагом!
Амелия повернулась и быстро вышла с балкона. Принцесса провожала ее взглядом: «Жаль, что судьба разводит нас. Хотела бы я иметь такую подругу!»
Следующие две недели показались Элессе адом. Нет, ничего страшного не произошло. Просто почти все в Латаре стали ее непрерывно жалеть. И от этой жалости ей становилось еще хуже. Амелия не выдерживала напряжения, срывалась, плакала, убегала. Каким-то чудесным образом найти ее мог только Палатир.
- Ильгам, я не могу больше! Мне надоело, что все меня жалеют. Я хочу исчезнуть, – жаловалась Амелия в один из таких случаев, когда эльф нашел ее в потайной пещерке за водопадом. – Клио целыми днями только и твердит: «Амиль, все будет хорошо!» А когда я ей говорю, что хватит уже меня жалеть, она обижается. Аделла так вообще смотрит такими печальными глазами, что хоть вешайся! Я тут подумала, может, мне на время уйти в Лорину, к маме?!
- Аленька, зачем в Лорину? А мой дом в Бывшей Пустоши? Тебе ведь там нравилось. Устрой себе каникулы.
- А я не тебе не помешаю?
- Чушь какая! Разве ты можешь мне помешать? Да ближе тебя у меня никого нет!
- Тогда я согласна!
В тот же день Элесса перебралась в дом Палатира. Первое время она вообще никуда не выходила: читала книги в библиотеке, сидела в кресле перед камином, готовила вместе с Рут, разговаривала с Ухом, который следовал за ней повсюду, каталась на Феликсе вместе с Ильгамом. Потом вернулась к занятиям в Школе, но каждый день отправлялась домой. Магистр, Наставники и подруги первое время обижались на Амелию, ругали ее, просили, убеждали, а потом привыкли. Палатир почти все время был рядом: и дома, и в замке, и мало-помалу Аля привыкла к его заботе, вниманию, нежному и трепетному отношению. Ей стало жизненно необходимо слышать по утрам его голос, призывавший кота не мяукать так громко, чтобы не разбудить ее. А Магистр, наблюдавший за этими двумя, только лукаво улыбался, да что-то шептал Аделле.
В начале Лесеня Клио родила девочку. Назвали малышку в честь мамы Тиля – Катлин. Аля и Палатир стали ее крестными. Жизнь продолжалась, в Замке появилась первая из нового поколения тех, для кого Латарион будет домом по рождению.
Прав был Тиль: «лучшее средство от несчастной любви – новая любовь!» Вот и Амелия, наконец, поняла то, что для остальных давно уже не было тайной, и в первый день Спутника обвенчалась с Палатиром. Вернее, с Ильгамом, поскольку именно так она звала того, кто сумел залечить ее раны и занять место в ее сердце.
Эпилог.
Пройдут года. Жизнь в Латарионе будет довольно спокойной и безоблачной. Конечно, не обойдется без неожиданностей и проблем, но где их не бывает! Замок обрастет новыми башенками и станет еще загадочней и таинственней.
Амелия и Ильгам возглавят Школу. У них родится двое детей: сын Александр и дочка Мелисса. Эллиот посвятит свою жизнь путешествиям и борьбе за мир, предотвратит много конфликтов и лишь в зрелом возрасте обретет истинное счастье. К Тиму не вернется ни Сила, ни память, и Пальмина навсегда останется его домом.
Судьбу не переиграть, она преподнесет еще немало сюрпризов... Однажды Мелисса, став совсем взрослой девушкой, встретит рыцаря-эльфа Киттона, который окажется сыном Тимофея и Эльмиры. Но это будет уже совсем другая история, с совершенно другим концом.
А наши герои найдут каждый свою судьбу: кто-то станет Наставником в Школе, кто-то - Хранителем миров, а кому-то выпадет участь скитальца. Все нынешние Наставники войдут в Совет Вершителей, но останутся в Латаре, лишь иногда покидая его для встречи с остальными Мудрейшими. Палатир примет силу Тима, знак Верности, и вместе с остальными Элессарами создаст новую пирамиду Силы.
А потом, спустя много лет, две маленькие девочки откроют большую книгу в красивом резном переплете, и одна из них с гордостью сообщит другой: «Знаешь, мама сказала, что все это было на самом деле с ее прапрабабушкой. А меня назвали Амелией, потому что я очень на нее похожа. Может быть, и я когда-нибудь стану Элессой!»
декабрь 2006 года – март 2007 года
Латарион. Часть 2
© Copyright: Анна Никонорова, 2010
Свидетельство о публикации №110061105996
Свидетельство о публикации №110061105996
Рецензии
Анечка, доброе время суток!
Красивая, добрая сказка...
Яркие герои, благородные сердца и верные друзья. Что ещё надо для счастья?
Вдохновения и удачи!
Ваша
Стелла Свердлова 18.06.2010 11:26 • Заявить о нарушении
Красивая, добрая сказка...
Яркие герои, благородные сердца и верные друзья. Что ещё надо для счастья?
Вдохновения и удачи!
Ваша
Стелла Свердлова 18.06.2010 11:26 • Заявить о нарушении
Спасибо огромное! Я тоже полюбила своих героев, пока писала Латарион. вот теперь думаю писать продолжение))))уже про их детей!
Анна Никонорова 18.06.2010 19:36 Заявить о нарушении
Анна Никонорова 18.06.2010 19:36 Заявить о нарушении