Recognition belated

                to Е.А.

Красивое время. И страшное время.
Все чаще в ходу упражнения вдов

по беглым мишеням. Деревьев коренья
врастают в причалы, в зимовья судов.

Людские слова – насекомая нота,
что порознь – пустошь – но вместе – чума.

Любимцы коллегий, сената, синода -
кивают друг другу, и сходят с ума!

«…Из праха пришедший – во прах обратится…» –
внимают иные, целуя лубок.

…Кружит над рекою озерная птица.
И день – потрясающ, и город – убог.

Красивая повесть. И страшная повесть.
От солнца глаза прикрывает ладонь.

(Поэт – это дикая, тайная помесь
кричащего с эхом, теченья с водой!)

В твоих кирпичах – бесконечность. И души
ваятелей, верно, смешались с толпой.

Но, если дорогу осилит идущий, –
прибудет он с миром, с покоем. С тобой…

Я вижу тебя – приютитель, спасатель!
Я вновь поклоняюсь твоим площадям,

и сколько б веков не таилось в засаде –
тебя - не покинут. Тебя - пощадят! 

Красивая почесть. И страшная почесть.
Восточным пределом алеет заря,

и, вслед за апрельскими взрывами почек,
взрывается сердце. И это – не зря!

…Тягучим гудком заводного буксира,
как детской игрушки – вибрирует жесть…

О, Господи, как же все это красиво!
И дивно! И страшно, что все это – есть!