Серые письма. Заведомо проигравшие

     Когда-то давно, началась история моего воображения. Помнишь наш разговор о воображаемых друзьях? Люди, с которыми мне приходилось, или же я сам желал быть, казались мне выдуманными, героями рассказов. "Когда-то казалось мне необычным и совсем простое общение с людьми. Любое прикосновение, любой голос рядом, казались мне чуждыми" – вот, когда началась эта история. Ведь очень сложно поверить в реальность происходящего, когда даже сама реальность сомнительна. Нельзя доверять осязанию, обонянию, зрению, слуху, лишь потому, что это всё, что у нас есть. Ощущения. Они тоже могут быть обманчивыми, однако они – самая необычная форма восприятия мира. Когда цвета начинают менять оттенки прямо на глазах; когда в абсолютной тишине начинает играть музыка; когда предметы вокруг начинают дрожать, менять форму – вот, где самое интересное. Я говорю вовсе не о каких-то абстрактных вещах, метафорах или прочем. Я говорю о том, что можно увидеть на самом деле. Оно накладывается на картину мира как негатив на негатив. И чем же воображение хуже реальности? Ты ведь как никто другой хорошо об этом знаешь. Ведь не раз были слышны чьи-то голоса, кричавшие со всех сторон: "Не бегите от реальности! Не живите иллюзиями!". Они ошибаются. Величайшее заблуждение. Нет ничего плохого в том, чтобы прожить жизнь с крепко зажмуренными глазами; нет, это даже лучше. Ничто не мешает забрать с собой тех, кого ты хочешь там видеть. Просто "разрешить" им быть там. Никто даже не заметит нашего отсутствия на фотографиях многолетней давности. Это как оболочка, граница, за которой ты существуешь не только для себя, но и для других. Она может быть меньше тебя, может быть размером с тебя, а может быть и намного больше, охватывая полмира. И с тех пор, мне интересно то, что вырывается наружу. Те фрагменты воображения, которые когда-то были лишь мыслями. И, тем не менее, всё, чему удаётся ускользнуть – всегда возвращается на место, внутрь, но становится уже не частью меня, а чем-то другим, инородным, подавляющим. Хотя, такой исход тоже неплох, но он всегда такой, а хотелось бы хоть раз по-другому.
     Так много хочется рассказать. О том, что я видел, о том, что я слышал. Но не могу. Память. Она уходит всякий раз при прямом контакте с кем либо. Зрительный, устный – без разницы. Всё внимание концентрируется лишь на человеке, а поток мыслей, долю секунды назад, буквально, сбивавший с ног – отходит на второй план, слабеет, и лишь в момент обрыва контакта, я начинаю вспоминать тысячи образов, о которых мог бы рассказать, но не рассказал. Для этого я и придумал эти письма. Хочется поделиться этим с тобой, но могу лишь так. Только в одиночестве можно разложить свои мысли по полочкам и, буквально, восхищаться этим внутренним порядком. После всего этого я понимаю, что так и не научился общаться с людьми.
     Я упомянул образы, например, расскажу про тот, что пришёл не так давно:
     В тот вечер, когда ты звонила мне, чтобы сказать о прекрасном закате, по пути домой я увидел старика на скамейке. Скамейка стояла возле подъезда, в тени деревьев и освещалась лишь тусклым фонарём, стоявшим напротив. Вокруг было тихо, не слышно даже шума дороги. В тот самый момент мне невероятно захотелось оказаться на месте того старика. Сидеть там, в тишине, в темноте, под светом фонаря. Очень захотелось поменяться с ним местами, даже жизнями. Сложно объяснить почему. Наверное, просто хочется побыть с другой стороны мира, но именно в тот же самый момент. Это необъяснимое состояние. Мгновенное помешательство, которое длится лишь пару мгновений и оставляет в тебе осколки на всю оставшуюся жизнь. Минутное безумие, как же я люблю его. Так ведь иногда хочется поддаться ему и прокричать: "Вся наша жизнь в страданиях, так наслаждайся этим, страдай!". Да, возможно ты не согласишься с этим, но иногда я сам начинаю просить откуда-то свыше каких-то невзгод, лишь для того, чтобы почувствовать себя (да-да-да, звучит нелепо, но вспомни: безумие), а потом, когда эти невзгоды, наконец, приходят, получаешь наслаждение от того, что стоишь посреди горящих обломков, весь такой в белом (ну или в чём там обычно стоят), чуть ли не с нимбом над головой, отбрасываешь тень на луну и смеёшься как последний придурок. Видишь, какая глупая тактика? Превратиться в инсектицид, а затем обратно. Якобы обманул что-то там свыше (мной же выдуманное). И вот, после всего этого, мне интересно – когда вообще и где, начинаются сложности? Вокруг столько людей, говорящих о сложности жизни, но где они её находят? Многогранность – да, но сложность… Наверное, тут дело в отношении к ней как к какому-то фильму. Ведь всё просто как две линии, разве нет? А усложнять себе жизнь умеют все. Это сделать очень легко, нужно лишь подумать об этом. Ведь так легко посвятить кому-то целую жизнь или просто отдать её без раздумий. В мире слишком много жизней, которые тратятся впустую. Так почему бы, как говорится, не "сделать это красиво"? (Не увековечить, нет, не подумай). Или же просто прожить её так, как тебе захочется. Здесь, в этом месте, легко жить и ещё легче умереть. Ведь помимо тех, кто просто живёт, есть те, кто рождается мёртвым, и те, кто рождается умирая. Заведомо проигравшие. А у тебя… у тебя есть такая замечательная фраза как "Мне нельзя", ты понимаешь о чём я. И именно поэтому, я спокоен за тебя и за тех, кем ты дорожишь. Не теряй себя такую, никогда.