Я часто вспоминал в Аду...

Я часто вспоминал в Аду
Земную жизнь, ее теченье,
Идеологий ерунду,
Да и иные развлеченья.

Когда с товарищем сошли
Не торопясь в круги Инферно,
Сплошную скверну здесь нашли,
И кое-что похуже скверны.

Бродили души в темноте,
Слонялись в тогах полосатых.
Никто не помнил о Христе,
Никто не дал нам провожатых.

Здесь просто ВСЕ запрещено.
И то, и это – безвозвратно.
Так как же нам не пить вино,
Не сквернословить  адекватно.

И шутки здесь ущемлены,
И радости иного толка.
О, Боже, нет моей вины,
В том, что я жил, как на иголках.

Но снова выручил мой друг,
Шепнув на ушко мне: "Послушай…
Давай возьмем, мол, на испуг
Все эти конченые души".

Теперь - коммуною живем,
Почти по Ленину и Марксу,
Интернационал поем
И к Божьему шагаем царству.

А на физической земле
Со скуки люди дурь глотают,
Сидят годами на игле
Или от СПИДа умирают.

Другой закон, другой резон,
И водка, кстати, дорожает.
Хотя и гонят самогон, -
На всех, конечно, не хватает.

Кто в жизни грамм один хлебнул,
Тому назад дороги нету,
Кричи хоть, - мама, караул! -
Любую соблюдай диету…

И понял я – конец вранью!
Не надо водки, дайте чаю!
Я знаю, почему я пью,
И с бодуна зачем рыдаю.