А я могу

Эссе «Несвобода – не жизнь» писалось в 1990 году. Где-то в конце октября оно было отработано мной и принято редакцией литературно-художественного журнала «Звезда Востока». Печатный орган Союза писателей Узбекистана в ту пору был еще прежним, советским, ежемесячным, «толстым», многотиражным, имел немало подписчиков за пределами республики. В ноябре текст был набран на линотипе (тогда о компьютерах мы даже не слыхивали), откорректирован, и произведение вошло в раздел «Публицистика» февральского номера журнала следующего 1991 года.
В январе я ушел из газеты «Учитель Узбекистана», с которой был связан около 5 лет: невозможно стало работать после августовского пленума ЦК Компартии республики. В первых числах марта февральский номер «Звезды Востока» благополучно поступил подписчикам и в продажу. Только через три года я узнал, что эссе «Несвобода – не жизнь» получило ход из-за благоприятного для меня стечения обстоятельств. Оказывается, в октябре 1990 года вопрос о смене главного редактора журнала был решенным. Уж не знаю, каким образом зачиналась и была реализована эта «связка»: ЦК КП Узбекистана новым главным редактором назначил Сабита Мадалиева. Он – узбек из казахстанского города Джамбул, после окончания Литературного института остался в Москве, член Союза писателей СССР, имел прекрасную квартиру в «белокаменной», решил перебраться в теплые края по состоянию здоровья жены, тоже джамбульской узбечки. И когда с выходом в свет №2 журнала в редакции раздался недовольный звонок из ЦК по поводу моего эссе, прежнего руководителя издания Сергея Петровича Татура уже не могли «достать». А новый – пребывавший ташкентцем и в должности всего третий месяц, был ни при чем и лишь пожал плечами.
Для читателя нетерпеливого, склонного к скоропалительным выводам или просто ленивого надергаю и представлю ниже отрывки из эссе «Несвобода – не жизнь». Ссылки же на полный текст, размещенный на двух предыдущих страницах блога (в одну – не влезает, пришлось разделить), даны в числе прочих в конце настоящего материала.

«««…Для любого творчества, тем более литературного, требуется определенный минимум свободы – внешней и внутренней. Если минимум свободы внешней, которую в первом приближении можно приравнять к семейным обстоятельствам и материально-бытовой обустроенности, позволял человеку не роптать на жизнь, а необходимый для него минимум свободы внутренней не превышал общепринятой в обществе планки, то в доперестроечные годы правления партократии он, будучи наделен желанием, вполне мог пробиться в литераторы. Не суть в какие, и не важно, что в нем, быть может, умер более полезный людям работник. Главное, он публикуется, стал членом творческого союза, пользуется благами. Словом, он – советский писатель.

…В те же доперестроечные годы были и люди, писать которым положено от рождения, предопределено их Природой, Судьбой, Богом. Все их творчество протекало вопреки официальным канонам. Они, божьей милостью писатели, бедствовали, но не сочиняли, что велят и как прикажут. Им угрожали, но они не изменяли самим себе и своему таланту. Их спасало то, что в муках и борениях стремились они к внутренней свободе, без которой не могли творить, и в этом стремлении делали литературу – неиздаваемую, гонимую, подпольную, которой теперь и зачитывается массовый читатель. И задумывается. И поражается. И склоняет голову. "Иных уж нет, а те – далече".
Возможно, не только из-за незнания путей к внутренней свободе мне не удалось в доперестроечное время написать ничего путного. Может, нужно было, чтобы я, выпускник Московского университета, биофизик по образованию, поменял десятка два профессий и 1985 год встретил помощником бурильщика в нефтегазоразведочной экспедиции. А в перестроечное? Стал журналистом. Дело, несомненно, творческое.
Два последних года пишу публицистические статьи, занимаюсь, с позволения сказать, политикой. Даже был выдвинут кандидатом в члены республиканского парламента, куда надумал пробиться, чтобы помочь делу, которое без меня, казалось, будет делаться не так. Будто не ведал, что быть политиком у нас – значит либо стоять на страже устоев и завоеваний, либо быть флюгером, выдавать себя в зависимости от ситуации то за центриста, то за левого, то за правого, либо лбом своим долбить в бетонной стене окошко к прогрессу. Так что я даже рад, что стражники не позволили мне бодаться со стеной. А позволили бы? А не стали бы грубо попирать моих конституционных прав? А зарегистрировали бы меня кандидатом? А подпустили бы к выборам? А одолел бы я главного из своих соперников – первого секретаря райкома партии? А стал бы депутатом? – Недолгой моя тогда была бы радость. После двух сессий Верховного Совета Узбекской ССР оппозиция в парламенте была еще настолько малочисленна, разрозненна и неловка, что невольно возникал вопрос: "Чью же крепость наши демократы испытывают – стены или лбов своих?" А на третьей сессии, проходившей в октябре-ноябре, демократов и вовсе не было слышно. Ах, политика! Что ж ты делаешь с людьми!

…По-видимому, я слишком серьезно отнесся к ней, гласности. Не получалось у меня с ней легкого флирта. "Одно ясно: своих материалов, которые даются мне слишком дорогой ценой, я не могу писать. До тех пор, пока автору не будет возвращено его исконное право свои материалы публиковать в своей редакции и самому нести ответственность за них". – так заканчивалось мое письмо к нашей руководительнице, вызванное тем, что мне буквально пришлось пробивать в печать свой материал о только что завершившейся XIX Всесоюзной партконференции (лето 88-го) "Вы хотите сказать, что вам не нужен редактор?" – "Мне не нужен цензор!" – "Чушь собачья!" – заключила начальница.

…Невеселые думы одолевают меня. Мне кажется, что своими статьями последнего года я оказал газете медвежью услугу. Известно, что они досаждали партаппаратчикам. Но не стали функционеры впрямую давить автора, редактора, газету – не то время! Не стали размениваться на частности, а выждали момент, публично выступили с общими заклинаниями, обвинениями и заверениями, приватно же дали понять, кому следует: "Насчет Федора! Распорядиться!" И распорядились. Не обо мне речь – меня “там” могут и не помнить, – а о газете. И кто знает, “не высовывался” бы я со своими статьями, может, и не поставили бы «Учитель Узбекистана» в условия естественного отмирания. В то же время корю себя за то, что не смог опубликовать материал о сути доклада на августовском пленуме. Смог бы, сокрушаюсь я, может, не посмели бы…

…Странная у меня все-таки судьба. Всю жизнь растрачиваю себя, плоды вечно пожинают другие, для себя же пользы – никакой. Нет, я не о служебной карьере – с подлинной независимостью и настоящим творчеством У НАС она несовместима. А о том, что делать самостоятельную, независимую газету в Узбекистане не даст политика, изложенная на пленуме ЦК, а обрести настоящую свободу слова в рамках существующих изданий не позволят их руководители, которые, как и прежде, остаются заложниками кресла, партбилета, привилегий. Несвобода, та самая несвобода, которая цепко держит советского человека с первых дней его жизни и не отпускает даже после его кончины, вроде бы вот-вот должна была оступиться от меня. Ан нет! Только померещилось…
Строго говоря, несвобода является одним из проявлений неких сил, отождествлять которые с чем-либо одним: обстоятельствами, деловыми и личностными качествами – своих, коллег, родственников, начальства, происками всякого рода внутренних и внешних врагов, властью во всех ее формах, лидерами страны и республик – это либо упрощение, либо некорректность. И даже попытки пройтись по всем звеньям этой цепи в надежде отыскать реальное и разумное решение конкретной проблемы – производственной, региональной, общегосударственной – оборачиваются в основном напрасной тратой сил, средств, времени, а редкие исключения, как известно, служат лишь подтверждением общего правила. Только в последнее время мы стали кое-что понимать о природе наших несчастий. Нельзя было уничтожать то, в чем создатели, теоретики и практики учения, возведенного у нас в ранг государственной религии, видели корень всех зол. Нельзя было целиком и полностью заменять частную собственность на среду обитания и средства производства собственностью общественной, а значит, ничейной, разбазариваемой, разворовываемой, используемой кем ни попадя, особенно руководителями всех мастей в корыстных целях, извращающей природу как отдельного человека, так и общества в целом. Не в характере собственности, к распределению и перераспределению которой призывали и призывают сторонники справедливости по Марксу и Ленину, заключались причины дооктябрьских бед народов, а в уровне наук и производства, которые были еще настолько неразвитыми, что неравенство между социальными группами общества было и болезненным, и опасным. Но развитие экономики, образования, культуры, научно-техническая революция за последние три-четыре десятилетия привели в так называемых капиталистических странах к ненасильственной эволюции собственности и общественных отношений, устранению антагонизма между различными слоями населения и созданию сообществ, в которых люди не помышляют о революциях социальных и живут тем лучше, чем лучше работают. В нашей же огромнейшей стране, крайне разнородной по уровню развития, национальному составу, культуре, вероисповеданию, мировосприятию и традициям, в основном аграрной, частная собственность была уничтожена, а затем искоренена и сама мысль о ней. Процессы эти проходили через разрушение складывавшихся тысячелетиями ценностей и отношений между людьми, через потоки крови, многомиллионные человеческие жертвы, надругательства над талантом, истребление лучших, вынесение на поверхность жизни интеллектуальных и нравственных люмпенов, превращение двойной морали во всеобщую норму бытия, глобальные преступления против окружающей среды. Этот ряд можно продолжить до необозримых пределов. Самое страшное из последствий грандиозного социального эксперимента на шестой части суши состоит в том, что борьба за существование между индивидами и социальными группами, бывшей всегда движителем прогресса, оказалась здесь сдвинутой в такую плоскость, что люди, с одной стороны, с пеленок познавали “наши принципы” ("честно не проживешь", "работа дураков любит", "ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак"), с другой – привыкали к безответственности (при одном начальнике всех начальников не отвечали за геноцид против своего народа, при недавнем – за варварское отношение к экологии, природным богатствам, общественной собственности), а с третьей – становились иждивенцами, фактически деградировали. Уничтожение частной собственности и его последствия – вот те темные, злобные, жестокие, неумолимые, античеловеческие, поистине сатанинские силы, от которых и происходят все сегодняшние беды советских людей. Никто не знает, как нам выйти из поля действия этих сил, как справиться с Сатаной. Поэтому и не идут нам впрок ни потуги безвестных для широкой публики подвижников, ни программы всяческих ускорений, преобразований, реформ, стабилизаций и переходов, разрабатываемые лучшими умами и спускаемые народу для воплощения в жизнь под дружные понукания погонщиков всех рангов и степеней.

…Узбекистан, как и вся страна, находится сейчас на развилке двух дорог. Одна из них – это продолжение того пути, по которому мы и пришли к развилке. На ней нас ждет все до тошноты, до коликов знакомое: верность устоям, фетишизация завоеваний, коммунистическая перспектива. Тут и рынок не пойдет во благо, да и переход к нему будет лишь на словах. Другая дорога – полная для нас неизвестность, но именно по ней иные народы пришли к свободе, процветанию, благоденствию.
По какой пойдем? С кем пойдем?
Народу не до сна. Нашему, советскому, многострадальному. Но почему никто из выступающих на чрезвычайном и беспрецедентном собрании в Москве ни словом не обмолвится о тех самых силах, вызванных из преисподней уничтожением частной собственности? Может, я пропустил? Или уважаемые избранники народные ждут, когда им будет позволено говорить о Сатане? Бога вот разрешили – да не поздно ли? Скажите, скажите же кто-нибудь без обиняков и витийства о главной причине наших несчастий…

… Но ведь я занимаюсь политикой… Политика даже на журналистском уровне, не говоря уже о депутатском, закабаляет человека, отвращает его от литературного творчества. И где же выход?
Озарение, как и положено, пришло неожиданно. Ну ее к лешему, политику! Пусть ее делают те, кто не делать этого не могут. А я могу. И сразу наступило ощущение такой внутренней раскованности, какой я прежде не знавал. Какое удачное сочетание, ведь и с внешней свободой у меня теперь все в порядке: толстокож стал и неприхотлив – ничем не проймешь! Неужто пробил час? Если бы еще была возможность заниматься тем, чем нужно. Увы, должен отправлять свои обязанности в газете, отрабатывать выплачиваемое мне и моей семье прожиточное пособие. Более того, молю Бога (поневоле станешь верующим), чтобы не отнимали у меня его, пособия. А такое может случиться. Подведут хотя бы под ожидаемое сокращение штатов – чем не повод избавиться от “ненормального”?»»»

Со времен работы над эссе прошло без малого 20 лет. Лишь последнее семилетие занимаюсь литературным творчеством. А до того – семейные проблемы, выживание, новые круги хождения по жизни, весьма далекие от пера и вообще от умственного труда.
Горбачев, я все-таки считаю, был полон самых благих намерений. Но он заболтал всё и вся: перестройку, политику, экономику, государственное устройство, общественный порядок, национальные проблемы, нормы индивидуального поведения. И всё пошло прахом: в 1990-м пустовали прилавки даже московских гастрономов, а что творилось в российских провинциях, могу только догадываться.
Не могу судить (совершенно не занимался этим вопросом), из благих ли намерений исходил преемник Горбачева, но именно при Ельцине были, наконец, открыты все шлюзы для частной собственности. Не могу также знать, была ли развернувшаяся в скором времени прихватизация специально задумана командой Ельцина, постоянно обновлявшейся (Явлинский, Шахрай, Бурбулис, Гайдар, Степашин, Павлов, Примаков, Немцов, проходили еще какие-то фамилии, уже забывшиеся, в том числе премьера-«комсомольца»; лишь Анатолий Чубайс был и есть непотопляем и незабвенен), или же намерения опять-таки были благими, но реальные процессы стали неуправляемыми, вроде джина, выпущенного по незнанию из бутылки, а там уже вмешались в дело необузданная корысть, безмерные аппетиты и внеуголовное разворовывание державы в беспрецедентных масштабах. Передел и присвоение собственности стали еще более крутыми при Путине. Не исключено, что обвинения политолога Станислава Белковского, года три назад оценившего состояние Путина в несколько десятков миллиардов долларов, не лишены оснований.
Так или иначе, мне кажется, что нынешнее крайне бедственное положение России вызваны взаимосвязанными и взаимообусловленными явлениями, запущенными и раздуваемыми вакханалией частной собственности, а именно: разворовывание и разбазаривание страны, коррупция, правовой беспредел, вседозволенность, падение нравов и нравственности «ниже нуля». И всё это и есть то, что называется «рыба гниет с головы». Голова протухла – и вся рыба стала непригодной, никчемной, бросовой.

Позволю себе привести из своей газетной статьи 20-летней давности программу, которую набросал, раздумывая, а не податься ли в самом деле в депутаты.

«««Очерк «За что боремся?» занимает целую газетную страницу. Изложенная в нем программа, безусловно, представляет интерес для каждого члена Верховного Совета республики и всего парламента. Она и для меня является программой действий. Сколько мне еще отпущено судьбой и жизнью лет, месяцев и дней, буду стараться выполнять ее как журналист. Но для большей пользы надо стать и депутатом.
Из конкретных нужд избирателей любого района республики я еще могу написать – и не газетную страницу, а книгу. Книгу болей и обещаний их утолить! О, если бы счастье напрямую зависело от количества умных и красивых слов! Не было бы в мире народа счастливее нашего – за 70 с лишним лет каких только посулов он не слышал!
Народ не знал, что его загоняют в “барачный” социализм. Безмолвствовал. Вкалывал. А записные говоруны правящей элиты распинались. А купленные представители народа покорно изображали воодушевление и единодушное одобрение.
Теперь же чуть ли не каждый из нас занят в основном тем, что зарится на “бараки”, которые получше своего. Работать не хотим, тащить на себя одно общее и довольно изветшалое одеяло – пожалуйста! Но ведь так не долго и разорвать – не будет никому! Потому и не можем никак выбраться из “бараков”. А кое-кому и не хочется. Нельзя так дальше! Надо строить новый Дом. И по-другому! Чтобы у каждого человека была прочная крыша над головой, взаимопонимание с ближними и дальними, высокий уровень жизни, качественно отличный от нынешнего. Чтобы в каждой семье были доброта и совет. Все это возможно тогда и только тогда, если каждый из нас будет в Доме хозяином. Иначе мы – пока не сгинем – так и останемся на поводу у обывателя, которому достаточно полуцивилизованного существования и подачек: асфальтирование улицы, ведущей к его “бараку”, уборка намозолившей глаза кучи мусора, умеренность работников торговли в своих “аппетитах”, изменение маршрута автобуса и т.д. и т.п.
От каждого – по способностям, каждому – по труду. Землю – крестьянам, заводы – рабочим; формы собственности – множественные, в том числе и частная; экономика – многоукладная и рыночная, республике – хозяйственную самостоятельность; политическое устройство – на основе взаимодействия различных демократических течений и твердой власти; общество – правовое; в социальной сфере, образовании, медицине, науке, жилищном строительстве – коренные перемены на деле; культуру и нравственность – всем. Каждому человеку – внимание.
Вот условия для того, чтобы каждый наш гражданин стал в Доме хозяином, чтобы страна освободилась от оков бюрократизма. Тогда и Советы ниже областного, быть может, станут ненужными. И те, кто моему поколению будет приходиться внуками, заживут достойной человека жизнью.»»»

И сейчас мне не стыдно за эту программу. И сейчас я утверждаю: частной собственности – «да», вакханалии частной собственности – категорическое «нет».
Могла ли команда Ельцина реализовать подобную программу в России? Вполне. Почему же не сделала этого? Честности и порядочности не хватило. Точнее, как только взяли власть, так честность и порядочность тут же и были вытеснены корыстью, жадностью и жаждой личного обогащения, а сам Ельцин как руководитель огромной страны оказался не менее беспомощным, чем Горбачев.

Что теперь-то делать?

Говорят, что пожизненный Президент И.А.Каримов недавно сказал, что в Узбекистане олигархов быть не должно. Если это действительно так, то в этом я с ним согласен.

А в России надо джина обратно загонять в бутылку. То есть обуздать вакханалию частной собственности, экспроприировать миллиардеров и мультимиллионеров, вернуть экспроприированные ими богатства в государственное и общенародное пользование. Для всего этого не надо лезть в дебри математической и аналитической экономики. А нужен Новый Человек. Умный, образованный, с чистыми руками, нравственный и кристально честный. Народ должен избрать его Президентом, а он должен осуществить «политическое устройство на основе взаимодействия различных демократических течений и твердой власти». Но он – отнюдь не Сталин. Он – другой. Он – Новый Человек. Ибо Сталин-2 опять-таки не обойдется без потоков крови, опять построит «барачную» Россию, а дальше последуют Хрущев-2, Брежнев-2 и т.д. А Новый Человек создаст Новую Державу (без противостояния с олигархами в начальный период, быть может, и вооруженного, видимо, не обойдется), и Россия, наконец, вырвется из движения по кругам ада и пойдет вперед.

Итак, моя очередная политическая «гимнастика», можно сказать, завершилась. Вот элементы, понадобившиеся в нынешней «тренировке»:
Бороться до конца - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1788727/
Народ не безмолвствует - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1788727/
За что боремся? - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1798243/
По разным шкалам - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1798255/
Велено не пущать! - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1800776/
Отвечаю молодому сталинисту - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1801782/ или - http://www.stihi.ru/2010/06/03/1360
Передохнем немного… - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1804402/ или - http://www.stihi.ru/2009/02/09/1056
РасшОуленная Россия - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1807838/ или - http://www.stihi.ru/2008/12/31/450
НКИ СССР и ПСВ в РФ или СТСЗТЧЖЖБЖ - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1808773/ или - http://www.stihi.ru/2010/06/04/1081
Несвобода – не жизнь (мой путь) - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1815338/
Несвобода – не жизнь (пророчество) - http://blog.imhonet.ru/author/avaznurzef/post/1815345/


И теперь я повторяю для себя то же, что и 20 лет назад: «Ну ее к лешему, политику! Пусть ее делают те, кто не делать этого не могут. А я могу». А я возвращаюсь к литературе…