Трепанация черепАХИ

Днём. Сужаются лунные локоны.
Ночью. Поджимает небо колени.
Россыпью золотистой овеяны
Глазные яблоки младенцев, властелинов зрения.
 
Когда рыдает луна звёздами,
Деревянная кора  отслаивается,
Разрезает комета космический шум,
Женьшеню пахнут солнцестояния.

Красное никогда не сольётся с серебряным.
Оно белизну обжигает, кусается.
Даже пластилин не соединяет их податливый,
Но чистота в алом нуждается.

 В пустоте рождается мальчик,
И не греют его лучи жёлтые ,
Не выпивает любовный сок луна,
А ванильные пироги во рту разлагаются.

Порождение эгоизма не задумывается об одиночестве.
В воображении рисует квадраты Малевича – чёрные.
По размерам ему подошла бы Америка – порочная,
Где воет крестообразный человек в терновом венке.

Упивается детище хаоса вопиющим бездействием,
Питается с помощью щупальцев туманами.
Рыхлые кости приправлены одной специей –
Ничем! Неизведанной даже учёными.

Поедает его глухой, прожорливый,
Безымянный, бессмертный, безвечный никто,
Выкручивая жестами проворными суставы,
И он перерождается, как жидкое стекло!
В бокал с мухами!

Закрыв уши, прислушайся. Слушай!
Как он плачет у тебя в голове!
Впивайся устами в паучьи туши.
Он смотрит в твой лоб восьмью глазами.