Мысли вслух

Это похоже на бред во сне:
вскрикнув, я просыпаюсь.
Все распускается по весне.
Ночь хороша. Стараясь
не разбудить, тех, кто рядом спит,
выкурю сигарету.
Взгляд на часы, циферблат горит
ровным зеленым светом.
Сколько же можно хранить тебя
сверху моих тетрадок?
Вниз бы с балкона, башку дробя,
не сохранив закладок.
Взгляд упирается в небеса
горькие, как отрава.
Я посмотрел бы ему в глаза,
вашему душеправу.
Холодно. В сердце. Зачем же ждать
тех, кто дождался? Словно
делать попытки обогащать
тех, кто «БОГат духовно».
Нервы сдались. Впрочем, их и так
скоро бы разорвало.
Надо поближе хранить пятак:
черное покрывало
чудится на зеркалах в углах,
шелест воды. Скорей бы.
Будто индийский йог на углях,
я учусь холодней быть.
Бить, тех кто бьет, да чтоб навсегда
помнили злые мрази
силу! Слабость, скорей, не беда –
это сотрется. Мазью
спину не слишком сподручно крыть
лично, но кто поможет
вылечить и насовсем забыть
кошку, что громко гложет
кости едва живой души
с хрустом внутри? Да черт с ним…
Будешь письмо писать – подпиши
Прокрустом, мой свет. Да, черствым
стал. Да, в бутылку лез. Потом –
доктор с усами. «– Здрасьте.
Это от нервов? – От них. И то,
эвон, какие страсти.
– Лечится? – Лечится. – Чудно (Жаль –
да про себя, упрячут)».
Долго сдавался: январь, февраль…
В марте, наверно, начал
дергаться правый глаз. Ерунда.
Чем-то был важным занят.
Ездил-ходил туда-сюда
долгими днями. Ранит
до сих пор мысль, что сдалась, едва
трудности появились.
Мудрости б, опыта. «Сам-то». Два,
Саша. Мечты разбились.