У. Б. Йейтс. Византия. Перевод

Картины дня,
каков бы ни был он, отхлынули.
В казармах - солдатня.
Сгорает шумный день, за ним, как на века,
Смолкает колокол и песня босяка.
Презреньем полнится холодная луна
К людским страстям. Мелка их глубина.
По венам человеческим течет
Трясина вязкая из гнева и забот.

Передо мною образ – чья-то тень.
Ни человек, ни образ, только тень.
Мертвец, порвавший саван поперек,
Из гроба самого себя извлек,
И самый высохший из всех мертвецких ртов
И возвещать, и требовать готов.
Навеки возвеличим этот миг:
Здесь жизнь и смерть, здесь тишина и крик.

Здесь чудо-птица золота ценней,
Что в дымке волшебства среди ветвей
Горланит, раздраженная луной,
О горькой тщете бытности земной.

Здесь полночь – миг рождения огня –
Огонь без дыма, пламя без кремня:
От зла и горя освобождены,
Приходят духи - кровью рождены.
Исчезнет вскоре адский этот сплав -
Его огонь не опалит рукав.

Взмывая над кровавой глубиной,
Дельфинов оседлавши под луной,
Чеканщики и злата мастера
Вершат свои извечные дела:
Нам создают стремленья и мечты
Под звуки гонга в мире суеты.