Нравоучительное и так нам знакомое...

Переработанное и дополненное…

 
Любви суд, как «смотрины», чтобы – сместить то чувство в ад и навека,
Забыть и растоптать, на всё готова – озлобленная «чуткая толпа»,
Из родственных ей чувств, средь них она ярка – красавица Любовь и то недопустимо,
Поэтому должна быть нами же судима – итог один… всем пригласить на суд,
Саму Любовь – не важно, что распнут и чувство то с грехом тем понесут,
Даруя в жизнь для нас всех равнодушных!


Любви устроили суд, как «смотрины» – пришли Разврат, Грех, с ними Спесь,
И с разгильдяйской половины, как дополнение – то всякая тьмы смесь,
Хотя все потуги понятно – просто мнимы!

Еще к суду «смотринам» притащились – Измена, Совесть, Глупость, Красота,
Споткнувшись о порог – не извинились… Тоска, Грусть, Грёзы и Мечта,
Они от любопытства все явились!

К суду «смотринам» все готовились изрядно, а как же – будут дружно осуждать,
То чувство, чтобы не было повадно – Любви свои восторги раздавать,
Судилище для всех во всём «всеядно»!

На площади палач готовит лавку, чтоб на неё наглядно усадить,
Саму Любовь и сделать тайно ставку, когда начнут толпой её судить,
Внося при этом жизненно поправку!

Вот ростом с гнома выкатилась к ряду – подруга Честь, а с ней изрядно пьян,
На кривых ножках Ум – и гаркнул: «Здесь я сяду, и я найду укрытый в ней изъян!»,
Тем самым как бы поддержал подруге «марку»!

С охраной появился так пижонно – избалованный Риск, какая стать,
В его тени Удача… этак скромно, чтоб в обозренье меньше попадать,
На этом поприще-судилище огромном!

И вот ко времени смотрин явились парно – Судьба и Жизнь, Страсть и Покой,
И, чтобы не было видение так явно, они просили ход замкнуть их Случай Злой,
Со стороны всё это – так «угарно»!

А на трибуне Сволочь хохотала – в обнимку с тенью хлипкою Сомненья,
Их за спиной Дурь весело пинала, не отпуская от себя к ним Наслажденье,
Она всё Вдохновенья ожидала!

И вот свершилось, к центру подходила – сама Любовь, неся небес венец,
И без вопросов: «Я вас всех любила, мне даровал то чувство сам Творец!»,
И так воздушно в центр зла ступила!

Что началось, вся хрень зашевелилась – крича, запрыгали, извергнув стойкий мат,
Вся свора, что пришла, ну, как взбесилась – излив свой уготовленный слов яд,
Лишь только Вера тихо помолилась!

Любовь ответила, лаская нежным взором: «Вы знаете, что клевета всё и враньё!»,
Но замолчала под визжащим в крик напором, все налетели вновь, как вороньё,
С уж уготовленным безжалостным укором!

Так длилось долго, все Любовь судили – пытались даже сделать эшафот,
Ей все друзья, что рядом – изменили, толпой желая бросить в «поворот»,
Туда, где только черти одни жили!

Но как бы, не судили Любовь спешно – то чувство чистое всепобеждающе идёт,
А для других вот суд тот тенью грешной, как бумеранг возвратно тем же бьёт,
Ломая потуги толпы озлобленно потешной!


И сколько может жизни дурь та длиться, когда Любовь сжигают на костре,
То распинать, а то в грехах молиться – великому из чувств, что не в цене…
Вдруг ныне стало! Страшно как-то мне!

Давайте вспомним жизни нашей счастье, что нам дано божественно любить,
Пусть прочь уйдут грехи все и ненастья – те, что изломом в приходящей страсти,
Давайте по Канонам будем жить!