Городские этюды

ОСЕНЬ

Холодно…
Утро плаксивое, серое…
Жизнь продрогшая, серая…
И мне холодно.
Руки мои…
Хватила за руки меня
Осень стылая -
И остыла я…
Руки мои…
Серый воздух,
Продрогший лист.
Дождь и ветер
Играют в вист,
И талантливый пианист
Осень
Срывает аккорды.


ТРАМВАЙ

Есть некая странность
В трамвае облезлом,
Смешном, тупомордом,
Скрипящем натужно.
По рельсам грохочущим
Он ковыляет, а я
Затаилась в утробе его.
Я сжалась на креслице,
Злом и холодном.
Окошки стреляют
По лицам остывшим,
И руки повисли
На поручнях гладких,
Убитые тысячей мелких забот.
Есть некая нежность
В трамвае разбитом,
Глазеющем фарами,
Круглыми очень,
Когда по-старушечьи,
Как-то ворчливо,
Куда-то, зачем-то
Везёт он меня.


ПРОГУЛКА

Легче не станет, лучше не будет.
Пусть листопад меня позабудет.
Пусть этот ветер меня не запомнит
И на асфальте забудет, обронит.
Каюсь,
Скитаясь с умершим листом.
Нет.
Не о том.
Легче не станет, лучше не будет.
Словно в другом измерении люди.
Ставит подножки скользкий асфальт,
Хрипло смолкает голос мой, альт.
Брежу.
Вброд - бередящею мыслью.
Лужи скисли,
И под ногой, одноглазы и тусклы,
Хлюпают, корочкой панциря хрустнув.
Мне многолико моргает дом.
Нет.
Опять не о том.
Легче не станет, проще не будет.
Вечер меня на дороге забудет.
Буду на мокрых газонах следить,
Корочку льда безнадёжно давить.


ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я люблю бормотать на улицах,
Стихов наизусть не знаю,
Но обрывками слов созревает
Бесконечной строфы кривая.
Мне так одиноко,
Что даже приятно
Слезою прочистить
Ороговелость;
Но, зная при этом,
Рядом - окна,
В которых легко пелось.
Со знаньем возможности возвращенья,
Что рядом обиды, прощанья, прощенье,
Любови и прочие обращенья,
Коловращенья…
Со знаньем о том,
Что светят окна,
Умыты стёкла,
И там твоё, среди чьих-то
Место. И никому
С тобой не тесно. -
С этим знаньем
Гуляй радостно,
Будь одиноким,
Слезу благостно
На воротник роняй.
Только возможность возврата
Не прогоняй!


ШАНС

Ловлю набухший влагой лист,
Роняю глаз, набухший влагой.
Иду на неизбежный риск,
Ловлю, чего поймать - не надо.
А ветер тает на щеках,
А руки мёрзнут от порывов.
Мы остаёмся в дураках,
Мы погибаем от разрывов.
И затяжной калейдоскоп
Меня влекущих чьих-то окон
Разглядывает в микроскоп
Мой бред о близком и далёком.
Я тягостно оголена,
Болит лицо от чьих-то взглядов,
Но радость всё же суждена -
Дышать отравленной прохладой,
Пьянеть, не сметь и не иметь,
Желать, несбыточностью мучась,
Под мушкой дула холодеть,
Благословляя эту участь.