Метаморфоза

Опять всю лестницу засрали, сволочи, - бормотала баба Катя, с шорохом и скрипом спуская своё грузное тело с пятого этажа. – Воняет то как мерзко, не иначе опять Митька ночевать повадился, - громко произнесла она и с истошным криком рухнула на гладкие холодные ступени. Ах, ты, сволочь бомжатская, - звенел и растекался её звонкий голос в гулкой тишине четвёртого подъезда. С трудом поднявшись, баба Катя пнула неподвижное тело, мирно покоившееся на площадке между вторым и третьим этажами. Из глубин засаленного пальто раздалось нечленораздельное мычание. Обматерив вонючую сволочь, нарушающую покой и благоденствие четвёртого подъезда, баба Катя наконец спустилась вниз и вышла на залитый солнцем широкий и зелёный двор.

И ведь именно наш подъезд облюбовал, зараза такая, - размышляла баба Катя по дороге к хлебной палатке. И чего ему тут надо, просто как мёдом намазано. Соседний подъезд вон даже без домофона, заходи, кто хочет, а к нам ещё умудриться попасть надо, и вот ведь надо, весь вид портит, бомжатина такая, - думала баба Катя подходя к палатке и одновременно прикидывая, вчера или сегодня привозили так полюбившиеся ей рогалики и стоит ли взять их, или может просто взять батон, он и больше, и симпатичнее выглядит. Беседуя с молоденькой продавщицей Дашей о ценах на хлеб и о тяжёлой жизни пенсионеров она неожиданно подумала, что Митька наверное, несколько дней не ел, хорошо если на помойке что съедобное нашёл, да и то вряд ли, какая сейчас помойка, лето, тухнет всё, да и выбрасывается меньше, потому что все в отпусках и на дачах живут. Погоревав о горькой судьбе несчастного Митьки, баба Катя приобрела вчерашний и потому уценённый на двадцать копеек батон специально для благотворительных целей и побрела обратно к дому, решив больше сегодня никуда не выходить а провести день перед телевизором, благо ожидалось продолжение вчерашнего сериала про спецназ.

Однако, домой баба Катя попала не скоро, по причине хорошей не жаркой погоды и наличия на лавочке возле соседнего подъезда закадычных подружек Ляли и Сусанны. Бабка Сусанна была невероятно возбуждена похождениями своей непутёвой невестки, и жаждала поведать о них всем окружающим. С волнением включившись в захватывающее повествование, баба Катя забыла обо всём на свете. Только когда мимо прошёл слегка покачиваясь слесарь Володя с седьмого этажа, баба Катя спохватилась, что вот уже скоро вечер, а суп не сварен, кот не накормлен, да и любимый Бандитский Петрбург пожалуй очень скоро начнётся. Баба Катя с сожалением поспешила домой, по дороге прикидывая, полюбит Сергей Челищев Катю, или она его продинамит в очередной раз. Про уценённый батон она вспомнила только когда не обнаружила Митьку на его всегдашнем месте возле мусоропровода. О его недавнем присутствии напоминала только небольшая, но издававшая стойкий тяжёлый аромат довольно мерзкая лужа. Смачно выругавшись, и скорбя о потере четырёх рублей и не сделанного доброго дела, баба Катя скрылась за железной дверью своей квартиры.

В последующие два дня покой четвертого подъезда никем нарушен не был, вонючая лужа почти высохла и аромат издавала уже едва ощутимый. Уценённый батон был употреблён на сухари, и образ Митьки стал уже почти эфемерным, как вдруг он появился снова, на том же месте возле мусоропровода ещё более мерзкий и вонючий. Баба Катя, как обычно предпринимавшая утренний поход за хлебом, увидев Митьку, просто затряслась от злости. Обшарпанные стены подъезда содрогнулись от мощной волны разнообразных матерных слов. Казалось, ещё немного, и дом зашатается под их напором, стены рухнут, обнажив рёбра лестничных пролётов, зазвенят, осыпаясь, стёкла, и на месте благополучного когда-то строения, останется большая бесформенная куча и долго будет оседать облако кирпичной пыли. Однако, этого не произошло, запас ненормативной лексики был исчерпан, и бабе Кате снова стало до слёз жалко несчастного вонючего Митьку. Лежи, милый, лежи, это я так просто, пригорюнившись, произнесла она и вытерла концом цветастого платка несуществующую слезинку. Есть-то хочешь, наверное, да? – спросила она. Хочу, - неожиданно гулко раздалось из-под засаленного пальто. Баба Катя вздрогнула и отшатнулась. Когда же из лохмотьев появилась очень грязная узловатая рука с непомерно длинными кривыми пальцами и острыми чёрными ногтями стала скрести в спутанной свялявшейся похожей на нечистый валенок бороде, баба Катя бросилась вниз по лестнице, на ходу бормоча: потерпи, миленький, сейчас я тебе хлебушка принесу. Опомнилась она только на улице, отряхнула юбку, поправила платок, и направилась к хлебной палатке. Гордо неся в левой руке очередной уценённый батон, она предвкушала радость несчастного, и прикидывала как бы половчее произвести передачу батона не наткнувшись ненароком на какую-нибудь часть вонючего тела, баба Катя вышла из лифта и увидела пустую площадку перед мусоропроводом и очередную лужу, благоухающую разнообразными неприличными ароматами. Митьки возле лужи не было. Плюнув на очередной облом по части благотворительности, баба Катя отправилась смотреть очередной сериал, наказав себе в следующий раз непременно сдать неблагодарного Митьку в милицию.

Больше Митька в четвёртом подъезде не появлялся. Не видели его и в пятом и в остальных восьми подъездах большого негостеприимного дома. Вонючая лужа превратилась в бурую плешь, миазмы испарились и в подъезде вновь воцарились ароматы родного мусоропровода.


Дачная электричка радостно постукивала по извилистым рельсам. По причине субботнего вечера в вагоне было пусто,. За окном ухмылялась луна и бежали пригородные пейзажи. Вонючий Митька сидел, разумеется, на полу, в тамбуре, блаженно вытянув ноги, обутые в нечто, когда-то напоминавшее кроссовки. Немытая много лет Митькина голова покачивалась в такт движению вагона. Глаза полузакрыты, острые чёрные ногти постукивали в нетерпении по нечистому полу. Когда поезд стал замедлять ход, Митька кряхтя и шатаясь поднялся, и привалившись лбом к прохладному стеклу стал ждать, наблюдая как приближаются огоньки. Вывалился из зашипевших дверей в душный вечер и побрёл по неровному асфальту к ступеням, ведущим на пешеходный мостик. Электричка с воем укатила, и Митька остался совсем один на платформе, в компании с луной и яркими крупными звёздами. С трудом волоча ставшие вдруг непослушными ноги, он поднялся, грохоча ступенями, на пешеходный мостик. Наверху было также жарко, движение воздуха не ощущалось совсем и стояла странная звенящая тишина. Митька движением плеча сбросил с себя засаленное пальто и вытянул в стороны голые руки. Его ступни приподнялись над деревянным настилом моста и он повис, покачиваясь в воздухе, на высоте около полуметра. Тихо засмеялся довольным смехом, пошевелил вытянутыми руками, медленно, поднимаясь всё выше и выше над домами и деревьями маленького полустанка, сделал круг над огнями, вытянул руки вверх, и яркой звездой взлетел в ночное небо.