Вместо берцев...

Вместо берцев – домашние тапочки стали родными,
И так просто играть о мифических снах и цветах,
А про то, как над ними кричащие мЫслищи плыли,
Уже некому – Кинчев отпел в девяностых годах.

Что творится! Ну хватит пророчеств и глупых загадок!
Вот послушай – я лучше и четче сумею сказать:
Ищем рая, а здесь его нет, иль он гадок
Так, что в небе невольно его начинаешь искать.

А с небес не видать отраженья кривого асфальта,
В небесах только бог восседает с наклеенным ртом,
И душа его – если и есть – она тверже базальта,
И все жалобы сыплются в пачку большую «потом».

А потом ты поймешь, осознание внезапно нагрянет –
Теплый рай Маяковский на небе искал – не нашел,
И ад улиц его тебя в сердце нещадно ударит,
Кожу с нервов сдирая, они ведь и так нагишом;

И ты вспомнишь, как много раз Летову сказано было:
«Спи спокойно, наш друг, ты навеки с тобой, а ты в нас»,
Но как может он в неге небесной купать свои крылья,
Когда снова дороги рвет новых сомнений анфас?!

И ты будешь бежать, исступленный, вконец обезумев
От бесшумного гула и топота их сапогов,
Ты поймешь, что все наши слова – бред-романтик беззубый
Безо всякий пророчеств, наставленных дулом рогов!

Я сама уже мало так верю в стихи без оскала,
Что мне хочется просто брыкаться и паниковать!
Почему вы ушли? Вас осталось отчаянно мало,
Кто умел видеть явь, а не просто бездумно летать!!

...Что ты сделал со МНОЙ? Даже эти вот строки погнутся
В первом ж вздохе любовном овцы в светло-красных очках,
А потом снова в гости «ценители слова» сбегутся
И начнут мыть мне душу, ища боль в растущих зрачках!

А она и так чище стекла в супермаркете новом...
И Иисус не при чем, и не Будда ее скреб и мыл,
А ты просто мне якорем сладким, совсем незнакомым
Вместо глаз и гитары пихнул пару ангельских крыл!

Кто там пел, что любовь нам и строить, и жить помогает?!
А мне строить уж нечем – в подушечках нету когтей!
Предкричащая тишь? От нее кто-то с смехом избавит,
И, смотри-ка, я вижу святых вместо лютых зверей!

Нет уж, лучше в пролетах найду ржавый свой парабеллум
И пойду мстить за Цоя, асфальтную звездно любовь,
И пусть память мою черно-алым по перышкам белым
Нарисует с курка металлически красная кровь!