Баллада о соседе, просто дяде Феде...

 Ворон режет клювом, как ланцетом
В огороде бугорки земли.
Покосилась будка туалета.
В дождевых потёках и пыли

Окна помутились катарактой,
Уронили веки старых штор.
Почернев, изломанно-горбатый
Клонится во двор гнилой забор.

В ветках сада скрытое смятенье,
Безнадёжность каждого листка.
Запустенье...всюду запустенье,
Скорбная сиротская тоска.

Целый год, как всё пошло с надломом,
Полетело к чёрту на рога,
Унесли хозяина из дома
В стылые январские снега.

Всё осиротело, зарыдало,
Подкатился к горлу твёрдый ком:
- Ах, старик, старик... Да ведь, пожалуй
Не всегда же был он стариком!

Пацаном по пустырям носился
И гонял мячом соседских коз.
Повзрослел.В училище учился,
А потом - в депо, на паровоз.

На Одессу, Киев и Гречаны
Машинистом поезда водил.
Был на фронте. Выжил, как ни странно,
Лишь осколок ногу перебил.

Не был ни в изгоях, ни в героях,
Принимал, как есть, судьбу свою,
Жил, работал, выпивал порою.
Дом построил. Схоронил семью.

А тогда, когда душа и тело
Безнадёжно начали стареть
На подворье этом опустелом,
Взял в свой дом старуху - досмотреть

За собой. Дожить - не в одиночку,
Пусть хоть с кем-то до скончанья дней.
А за это, подписав листочки
Завещанья, всё оставить ей.

Вон она, поёживаясь зябко,
По двору с трудом себя несёт.
Получила дом в наследство бабка,
Да на кой теперь ей это всё?

С дедом плохо, и без деда - тоже,
Для кого старалась - для родни?
Ждут теперь племянники того же,
Как ждала она, считая дни.

Все мы ждём: а жизни этой - горстка,
Каждый день бы - в праздник, каждый час!
Ждать не сладко и дождаться горько...
Ковыляет бабка - дождалась!

В огороде груши догнивают,
Ржавый желоб жалко дребезжит...
Для чего писал - и сам не знаю,
Здесь морали нет - есть только жизнь.