Поэма Сны Анны Глава 2. Василий

В 43-ем под мартовским солнцем
Таял снег на угорье лесном,
Анна долго глядела в оконце,
Вспоминая родительский дом.
Полон дом ребятни, словно чаша,
И хозяйство крепко у отца:
Гуси крыльями белыми машут
На траве у родного крыльца.
Их коровы теперь в колхозе,
Лошадей запрягает война,
И тридцатый мелькнул, обозы,
Что в Сибирь провожала она.
«Снова я загрустила о прошлом,-
Анна думает, глядя в окно,-
Нет вестей - ни плохих, ни хороших,
От Василия, сына, давно.
Командиром роты воюет,
Защищает от немца Неву,
А жена с дочерьми тоскует,
Дочки часто пишут ему».
* * *
Но не знала она, что с боями
На плацдарме Лелявинском он.
Наши Новгород в марте не взяли,
Каждый третий погиб батальон.
В шесть часов ждут сигнала к атаке,
Но куда – неизвестно бежать.
Впереди, словно лист бумаги,
Хватит смерти косить и жать.
Без разведки и артналета
Поведут командиры солдат.
Лишь с винтовкой на пулеметы,
Взяв в помощники русский мат.
Но прошел еще час в ожиданье,
Вот ноль-первый дает приказ,
Обнялись в полках на прощанье -
Пока живы, в последний раз.
Поднялись, побежали по полю -
За семью, дом родной и очаг,
Имя Сталина, даже не вспомнив.
Минометным огнем встретил враг.
И Василий солдат в атаку
отрывал от земли и не раз
Поднимал их огнем и матом,
Выполняя строгий приказ.
Убивали их сверху шрапнелью,
Превращая живое в прах.
Не закрыться бойцу шинелью,
Горький запах тротила в полях.
На кинжальный огонь пулеметов
Продолжали солдаты бежать,
И кричал, и кричал комроты:
«Не лежать! Не лежать! Не лежать!»
Издеваясь над русской атакой,
Патефон заводили враги,
Вальсы Штрауса в белом фраке
Замешались на русской крови.
И завязло в грязи наступленье,
Будут долго убитых считать,
В их открытых глазах прощенье:
«Нас в атаку уже не поднять».
Залегли под огнем пулеметов,
А в воронках по пояс вода.
И не верит душа, что кто-то,
Сможет выстоять, как тогда.
Батальоны на льду замерзали,
Подвиг свой возведя на крови.
Новгородскую крепость не взяли,
Чуть живых их отбили свои.

* * *
А в ту ночь сон увидела Анна,
Что стоит у окна одна,
А на улице утром ранним
Неба грозного даль видна.
И бедой наползают тучи
Над Ветлугой, за лесом, вдали.
Недовольно лешак забубучил,
И кресалом огонь запалил.
Загремело. Она проснулась.
В доме тихо, сверчок трещит.
Постепенно мысли вернулись:
«Что за сон? И о чем говорит?»
Анна вспомнила сон, и разгадка
Тут же к ней озареньем пришла,
Что родным придется не сладко,
Коль увидишь грозу из окна.

* * *
Отзвучали шрапнельные вальсы
Их Василий запомнил  навек:
«Разглядишь на снегу без фальши,
Чего стоит порой человек».
Отлежал целый месяц в палате,
Грудь застывшую подлечил.
"В медсанбате валяться хватит" -
Он окрепнув, письмо строчил:
«Извинит меня за молчанье,
Я работал и был недосуг.
Пулеметы у немцев рычали,
Били их, не жалея рук.
Остаюсь я пока в резерве,
Разрешил отдохнуть нам главком,
подлечу свое сердце и нервы,
Повоюю с лихвой потом.
Дорогие мои дочурки,
Берегите родную мать,
Одолеем врага, и в окурки
Превратится немецкая рать.
И вернусь обязательно, дети,
В голубень заветлужских полей,
Постучусь к вам в окно на рассвете,
Никого для меня нет родней».
...........................
Прибежала, смеясь Катерина,
Торопясь прочитала письмо.
«Как бывает опасность незрима», -
Смотрит Анна на небо, в окно.
 

* * *
Прижимаясь к нему в сорок пятом,
Отгоняла от сына печаль:
Материнская нежность солдату -
Дорогая за подвиг медаль.