220

И реками лился Sunrise Martini,
И птички пели на тусклой картине,
И он хотел /сам себе/ улыбаться,
И под язык - свои 220...

А потом его люди зачем-то в белом
Зачем-то сыпали каким-то мелом
И били по роже под шум сирены,
И что-то втыкали в матёрые вены,
И что-то кричали, просили вернуться,
Ведь люди же просто так не сдаются...

А ему по ушам их крики панические,
Ведь он уже выше, он Бог практически,
А его насильно в его мечтах губят,
Ведь люди же просто так не любят,
Ведь люди же просто так не могут
Взять и отдать вакансию Бога...

Он вскоре очнулся, от сна проснулся,
Робко лица руками коснулся.
А я видела в нем нечто жалкое,
Он сказал: "мне, ты знаешь, жарко,
Немного страшно и снова холодно,
И чувство какое-то, схожее с голодом."
Я спросила, кого он слушает,
Зачем так сделал и чем он думал,
А он так презрительно-долго молчал,
Он не вставал, не ел, не кричал,
Он погллощал свой полезный мОрфей,
И вдруг мне сказал, что он хочет кофе,
Потом он сказал, что хочет воздух...
Но думал о том, что хочет сдохнуть.