по мотивам о странствующих...

Предсказала мне ночь мой уход на рассвете.
Никому не сказать. Взять с собой только ветер.

Сотни мелких дорог – выбрать ту, где война,
Где, со временем, каждая гибнет душа…

Уходила (Но было невмочь),
С просьбой к ночи с уходом помочь…

И шумели ветра, ветки били в лицо.
Шла навстречу беде, чуя наше родство.
Нити быстро рвались. Слезы только во снах.
Мысли корчились болью в сердечных углах…

Страх ломался и тлел по частям.
Била совесть по хрупким костям.

На моей стороне, шла война. Шли года.
То, что дорого – в пепел крошила судьба.
Кровью я умывалась. Ее же пила.
За кого воевала? Кого предала!

Я – чудовище. Только мой меч,
Знает, как эту тяжесть отсечь…

Возвращение сулили попутно ветра.
Я не верила в жизнь. Та, взаимно, в меня.
Я не верила в смерть, только в кровь и войну.
Только ночь знала правду, держа ту в плену.

Зверским чем-то пылало внутри
И не трогал весь ужас войны…

Я вернулась домой. Дом был холоден, пуст.
И на встречу бежала лишь грусть.
Я промолвила вскользь, меч, сжимая рукой
- Кто здесь? Кто здесь остался живой?

Меня ласково тешила грусть:
- Ты осталась со мной. Дом твой пуст…

И не тронуло. Сердце не сжалось от боли.
Я – чудовище. Зверь. Я – убийца живого.
Смысл жизни так зыбок. Утрачен в борьбе.
Струны боли молчат, будто, вновь, на войне…



Наклонившись, в сырую, смотрела я твердь.
Слезы, нервно, просили заплакать суметь…


И под солнцем, на листья, пролившее медь,
Я осталась ждать ту, кто помиловал - смерть…