Победа моего деда

                Памяти моего деда, Болгова Егора Кузмича,
                к 65-летию Победы, посвящаю.
                В год Победы ему исполнилось 45 лет.

Есть городок, где солнечные ливни
Пытают страстью яблочный налив –
Задиристый и разудалый, Ливны,
Гармонями и шуткой шаловлив.

На стыке двух веков, в той колыбели,
Возлюбленный орловским соловьём,
Родился дед. В предутренней купели
Он закричал над будущим жнивьём.

Ровесником неласкового века
Растил с женой Матрёной сыновей,
Но сорок первый, этот год-калека,
Забрил трёх старших в грозный суховей.

За ними дед мой с ливенской гармошкой,
Страданьями оплакивая дом,
Перед порогом постояв немножко,
Ушёл на фронт, в его кровавый гром.

Орал там политрук: «Вперёд! За Стали…» -
Последнее для горла поперёк,
Дед матерился: «Хрен вам! Я из стали!» -
И бог его от острых пуль берёг.

Войну прошёл без ран и без контузий,
Царапины лишь от большой беды.
Домой вернулся с ворохом иллюзий,
Рождённым вновь, но только что седым.

Трофейный инструмент привёз из Вены,
Вельтмейстер, золотой аккордеон.
В напевах зазвучала перемена,
Настоянный на стонах новый звон.

Узнав, что никогда не будут  вместе,
Трёх старшеньких угробила война,
Дед раскромсал аккордеон из мести
И вышвырнул всех Бахов из окна.

До смерти не звенел он орденами
И по зароку не плясал, не пел.
Стыдился и корил себя сынами,
Что вместо них в той бойне уцелел.

Смотрел задумчиво в былые дали,
Пуская дым в усы, он говорил:
Зачем я закалялся гордой сталью,
Я для кого её в себе варил?

Мой дед страдал и медленно спивался,
На каждый день два восемьдесят семь.  *
Не слышал от него я звука вальса,
Гармонь накрыла паутины сеть.

Он никому не дал её коснуться,
Прошедшую с ним огненную жизнь.
Просил, когда усну, чтоб не проснуться,
Её в могилу рядом положить.

Когда погиб улыбчивый Гагарин,
Ушёл от нас секретный Королёв,
Мой милый дед, обласканный богами,
С гармонью на погосте скоро лёг.

Я помню три рубля на каждый праздник,
Охрипшим баритоном мысли вслух…
Но главные из всех подарков разных –
Фамилия и абсолютный слух.

                2010.

В 60-е годы поллитровка водки стоила 2руб. 87коп.