Горькая 2 версия

Горькая поэма 

                Посвящается Солнцу

1
Перебранка шла, пикировка,
отчего-то было неловко,
отчего-то ранила сразу
лишь одна нелепая фраза
“муж, которого посадили”
Как поспешно о нем судили
и хлестали - и те, и эти
Пустота без  него на свете.
Пересуды - морозным паром
а в ночном троллейбусе старом
загремели римские речи
завизжали шквалы картечи
Он бурлил помпейскою лавой
угрожал общественной славой
ядовит но точен о - главном
а вообще оказался славный.
Подступала злая минута-
и к нему пошли, не к кому-то
На вопрос всегда многоточье
и подарки разнес на клочья
Верх безумия и беспечность
матерясь, уносился в вечность
Он великий, да и не очень -
не стишками он озабочен
их держал как гвозди во рту
их кричал в сивушном спирту
Он ли падал - вор или князь -
 головою в мерзлую грязь
да в окурки снег и песок
не его ль впечатан висок
А людская память мелка -
не простят его потолка:
понимал поколенье, век -
на родных не поднявши век.

2
Рванулся прочь от злобы и зверья
Испил сырец - лекарство от печали -
Он свой среди подонков и ворья,
едва от матери отчалив
Учили бить и насмерть добивать -
Умел любить до лютого озноба.
До края неба криком доставать,
Идя от гроба и до гроба.
Пинком за водкой, как шлюшонку шлют,
Гонял он музу, девочку простую.
Сгустился взрыв, прощальный, как салют! -
Сгорел, от жалости лютуя.

3
Он был черен, и худ, и ободран, -
Арестовано солнце за тучей -
Был насмешливо легок и бодр он,
Невозможный, ничей, неминучий!
Он родился, когда убивали
Среди горя и тленности выжил,
Рай мифический нужен едва ли
Ад кромешный привычнее  ближе.
Так возник человек издалека -
Вечный путник без сна и приюта,
И повел он презрительным оком,
Явно знак подавая кому-то.
Подносили шипучие кубки -
Отвергал и еду, и напитки.
Признавал лишь отраву и трубку,
Диких песен измятые свитки.


4
Поверьте жаль, что мне не суждено
На пару с вами пить четыре белых,
Но потрясение - стихом порождено,
Как плетью дернет - сердце ослабело...
Смутитель, хулиган - и в судный день
Не очень-то покорный и приличный,
Но что на тело птичье ни надень,
Проступит кровью через ткань величие.
До этих молний явно не достать,
И клекоту не вторить щебетаньем.
Колючий жар печатного листа
Да сохранит от новых испытаний!
Не стану врать, что знамя подхвачу
Для прошлых и грядущих революций.
Сквозь слезы улыбнусь щербатым блюдцем:
Я до бессмертья вас застать хочу

5
Добираюсь до вас только к ночи.
А насчет этой новой подборки -
Понимает вас тот, кто смириться не  хочет,
Гениально от корки до корки.
               
Не волнуйтесь, зашла на минуту -
Вам оставить журнал и лекарство.
Мне назначено в шесть к институту
Страшный дождь и в дороге мытарство.

В перегруженной памяти вашей
Я осталась в заляпанных ботах
В детских двойках и рисовой каше -
Хохоча, и в слезах, и в заботах.

Но, скрывая тоску и усталость,
Удаляясь, как эхо аккорда,
Как собака с задумчивой мордой,
У дверей я осталась, осталась.


6
Кому  поставить в вину
Всю эту темень и  чад?
Пора бы детям  ко сну
И взрослый рухнуть бы рад…
Но горечь, нечем  дышать,
За  дверью снова  шаги
И горло сушит закат
Ты выживи,  ты  солги,
Что папа твой на войне,
В руке сжимал пистоле...,
Вон карточка на окне.
Тебе - всего десять лет…
Что в бабкины погреба
Вела траншея-подкоп,
Что от горящего лба

Где горы мертвых солдат
От Курска  до Колымы,
Они в шинелях лежат.


В том краю колючих линий,
Где последний перевал.
В человеческой пустыне
Ты судьбу одолевал,
Глядя ей в пустые очи,
Выговаривал слова,
От которых кровь клокочет
 


Поэтово логово, с пепла начнись,
Леывем...