Принц на белом коне

Жил да был принц на белом коне,
Как положено, храбр был и статен,
При мече и начищенных латах
И, как в сказке, с мечтами о Ней.
Как положено, принц был богат,
На венце его камни сверкали,
Что желал он – тотчас выполняли,
Принц, конечно, не вёл счёт деньгам.
Он, как водится, был и красив,
Золотистые кудри блестели,
Из-под длинных ресниц вдаль смотрела
Глаз пронзительных страстная синь.
Но, однако же, принц был несчастен,
Был не в радость ему шумный пир,
Голос арф золочёных и лир,
Аромат благовоний и масел.
Недостаток поклонниц? О, право,
Это было никак не о нём!
Окружала и ночью, и днём
Его томных красавиц орава.
Отчего же он был так угрюм,
Окружённый таким-то вниманьем?
А виною тому – пониманье –
Он имел, к сожалению, ум! –
Никому он был нафиг не нужен,
Бедный наш нешекспировский принц.
Ни ораве смазливых девиц,
Что   хотели богатого мужа,
Ни дворцу с его златом и медью,
Ни холодному блеску зеркал,
Ни коню, на котором скакал,
Ни отцу. Громкий титул «Наследник»,
Для страны неотъемлемый бренд,
Часть нелепого официала...
О, как бедного принца достало
Разрезание праздничных лент!
Так и шла беспокойная жизнь
Нестандартного нашего принца,
В книге судеб листались страницы,
Закружил его жизненный бриз.
Как и прежде, полно было сил
В мускулистом накачанном теле,
Все его, как и раньше, хотели,
Но никто – о,увы! – не любил.
И опять было то же, что прежде –
Кошельки, все набитые с верхом,
И нужны ему были, как перхоть,
Эти ласки восторженных женщин.
Ему было немного за сорок,
А любовниц чуть меньше, чем лет,
Он пил виски на каждый обед,
Разбавляя с тягучим ликёром.
Год за годом, с течением дней,
Он – увы! – неуклонно спивался,
И всё реже во снах появлялся
Милый образ мечтаний о Ней.
И, устав от бессмысленной жизни,
Лживой славы напившись с лихвой,
Он решил распрщаться с собой,
На верёвке в туалете повиснув.
Он почти завершил путь земной,
Вот верёвка с радушной петлёю,
Миг – и всё. Но тут вдруг за спиной
Он услышал : «Не надо! Постой!»
Кто это, что ещё за помеха?
Он назад оглянулся в сердцах
И увидел: стояла в дверях
Та, что мир не считал человеком.
С длинной шваброй и синим ведром,
В вечно синем застиранном платье...
Ей платили смешную зарплату
И смеялись над постным лицом.
Только голос... Нет-нет, быть не может,
Невозможно ведь так измениться
И из первой красы превратиться...
В этот призрак с костями и кожей!
Но... глаза были те же, что прежде,
Что пленили, когда был юнцом,
Хоть сморщинила старость лицо
И сносилась былая одежда.
- Это ты? О, но как, что случилось?
- Ты? Не может быть...
- Тесен мир...
- Ты теперь...
- Убираю сортир?
- Ты ж... богата была...
- Разорилась.
- Ты красива была, что же замуж...
- Не хотела.
- Что ж так, почему?
 - Так, имела причину одну.
Про себя расскажи лучше. Да уж
Не такой представляла я встречу!
Что случилось с тобой, расскажи!
Неужели наскучила жизнь,
Неужели...
- Спроси что полегче.
Скажем так, я устал от себя,
От тех мыслей, что тщательно прятал...
Ну а ты... Иль никто не просватал?
- Я другого любила... Тебя.

Здесь, пожалуй, мы их и оставим,
Недописанным бросив рассказ,
Пусть останутся с глазу на глаз.
Что же будет потом – я не знаю,
Может быть, ещё дремлет любовь
В покорёженных временем душах,
А, быть может, давно в грязных лужах
Растеклась пустотой глупых слов,
Раскрошилась в песок, в порошок,
Закружившись, развеялась ветром...
Но мне всё-таки хочется верить,
Что у них было всё хорошо.