Диана -любовь короля Генриха

При рождении Дианы её отцу Жану де Пуатье было предсказа-но, что его дочь «спасёт снежную голову, а потом потеряет зо-лотую, но будет править всеми». Замужем с 1515 г. за 58-летним Луи де Брезе (умер в 1531 г.), внуком короля Карла VII. Когда король Франции Франциск I (умер в 1547 г.), проиграв битву при Павии, попал в плен к испанцам, его обменяли на сыновей – 12-летнего Франциска (1513–1536) и 7-летнего Ген-риха (1518–1559), выкуп за которых король внёс только через четыре года. При прощании двора с принцами, отправлявши-мися в испанский плен вместо отца-короля, все выражали свои «чувства» наследнику короны Франциску, а маленький Генрих одиноко стоял в стороне. Одна Диана прониклась искренним сочувствием к принцу, подбежала к нему, обняла, прижала к себе и сказала: «Держитесь, я буду молиться за Вас!» Этот по-рыв на всю жизнь определил привязанность Генриха к Диане. В 1536 г. эта привязанность переросла в обоюдную страсть, длившуюся до трагической гибели Генриха, предсказанной Ми-шелем Нострадамусом и случившейся при жизни ясновидца. Ещё раньше сбылось предсказанное при рождении Дианы – она спасла седую голову своего отца. Жан де Пуатье был при-говорён за измену к отсечению головы, но в последний момент король его помиловал. Диану похоронили в часовне церкви Анэ, а через 230 лет, в 1795 г., восставшая чернь вскрыла могилу, обнаружила не подверженное тлену тело прекрасной женщины и, надругавшись над ним, выбросила из склепа. Однако и в на-ше время поклонение Диане живо среди французов, и каждый год в день её кончины две белых розы лежат на ступенях давно опустевшей часовни.

Отцу сказала ворожея:
«Гордиться дочерью своею
Ты будешь больше, чем сынами!
Дочь станет править королями,
Спасёт главу твою седую,
Но потеряет золотую».
С родной maman простившись рано,
Ушла из детских лет Диана,
Став раньше времени серьёзной,
Что помогло ей при курьёзе:
Нормандии наместник Брезе,
Плывя с ней в томном полонезе,
Растаял от очарования.
Её предметом обожания
В высоком обществе назвал
И свою руку предлагал.
Был внуком Карла он Седьмого,
И на исходе жил шестого
Десятка жизни; ей же, братцы,
Тогда исполнилось пятнадцать.
Но свадьбу всё-таки сыграли
И очень дружно поживали,
Ценя супружескую верность,
Что не будило в муже ревность.
Так десять лет прошелестело,
Как вдруг отца её за дело,
Весьма зловредное короне,
Зовут ревнители закона
Перед судом ответ держать.
Судья решил его предать
Публичной казни за измену,
А дочь, представив эту сцену,
Просила мужа умолить
Франциска Первого простить
Седую голову отца,
Не допустив его конца
В публичной казни у дворца.
Король вассалу так ответил:
«Пусть поживёт твой тесть на свете,
Но больше не вредит короне
И мне, сидящему на троне».
А вскоре, проиграв войну,
Франциск в Испании, в плену,
Терпел тюремный произвол,
Французский потеряв престол.
Чтоб поскорее выкуп взять,
Его спешили обменять
На сыновей-наследников
При помощи посредников.
И вот от них уже гонец
Галопом прибыл во дворец,
Письмо сановникам отдал
И молча их ответа ждал.
Совет собраться поспешил
И на обмен пойти решил.
Франциск и Генрих от границы
Плывут в испанскую темницу,
Где проведут четыре года,
Пока не выкупит свободу
Своим наследникам король.
Души превозмогая боль
Домой вернулись сыновья,
Обиду в сердце затая.
Франциск в плену ослаб здоровьем,
Он кашлял очень часто кровью,
А Генрих выдержал мученья,
Диана с ним незримой тенью
Была с молитвой о спасенье.
Он с детства помнил, как она
При расставании одна
В порыве нежном обняла
Идущего во тьму ребёнка,
Запечатлев в натуре тонкой
Приязнь глубокую к себе,
Став главной в Генриха судьбе.
По возвращении из плена
Он поклонялся неизменно,
Как рыцарь, верный своей даме,
Что поддержала его в драме.
Диане было тридцать два
И дочка у неё росла
Постарше принца на два года,
Но что ни делает Природа!
Король, заметив склонность сына,
Сам попросил её невинно
Пофлиртовать, спасти от сплина
И сделать Генриха мужчиной.
В ответ Диана покраснела,
Но поручение до дела
Через два года довела.
Теперь любовь его цвела
К Диане страстью безудержной
И дружбой преданной и нежной,
Хотя в уборе подвенечном
Екатерина суждена,
Из дома Медичи она,
Что никогда не станет первой.
Диана, сберегая нервы,
Делила Генриха с супругой
И ревности гасила вьюгу
У молодой Екатерины,
Ей отдавая половину
Того, что от любви имела.
Когда жена отяжелела
И ему сына родила,
То сразу Генрихом была
Она как женщина забыта,
Он жил с Дианою открыто.
От изложенья отвлечёмся
И объяснением займёмся,
Как в даму взрослую влюбился,
Кто в сыновья бы ей годился?
Диана, вечно молодая,
Цвела, красой благоухая,
Без пудры, кремов и помад.
Найдя с Природой общий лад
Существования, она
Была тем правилам верна,
Что изложила Катерине,
Законной мужа половине,
Когда она её спросила,
В чём красоты Дианы сила.
А вам рецепт её не нужен,
Чтобы служить любому мужу
Пределом чувственной мечты
И идеалом красоты?
Должно быть белым тело, зубы.
Алыми – щёки, ногти, губы.
Чёрными – брови и ресницы.
Глаза, как синие зарницы.
Фигуры сохранить пропорции
Помогут маленькие порции
Из свежих овощей и фруктов,
Моллюсков, сливочных продуктов.
А вот телесного покоя,
Души печального настроя
Не знать, любить, что есть вокруг,
Не испытав ревнивых мук!
Тогда лишь возрастное бремя
Не возложит на тело время!
И в шестьдесят свои Диана
Была для Генриха желанна.
Его жена Екатерина
Являла грустную картину
Уже и к сорока годам.
Описывать не стану вам
Белил, втираний и румян –
Несостоявшийся обман.
Ревнивой зависти туман
Её разъел, как злой дурман.
Лишилась радости и счастья
Екатерина. К ней с участьем
И фаворитка отнеслась,
Молилась, чтобы эта страсть
Ушла от Генриха и он
В свою супругу был влюблён.
Молитвы роли не сыграли.
Диана, находясь в печали,
Хотела бросить двор, дворец...
Вдруг брату старшему конец
Пришёл от лёгочной болезни.
Отъезд считая бесполезным,
Теперь наследник короля
Сказал любимой, не тая:
«С тобой уеду я отсюда
И буду следовать повсюду!»
Король, почувствовав тревогу,
Диане запретил в дорогу
Свои пожитки собирать,
Чтоб в младшем сыне не терять
Наследника его престола,
Так как детей мужского пола
Не оставалось, а на троне
Сидеть со скипетром, в короне
Мужчины Франции могли.
Такое правило ввели
В какой-то позабытый век.
Франциск, как мудрый человек,
По политическим мотивам
Женив сынка на некрасивой,
Но богатейшей из невест
Из дальних итальянских мест,
Любовь его не смел топтать.
Просил Диану не менять
Сложившееся положенье
И к Медичи расположенье
Своё подольше сохранять.
Она послушалась опять!
Вопроса зная сердцевину,
Король жалел Екатерину:
В чужой стране она одна
И нелюбимая жена,
А итальянской крови южной
Вниманье мужа очень нужно,
Но так как он к ней не заходит,
Она поклонников находит
И аккуратно каждый год
Приумножает чей-то род.
Эту тему дамы вскоре
Обыграли в разговоре.
Начала Екатерина:
«Очень грустная картина
Во французском государстве –
Какой когда король не царствуй,
Но власть всегда у потаскухи,
Разукрашенной старухи».
А Диана ей в ответ:
«Вашей верности обет
Генриху не раз нарушен,
Доказательств воз не нужен,
Посмотрите на детей
И признайтесь без затей,
Кто из них одной чертой
Королю бы был родной?»
Так в интригах жизнь текла.
Смерть Франциска унесла.
Генрих – Франции король,
У Дианы та же роль,
А Медичи потускнела,
Ведь её права умело
Сам отстаивал Франциск,
А теперь представить иск
За разбитую судьбу
Больше просто некому.
И Диана волновалась –
Шестьдесят ей исполнялось,
А ему лишь сорок лет,
Облетал весенний цвет
И лица её, и тела.
Вновь покинуть захотела
Королевские чертоги,
Но вернул её с дороги,
Приглашая на турнир,
Сердца женского кумир.
Обе дамы сели рядом,
Рыцари прошли парадом
Перед ними, Генрих сам
Свой штандарт склонил у дам,
Но никто не догадался,
Перед кем он преклонялся.
Праздник духа, силы, славы
Третий день гудит, заставив
Короля принять участье.
Он с бойцовской, пылкой страстью
Облачается в доспехи
Завоёвывать успехи.
И красивого коня,
Тонкой сбруею звеня,
С кличкой странною Беда
Подвели ему тогда.
Он, желанием объятый,
Так взлетел молодцевато
На седло, спустив забрало,
Что как солнце засияло,
А Диане плохо стало.
Она вспомнила из детства
О пророчестве, но средства
Генриха остановить
Уже не было. Просить
Она бросилась Медичи,
Огласилась площадь кличем:
«Сир, молю, остановитесь!»
Но летел на пику витязь
Габриэля Монтгомери...
Все, глазам своим не веря,
В ужасе на то смотрели,
Как пугливая Беда
Развернулась не туда,
Пику рыцарь не убрал,
Ею в глаз ему попал.
Генрих в шлеме золотом
Падал с лошади мешком.
Подбежали, подобрали,
На руках несли, кричали
В замешательстве великом,
Вдруг зашлась Диана криком
И без чувств тотчас упала.
С королевой дурно стало,
Медичи переживала,
Ведь по предсказанью знала
Нострадамуса, что в год
Этот с ним произойдёт
Смертоносная беда.
И она случилась, да!
Долго мучился король,
Обжигающая боль
Разрушала острый разум,
Избавленьем смерть не сразу
Снизошла в его покои,
Навсегда глаза закроя.
Но Дианы при прощанье
Уже не было, в свиданье
Ей отказано с живым,
Тяжко раненым, больным
Милым Генрихом её.
Ох, проклятое копьё,
Прокололо всё, что было,
Время для неё застыло,
Камнем сердце придавило.
Через семь унылых лет
Отошла ему вослед
И в гробу была на диво
Современникам красива.
Через двести тридцать лет
Помутился белый свет.
Чернь вскипела из подвалов,
Убивать живых ей мало,
Стала взламывать могилы.
Но Диана Божьей силой
Не истлела, не пропала,
Как живая в ней лежала.
И вандалы поразились,
Все испуганно крестились,
Жены их в неё вцепились
И нетленную свалили
В речку, и унёс поток
Ту, что после смерти Бог
С такой нежностью берёг.
Так часовня опустела,
Два столетья пролетело,
Но и в наши дни есть люди,
В чьих сердцах Диана будит
Умиленье и любовь,
В дату смерти её вновь
У дверей часовни розы
Белых две, невольно слёзы
На глазах у тех, кто знает,
Что Любовь не умирает! 31 января 2004 г.