Измена по линии культуры

Расшифровка магнитофонной записи, сделанной с разрешения
тов. Мосина Г. В.  19.09.1984 года  в прицепном вагоне «Псков»
 поезда «Москва-Ленинград». По настоянию рассказчика текст
приведён дословно.
Г. С.

...Георгий меня звать. В РДК* я, замдиректора. Месяц как.
Щас во Псков еду на конференцию. По культуре... Не, ты правда,
прям, писатель?.. Ну, кино!.. История, значит, такая... Да там всей
истории две недели... Ты тока с вопросами не встревай. И напиши
слово в слово. Лады?..
Тут вот такой шершень ля фам вышел... Щас... Гхм!.. Уехала
Валентина моя в Венгрию... Она не так шоб шишка, а
комсомольский всё ж-таки секретарь института. Женились – всё
путём было, а щас...
Сел в троллейбус, в центр еду. Послезавтра Валька приезжает.
А приключения где? Где, мать их, тайны Мадридского двора?!.
И, гляжу: две сидят. Беленькая по мне глазками: зырк! Ну,
думаю, оно! Подруга у её: загорелая, волосы каштановые кольцами.
А-балдеть! Тока старовата: лет под тридцать. Плащи мини на их.
(Директор своей корове с булгактерии такой достал, да так
режиссёрской жене и отдал: мало сильно.) А белая и грит:
– Ма-ладой че-лаэк! На билетик передай ...те!
Кадрит*, ясно-дело. В тролике нас кругом-бегом три калеки: кому
передашь?.. Выхожу на Театральной. По пути! Худюшка эта мне:
– Ну, чё смотрите? Огоньку дай!..
Даю огня, культурно, как на танец приглашаю. Ничё, лыбится:
– Оп-па! Ка-кой кавалер галантный!
А чё? Я при галстучке был, очёчки тёща по блату достала для
солидности...
И та, другая, на меня глядит. Руку подала:
– Елена.
Красивая – а-балдеть! На Софи Лорен похожа – ваще!
– Очень, – грю, – приятно. – Гляжу: глаза зелёные. Спина как у
статуэтки на тёщином пианине... Вспомнил! В школе когда в
«Динамо» ходил – она по гимнастике звезда области была.
Постарше пацаны за ней гуртом ходили. И с нашей школы хтой-то...
Ну, стою как приклеенный. Беру её руку... Веришь – нет: как током
коротнуло!..
А та – эта – ну, блондинка, гляжу, сильно в поддаче! И между


* Районный Дом культуры – Г. С.
* Очевидно, район города – Г. С.
* Кадрить – привлекать внимание с целью завязать знакомство ( сленг).
- 2 -


нас, прям, влезает:
– Ирина. А скажите нам, приезжим девушкам, где междугородка*
у вас?
Во врёт и не краснеет! Туристка мне тоже! Да наши в драмстудии
лучше прикидываются!
– Конечно, – грю. А сам с Елены глаз не оторву. Вижу, что заметила,
да не пойму: она ко мне ничё, или сто лет я ей сдался?
Тут эта «приезжая» на меня падает. Дыхнула перегаром –
отпад! Двинуться не могу: держит цепко, по-пьяному. И белая стала,
как стенка. Мы её под микитки – и за угол. Рвануло её, как гранату:
такую арию выдала - ваще! А Елена мне:
– Спасибо вам большое! И извините...
Кина не будет, думаю. А глаза как прилипши. Вот какую мне б жену!
За неё – чё  хошь!.. Прощаюся, а руки ж не расцепить: эта лахудра
носом в асвальт грохнется.
Отзвонилась Елена. Идём до стоянки. Таксёры видют вешалку
эту – носы воротют. Чё делать?
Семён Исакыч, режиссёр наш, смекнул, шо я много чё не секу,
дак подучи-вать стал по культуре. Уезжал в Москву в командировку –
Чехова, вот, дал... И мы щас, как он грит, играем «наощупь»: Елена
ловит, а мы оба-два сзади. А наощупь такая выходит: три мужика
сильно датых – и прямиком на нас. Хана, думаю, очкам. Да я-то им до
лампады!
– Де-вы-щонки! – грят. – Давайте, мы вас подкинем! И поймаем!
И «Гы-гы-гы»!
Такси подъехало. Тётки мои в тачку, а до мужиков метра два
уже. Обступают, ясно-дело. «Нелюбовный треугольник» называется.
А Ирка как, прям, заорёт:
– Ты с-садиться будешь, чувак, или глазки с-строить?!
Я – шасть в машину!..
И куда, мыслишь, мы катим?.. «На Карачиж»! Ясно, не в
Дятьково! А дом в дом с тёщиным не хотел?.. Наприключенился, чую,
по полной! Но ничё. Щас Ирку тока домой сбагрим – и «вперёд, на
мины!». В подъезд зашли – она опять пополам!.. Кто-кто? Агния
Барто! Да Ирка ж! Ну, вскидаю эту мини-юбку на плечо, тащу на
четвёртый. Ноги буквой «зю»: не уронить бы. А она на весь подъезд:
– Ле-эта! Ах, ле-э-та!..
И тут – бац: свет отрубился! Ничё пендаль? Загремели б – во был бы
цирк!.. Еле допёр. Входим. Елена свечку зажгла. Пошёл я в ванну
умыться. Слышу:
– А выпить у нас осталось, Ленк?


* Пункт междугородной телефонной связи – Г. С.
- 3 -


– Ты уж попила сегодня! Умойся, чаю и спать!
Она в ванну ко мне – шасть! Крючок сорвала, поганка!
Застегнуться еле успел. – С-сними, – грит, – трусики: щас уписаюсь.
И лыбится, шалава! Я её сдуру под мышки: – Сама давай, – грю. А ей
того и надо: заголяться стала! Лена влетает и тресь ей по щеке! Та в
рёв... Ка-роче, кукарекались мы с ней до трёх ночи. Тока уложим-
сядем – опять на тебе «танцы народов мира»! Вылетает в одном
полотенце (и то на башке), сиськи наперевес:
– Тебе Ленка, что ли, нра-у-ится? У неё муж – еврей: ха-роший и
н-не пы-йёт!..
И грюк на пол: заснула! Отнёс в спальню. Мне б уйти, а не могу я:
втемяшило хоть разок поцеловать её. Елену... А ну как по морде
даст?.. А она ласково так:
– Оставайтесь, Гоша. Куда вы среди ночи?
Ё моё! Рази кто против? Принесла чайку, хлеба с вареньем. Стелет.
А картина та-кая: диван длинный, углом. И спать нам выходит голова
к голове. Сижу, наглядеться не могу... Перекусили. И берёт она между
книг заначеную сигаретку. А курить знобко на балконе. Обнял за плечи:
она ничё, а сам чуть жив стою. Она грит:
– Ты ложись, отдыхай, а я пойду умоюсь...
Ты, инженер душ, чё б делал?.. А я про чё!?. Тока в жар кидало, а теэрь
зуб на зуб. Трусы-майку обратно одел – колотит! И тут она из душа...
Ты про... пэ-ню-ары слыхал? Даром, что при свечке, а видать как
в рентген. Стою в простыне, дрожу.
– Ты что не спишь, Гоша? – спрашивает.
Глупая совсем? Или издевается?..
– Прохладно чё-то.
Лучше б смолчал: она к балкону... Ё моё! Тут не рентген уже: тут
«полный свет на сцену» и «под знамя равняйсь»! Запах!.. С той ночи
не сплю. Ваще. Как мешком стукнутый. Не пацан уж: двадцать шесть
скоро дураку...
Поняла Елена что к чему, да поздно: потянулся к ней, обнял...
Веришь – нет: тоже обняла! Крепко. А в последний-то момент щёку и
подставила. Лиса. И по голове гладит. Как мать. Озноб как рукой!..
Постояли... Очнулся на диване. Укрыла меня одеялом, сама легла и
шепчет:
– Всё ещё у тебя будет. Не обижайся: я мужа люблю. 
Мать честна! Я губу-то закусил и ну ей волосы гладить-ворошить
(головы-то близко!). Она руку мою отвела и просит всё ж-таки:
– Не надо. Отдохни: через два часа я тебя подниму...
Ух, и вертелся я на том диване! И досе не понять мне женщину эту.
Чё хотела-то? Зачем это всё со мной?! Вот ты понимаешь? Ни хрена
ты не понимаешь, Маршак хренов!.. Фиг ты б такое сочинил!.. 

- 4 -

А я всё представлял, как она жена мне, как в Сочи гуляем и
гладит она мне лицо... Просыпаюсь – точно, гладит.
– Пора. Чай на кухне. Поешь. Я пол-часика ещё подремлю...
Устала со вчерашних-то дел. А дышит как дитя. И... аромат,
в общем. Стою над ей: не то прощаюсь молчком, не то молюсь. А
она и во сне чует:
– Не смотри: я страшная.
– Я тебя люблю.
Как выговорил – сам не помню.
Глаза открыла. Долго на меня глядела. В глазах слёзы, а улыбается.
Ты б видал, брат, тую улыбку! Мать моя женщина!..
Пошёл, было, да запнулся. Гляжу: кубки, медали всякие.
Книг полно. В Чехове одной не хватает... И фото: она с Серёгой
Седых! Дак он в «Динамо» главный её ухажёр и был! Это он-то
еврей?! Отличник, чемпион! За ним вся школа ж сохла! Эт Ирка
по злобе... Стою дурак дураком, а Софи Лорен моя мысли с
дивана читает:
– Это брат мой, Серёжа. 
Не спишь, Некрасов? – То-то!.. Не, лучше сиди: ща узнаешь,
кому на Руси жить хорошо – упадёшь... Убежал в соплях, зато при
галстуке. Голодный как зараза и на всю катушку верный супруг...
А рассвет на улице – а-балдеть!.. И такая тут злость меня взяла –
сутки Чехова твоего читал как ошпаренный! На вокзал опоздал
Вальку встречать... И угадай, какое кино я там вижу?.. Да Серёга
был руководитель группы ихней!.. Какой-какой? Брат Ленин!
Сечёшь?.. Сплавил я Валентину домой – и бегом на работу. Вхожу
в зал, а на сцене Семён Исакыч своим заливает:
– Вдохновение, – грит, – часто рождает светлым чувством любви.
О как!.. Идём с ним с РДК, и такое он мне выдаёт:
– Вы же, Георгий Васильевич, где-то на Карачиже живёте? Я тоже
в тех краях. Поедемте к нам: поужинаем, пьесу почитаем. Я из
Москвы вкусностей привёз. Жена у меня знатно готовит: не
пожалеете.
Уговорил: так и так я Валентине в глаза уже смотреть не могу...
Те-эрь напрягай свои таланты и гри по-быстрому, куда
поехали. Не угада-ешь – забираю плёнку, и не видать тебе,
Евтушенко несчастное, книжки!..
Во даёт!... Садись: «пять»!
И ты, это, разбуди в «на Дне»-то: поглядим, чё за Дно такое...


Февраль-апрель 2010, Оттава