Грехи наши или Сон

Апрельскою порою, ночью, в тишине
Привиделось мне грешному во сне:

Стояли рядом двое –
Сатана и Бог.
Предела удивленью не было,
Не мог
Произнести ни слова,
Только слушал я,
Ведь спорили они из-за меня.
Кому душа моя
Должна принадлежать
Каждый из них стремился доказать.

Мне было необычно видеть у стены
И Бога лик, и морду Сатаны.

Немного погодя,
Спросил, собрав весь дух:
-«Чему обязан я
Присутствием вас двух?»

-«Подходит твой черед,
Я душу взять готов,-
Всевышний говорит,-
-Не надо лишних слов.

Твой путь по жизни всей
Тернистым был порой,
Но ты не загрубел,
Не зачерствел душой.

Ты добр к людям был
И нищим подавал,
Своих детей родил
И в чести воспитал.
А кто еще работал для семьи, как ты?
Кто жил, любил, страдал, строил мечты?

Я сверху видел все,
Меня не обмануть.
А посему со мной
Ты собирайся в путь».

Бог развернулся, я его последовал примеру,
Но были остановлены мы оба Люцифером:
-«Постойте, дайте мне сказать,
Спешить не надо нам.
Ведь видел я такое,
Что этим словесам
Лишь грош цена,
Все блеф, обман, пустяк.
Послушай, Бог, рассказ о грешнике.
Итак...»-
Что ж, Сатана решил
Не уступать в цене
И высказал такое обо мне,
О чем не думал я.
Но главная беда,
Что он был тоже прав.

История всегда
Расставит точки все,
Расставит на века.
Но вынужден я слушать Сатану пока.

-«Твой путь лежит со мной,
Ты первый кандидат
На получение звания «Сатаны солдат».
Кому, как не тебе,
Бога забыв и веру,
Быть правою рукою Люцифера?

Ведь ты давно забыл
(Не стоит отрицать!)
О смертных всех грехах.
Ты начал нарушать
Святые заповеди иноков святых
В тот день, когда чуть-чуть
Стал выше остальных.
Не оттого ли стал убогим подавать?
Но не душой, а просто медяки бросать.

Порою пил и ел,
И все-то было мало:
Не ты ел, а тебя
Чревоугодие съедало.

Если работал, то с ленцой, прохладой,
Зато табак бесовский был твоей усладой.

А видел бы себя,
Когда шумишь во гневе!
Такая с уст хула,
Что вянет лист на древе.
И если бы была с тобою мать...» -

-«Все, хватит, Сатана,
Дай мне теперь сказать!
Да, не безгрешен я,
На то и человек,
И всех грехов не замолить вовек.

Могу ум потерять я, силу, ноги,
Могу в больнице умереть
Иль сгнить в остроге.
Могу лишиться я и зрения, и слуха,
В любой момент
Может покинуть сила духа.

Могу любовь я потерять земную,
Что начиналась с первым поцелуем
И в бешеную страсть переросла она –
Все потерять.

Но помни, Сатана!
Есть имя,
Что не сможешь ты отнять,
Стереть из памяти моей,
Смять, растоптать.
И не пытайся с грязью ты смешать
То чистое святое имя – МАТЬ.

Я детским ртом
Искал ведь грудь упрямо,
И первым моим словом было «мама».
Она могла болезни
Отвести рукой.
И самый сладкий пирожок был мой.

Всю жизнь она была со мною рядом:
С любовью, бескорыстием
И добрым взглядом.
Мать для меня,
Как светлый луч во мгле,
Без имени ее нет жизни на земле.

Но жизнь моя течет,
Еще бурлит рекой.
Мне рано умирать,
Мне рано на покой!

Вот только удивлен:
К лицу ль тебе,
О Боже, творцу земли,
Властителю на небе,
Быть Господом моим
И находиться рядом
С сим мерзким Сатаной –
Исчадием ада?

Уж коли ты сумел
До этого скатиться,
Как верить мне тебе,
Кому теперь молиться?

Надеюсь, я сумел поставить вас в тупик,
Хоть и больной,
Но далеко не немощный старик.
И если доказал,
Что рано мне уйти с одним из вас –
Не стойте на пути!»

И на мгновение воцарилась тишина,
Молчали оба – Бог и Сатана.
Я был опустошен.
-«Решайте меж собой,
Я все сказал,
Бросайте жребий свой»...

Проснулся.
Пот холодный и нет силы встать.
Ну, как такое можно увидать,
Что Бог и Сатана вдруг оказались рядом
И пристальным я был
Испепелен их взглядом?

Но если крест свой дальше
Суждено нести,
Прости грехи мои, о Господи,
Прости.