Мой друг. январь 2010г..

Прошу, мой друг, останься здесь со мною
Не уходи с печалью в дальний путь,
Стремясь найти под сенью голубою
Свободы свет, да правды жизни суть.
Но ты ушёл, со мною не простившись
И канул в вечность с факелом в руке,
А я всё жду звонка, ответь мне, слышишь
С надеждой, голос твой услышать в тишине.
И ничего, молчание и скука
Пуста дорога утренней зари,
Ни крика птиц, ни шепота, ни звука
Осадок лишь проснувшейся вины.
С минуты той, когда я став поэтом
Не вышел за порог, вслед за тобой,
Когда в лжеца я, целясь пистолетом
Не выстрелил дрожащею рукой.
А он в ответ, мне душу больно ранил
Желая страх посеять нам в сердцах,
И русский род безжалостно тиранил
Изображая нежность на устах.
И я вошёл, поверив в ложь тирана
На казнь того, кого так долго ждал,
Рисуя скорбь, скорее для обмана
Взгляд отводил, пока палач пытал.
Но как мне быть, как жить мне в этом мире
Когда я сам отрёкся от него,
А он смеялся от того, что били
Без страха взгляд, бросая им в лицо.
Не жалкий, нет, а полный некой грусти
Сказав, как много в жизни не успел,
Нам рассказать о вечных тонких чувствах
Раскрыть которые стихами он хотел.
И увели, а я один остался
С бесстыдством созерцая свой же страх,
При коем равнодушно соглашался
Развеять по ветру того поэта прах.
По просьбе палачей, терзавших тело
Того, кого я предал, отстраняясь,
Поставив подпись в приговор несмело
Смотрел, как власти убивают всласть.
А кем стал я, халдеем их гонимым
Лакеем, их величия стола,
Публичным холуём и побратимом
Вживаясь в роль дворового шута.
Ну, что ж, быть может, так Иудам легче
Существовать в хлеву с корытом щей,
Попутав блажь и явь на лобном месте
Россию гонят к паперти быстрей.
Не разобрав, в чём собственно здесь дело
Народ бредёт неведомо куда,
Бросая в пыль оставшееся семя
Дороги той, где рабская стезя.
Но нет его, того, кто с нами рядом
Шёл по пути, пытаясь вразумить,
Сказав о том, что рай с цветущим садом
Необходимо потом заслужить.
Не баснями о согбенной морали
О всетерпении молящихся в кресте,
Вошедших в храм безумными стадами
Суча копытами в молебне о Христе.
А может я, быть может, мне придётся
Родную Русь в стихах благословить,
Дабы не ждать, пока народ проснётся
Который я хочу освободить.
От догмы власти, что судьба России
Решается не нами, а вверху,
Царьками, что ей правят и поныне
Купчишками, пришедшими к двору.
Вождями, теми, кто народ великий
Сумел склонить к смирению во зле,
Вменив покорность “маяты” о ближнем
Создали образ рабства на земле.
А где был я, где мы тогда все были
Когда в доносе, друга моего,
Надев наручники, под утро уводили
Оставив страх и больше ничего.
И жили в нём, когда ваяли подпись
Дрожащей непослушною рукой,
Вписав запрет в надуманную опись
Поэта отправляли в мир иной.
И мы в бесчестии, надев пальто, понуро
Сидим на кухне, стука в двери ждём,
Молясь в одном, давайте уже скоро
Давно готов. Я встал. Пошли. Идём.
От безысходности готов во всём признаться
Ведь вы нас научили делать так,
И даже в том, с чем я не соглашался
На званых раутах и встречах на балах.
О, вы Иуды, власть рабов и тризны
Убийцы, палачи невинных душ,
Мы спросим с вас за бред моей отчизны
Россию продавших за мелкий в злате куш.
Теперь же искупить желаю подлость
Что подана была из ваших рук,
За казнь невинных и за ту жестокость
Которой род давили, словно мух.