Пиит Руси. январь 2010г

Зима, метель, вновь холод, стужа
Стучится, бьёт в моё окно,
И в танце снежном кружит вьюга
Бросая снег в твоё лицо.
Смеясь над тем, как мы устало
Сквозь окна серые глядим,
Не осознав, что с нами стало
И почему поэт, один.
Один, в своей ревущей мысли
Один, в сраженье с властью тьмы,
Пиит Руси – ты образ жизни
Луч света в дремлющей ночи.
Тебя, безумцем называют
Те, кто хотел со свету сжить,
И безуспешно проклинают
За песнь свободы и мотив.
И трон поганый, пасквиль правит
Вменяя приговор суда,
Желая русских всех отправить
Канвой библейской в никуда.
Причём поэтов, только к стенке
С чёрным мешком на голове,
Стреляя их в публичной сценке
Пугая род врагом извне.
Причём заметьте, образ дивный
Греха, с согласия его,
Где, рабства культ, довольно сильный
Живёт в сознании всего.
Страны, забитого народа
Смирено верящего в сны,
Покорно ждущие у брода
Прихода “рая” до весны.
Склонившись, ждём, в веках, безмолвно
Того, кто спустится с небес,
Чтобы потом, самодовольно
Спросить себе в надел “собес”.
И там, в гипнозе бренной страсти
Морали скотской, взаперти,
Кость смаковать кровавой пастью
До гробовой, увы, доски.
С надеждой, что вот-вот уж скоро
Под громогласный бой часов,
Прикажет царь открыть засовы
Со Спасских башенных ворот.
И встретив нас, сам улыбнётся
Всех, пригласив на званый пир,
А после бала, отречётся
Ну, от всего, что говорил.
От обещаний, клятв и прочих
Помпезных слов и тех речей,
Когда законом правил строгих
Русь превращал в вертеп зверей.
В загон, где прямо у кормушки
Стоя по щиколоть в дерме,
За медный грош на день “петрушки”
Готовы кровь пустить себе.
Вы, не глупцы, вы – стая, свора
Безумцев, страждущих найти,
Нет, ни причину приговора
А только следствие пути.
Так, вам и проще и спокойней
Не нужно разум напрягать,
Когда мы судей, мздой народной
К рукам пытаемся прибрать.
И власть, скупив закон и право
Под возглас радостный рабов,
Научит верить своё стадо
В непогрешимость дураков.
Тех, что у трона, свитой мерзкой
Суча копытами об пол,
Спешат на площадь к плахе местной
Услышать казни приговор.
Ну, а насытившись спектаклем
Где рубит головы палач,
Душонку “кормят” райским завтром
У власти вымолив калач.
Взяв его с царственной помойки
Идут, от счастья гогоча,
Смакуя смерть у барной стойки
Поэта русского виня.
Во всех грехах, делах и бедах
Во всём, что власть велит признать,
Подав нам притчу о “скелетах”
Которых некогда убрать.
Из тех шкафов, да книжных полок
Сидящих прочно в нас с тобой,
Пока Россию мелет молох
Библейской сущности чужой.