Эхо 37-го
душа еще укроется от стужи.
Под сводчатым древесным потолком
И кружевом наличника снаружи.
А в окна бьет душистая хвоя
Под шорохи хрустящего настила.
Религия ушедшая моя,
Ты никуда совсем не уходила.
Ты здесь жила — в заброшенном краю.
Они тебя в изгнании хранили
За проволкой колючей и в строю
И в безызвестной лагерной могиле.
Они с собой хотели унести
Все истины твои да и потери.
Но ты осталась здесь, чтоб нас спасти
От страшного всеобщего безверья.
Лети, лети, оторванный листок
Когда вернешься, корни потерявший?...
Лишь синевой окрашенный восток —
Как чистота несломленных монашек.
1990 г.
Свидетельство о публикации №110041301646