Закон сохраненья добра

Закон  сохраненья  добра

*   *   *
Печальные   дни  разбрелись, разбежались,
Частичками  радуг  дрожа   на  ветру.
Осколками  звёзд  вздыбив  воздуха  парус,
Несут свою силу  и  в  нашу  дыру.

Кривые  картины   пустого  уродства
Как  тающий  иней   весною   умрут,
Передавая  Любви  превосходство,
Тихие  лики  молчанье   прервут.

16.01.08 г.

 
*   *   *
От  ветра  старые  рубцы
Горели  болью. Шрамы  пели.
Закат  тянул  во  все  концы
Свои  большие  акварели.

Как  будто  на  полотнах  плёнки
Был  разрисован  каждый  блик.
Тумана   тонкие   пелёнки,
Бинты  дорог  и  воздух  тонкий
Тянули   свой   предсмертный   крик.

Но  день  стоял  над  тишиной
И  успокаивал   созвездья,
Где  оставлял   своё   возмездье
Солдат, измученный   войной.

16.01.08  г.

 
*   *   *
Строги  вечерние  букеты.
В  них  целлулоид  звёзд  живых
Застыл  стеклом. И  память  света
Уже  нужна  не  для  двоих.

Один  в  хрусталь  тончайшей   вазы
Был  воткнут  и   забыт   навек.
Другой  в  траве  росинок  стразы
Вбирал,  как  слёзы   человек.

И  только   третий – взгляд  влюблённый
И  рук  касанье  ощущал,
Пока  не  высох. Остов  тёмный
Истлел  с  годами   как   свеча.

Но  меж  страниц  найдя   утеху,
Цветы   его  ещё  живут.
И   видят  свет  не  ради   смеха,
Взяв  на  себя   прозренья   труд.

16.01.08  г.
 
 
*   *   *

В  зелёном  космосе   лесов
Храня  свои  пути-дороги,
Босые  дети  в  полог  снов
Вплетали  звёзды-недотроги.

И  каждый   тайною  своей
Гордился, пряча  в  пух   подушек
Горячий  лоб. И  был  светлей
Их  сон  большой  и  непослушный.

И  губы  тихих   матерей
Их  целовали  на  прощанье.
И  тёплый  полог  сентябрей
Смыкался   светлым   общеньем.

Отдав  галактики   свои 
Другим,  они   шагали  в  юность,
Чтоб  в  новом  образе  зари   
Искать  свой  мир  шагов  и  улиц.

16.01.08  г.

 
*   *   *

Сосна  пучком  иголок   тонких
Рисует  в  воздухе  людей.
Зелёной  кистью  как  ребёнок
Выводит  белый  всплеск  огней.

И  выступают   из  тумана
Все  те,  кому  она  дала
Кусочек  жизни  без  изъяна,
Живую  радугу  тепла:

Улыбки  лыжниц  быстроногих,
Пунцовый  цвет  их  рукавиц
Синь  изворотливой  дороги,
Желтки  испуганных  синиц.

Калейдоскоп  её  творений
К   обеду  сменит  лишь  одна
Картина  белых  сновидений:
Вокзал. Окраина. Дома.

17.01.08  г.


 
*   *   *

Силы  всех  звенящих  вихрей
Заплелись  в  один  каскад
Неподвластных  телу  мыслей
В  неподвластный   глазу   взгляд,

Устремлённый  внутрь  сознанья
В  глубину  сердечной   тьмы
В  глубь  запретных  ожиданий
За  границею  зимы.

Стой!  Не  твой  таится  образ
В  той  заветной  глубине
И  былых  страданий   слёзы
Превратились  в  сны  планет.

Ты  невидимым  экраном
Отрази  нежданный   мир.
Сбрось  с  себя  обман  изъянов.
В  них -  отрава  Чёрных  Дыр.

1.02.08 г.

 
*   *   *

Одно  и  тоже  в  снах  падучих.
Одни  и  те  же  мысли  вслух.
На  горизонте  всходит  случай
Как  солнце  изгнанных  старух.

Беру  его  и  без  оглядки
Бегу, пытаясь  удержать
Саму  в  себе, играя  в  прятки
С  туманным   злом,  зовущим  вспять.

Все  повороты  бесполезны.
Не  убегать. Смотреть  в  глаза,
Пока  к  рассвету  не  исчезнет 
Сквозящих  образов  гроза

И  не  отступит  половодье
Злых   коробейников  и  скряг,.
И не  оставят  при  народе
В  одном   белье  среди  бумаг.

1.02.08  г.

 
*   *   *

Дверная  ручка  скрипнет  тихо
И  ты  войдёшь   обнять  меня
Тревогой  вымыслов  безликих,
Способных  боль  мою  унять.

Я  унесу  с  собой  все  муки,
Все  соответствия  причин,
В  которых  тают  даже  звуки
Коптящих  маленьких  лучин.

Собрав  все  тени,  всплески,  точки
И  след  движенья  твоего 
В  своей  телесной  оболочке,
Я   не  оставлю  ничего.

Глаза  впитают,  словно   губка
И  дверь, раскрытую  извне,
И  дома  хрупкую  скорлупку
На  самой  страшной  крутизне,

И  образ  твой  неотразимый
Ни в  чьих  тревожных  зеркалах.
Лишь  шорох  ив: «Вернись, любимый»
Весной   раскроется  в  слезах.

1.02.08  г.

 
*   *   *

Четыре  дня  не  будет  ветра.
И  тишь  проглотит  бездну  лет.
Обвал  спрессованного   лета
Рассыплет   шквалы  новых  бед.

Всё  это  будет  и  не  будет.
Дана  мне  власть – повелевать.
Собрать  для  лета   новый  бубен,
Венок  из  трав  не  надевать.

И  быть  простой, простоволосой,
В  глаза  смеяться, всех  любить.
Петь  на  заре  и  сеять  просо.
И  просто  жить. И просто  быть.

2.02.08  г.   

 
*   *   *
Мои  глаза  ничто  не  делают.
Остановились  и  молчат.
И  только  мысли   переспелые
Беззвучно  падая,  стучат.

Рука  хранит  рукопожатие.
Спина  болит  от  гнёта  дел.
А  мозгу  хочется   свежатины.
Багаж  его  осиротел.

Но  стрелы  взгляда  бить  не  целятся.
И  засыпает  на  ходу
Печалей  белая  метелица
Морщинкой  тоненькой  на  лбу.

2.02.08  г.

 
*   *   *
Добро  и  свет   не  ходят  вразнобой
И  в  краснобаи  запись  не  ведут.
Добро  и  свет  приходят  за  тобой,
Когда  часы  вразвалочку  идут.

И  кажется,  что  мир  вокруг  уснул
И  медленно  ползут  по  небу  птицы.
А  старый  и  растрескавшийся  стул
Тебя  несёт  сквозь  сны  и  небылицы.

Добро  и  свет  как  вечный  сплав  любви
Влекут  любого  жителя  земли.
Но  слышат  их  сквозь  сумраки  свои
Немногие  сердца  и  корабли.

7.03.08  г.


 
*   *   *

Неразделимой  сущностью
Соединился  мир.
Над  всплеском  первозвучности
Застыли  струны  лир.

И  терпкие  созвучия
Безмолвной  новизной
Скрепляют  бликов  лучики
И  солнца  белый  зной.

Когда  в  струне  накопится
Достаточно  тепла,
Пронзит  собой  бессонницу
Мелодии  игла.

И  в  сто  столетий   выплеснет
Тех  лир  звенящий  строй,
Когда  по  следу  вычислит
Твой  путь  другой  герой.

Проникнутый  легендами
Он  даст  сигнал  тебе,
Застыть  перед  неведомым,
Принять  святой  напев.

Разомкнутой  бессонницей
Твой  голос   зазвенит.
И  на  тебе  исполнится
Пророчество   земли.

7.03.08  г.

 
*   *   *

Ландышей  белых  земные   поклоны.
Трав  золотых  одинокую  грусть,
Сопок  усталых  понурые   склоны
Пусть  позабудешь  надолго  ты,  пусть.

Всё   возвратится   из  снов  и  событий,
Спрятанных   в  памяти   северных   дней.
В  море  отплытий   и  в   море  открытий
Манят  сокровища   белых   огней.

Ландышем   нежным   весна   разгрустится
Тихо  синица  о  чём-то   споёт.
Длинные   дни, словно  бус  вереницы
Склеит  забот  нерастраченный   мёд.

Белым   букетом   и  белым  сонетом
Ляжет  тропинка  сквозь  сердце  твоё
Белым-пребелым  вечерним  сюжетом.
Синим-пресиним   величьем   краёв.

7.03.08  г.

 
Петербургский   цикл

1.

Не  может  уйти  бесследно 
Молитва  моей  Вселенной,
Раскрошенной  и  раздавленной
На  тысячи  мелких  брызг.

В  звуках  она  не  случайна.
В  шорохах  не  безначальна.
Новое  в  ней  не  случайно,
Даже   внезапный  визг.

Тонкое   соло  планеты
Слышнее  всего  на   рассвете,
Когда   застывают   все   краски
И   правит  людьми   тишина.

Телом  и  духом   изранен,
Идёшь  ты  по  миру  как  странник
И  любишь  углы  и  чуланы
И  слава  тебе  не  нужна.

Как  горько  бродить  одиноким
Под  Вечным   Всевидящим   Оком.
Как   хочется  спрятать  все   чувства
И   мысли  свои  от  Него.

Куда  же,  куда же  податься?
В  сестричество  или  в  братство?
Помогут  ли  там   разобраться?
Не  знаю  я ничего.

А  боль  забивает   глубже
Всю   душу  в  жестокий  узел…
Так  что  же  ты,  милый,  в  стужу
Меня  не  пришёл  забрать?

Растратив  свои  столетья,
Одна  в  этом  белом  свете.
В  какую  забраться   клеть  мне?
Повсюду   отыщет   меня

Всё   то  же  самое  Око.
Не  даст  Оно   быть  одинокой.
Любое  мне  выйдет  боком
Стремленье   искать  тебя.

Осталась  одна   молитва.
Я – воин  в  разгаре  битвы.
Все  руки  мои  избиты.
А  слабость  погубит  мой  дух.

Найди  же  меня, мой  милый.
Я   рядом, у  края  могилы.
Всё  так  же  теряю  силы,
Одно  выбирая   из  двух.

Помогут  ли  мне  оглядки?
Помогут  ли  мне  догадки?
С  судьбой   не  играют  в  прятки.
Её   разбивают  вдрызг.

И  часто,  себя ломая,
Шагают  по  самому  краю,
Всё  сразу  с  нуля  начиная,
Шепчут  себе: «Держись!»

9.03.08 г.
 
 
2.

Когда-нибудь  я  снова  буду  там –
Среди  мостов, умеющих   судить
И  отправлять  по  разным   берегам,
И  славить  всех,  кто  выше  их  любви.

Стремящемуся    к  вечным  небесах,
Идущему  в  высокую  волну,
К  чему  мостов  гремучие  леса?
Парады   рук  текущим  на  войну!

Я  снова  буду  в   тихих  берегах
Ладонями  касаться  чистоты.
Воскреснет   прах. Растает  вечный   страх.
Сомкнутся   душ  сведённые  мосты.

Я  снова  буду  в  каменных  стенах
Читать  скрижали  вызнавших   тебя,
Старинный  город,  в  вечных   именах
Нашедший  путь  как  пламенный   монах.

Я   буду  там, где  столп  больших  небес
Нашёл  опору  верную  себе.
И   праведников  сонмы  словно  лес,
Берёз  белее,  кажут   путь  судьбе.

9.03.08 г.
 
 
3.
Профессору  русской  словесности  N.N.

Я  перед  вами, милая,  в  долгу
За  подвиг  ваш,  невидимый   и  кроткий.
Страж  языка, не сдавшийся  врагу
И   сохранивший  старенькие  чётки.

Округлость  букв. Их  ровно  тридцать  три,
Ведущих  в   суть   невиданных  глубин,
Хранящих   смысл  немыслимой  Любви,
Где  свято  всё  и   вечен  Бог  Один.

Округлость   волн  созвучий  неземных.
Их  тридцать  три. Как  тех  богатырей.
Словесный  гимн  столетьям  ледяным,
Затерянным   у  мира  на   заре.

И  вечность  Слова   русского  в  веках.
И  Русь  стоит,  пока  живёте   вы
И  русский  текст  сжимаете  в  руках,
Исследуя  коварство   тишины.

9.03.08  г.;

4.

Мне, отрывающей   тело  от  жадности  вёсен,
Мне, забывающей   мрак   перед   встречей  со  светом,
Мне защищающей  душу  сотни  вопросов
Дан  был  ответ, но  его   не  зову   я   ответом.

Вам,  прилепляющим  тело  к   высокой   постели,
Вам,  привыкающим   думать  и   мыслить  глазами,
Вам,  беззащитным  в  войне  и  таким  неумелым,
Я  посвящаю  всю  радость   свою   со  слезами.

Им, неоплаканным,  тёплым,  высоким   и   светлым,
Им, не  нашедшим   меня   в  этом  лете,
Им, защищающим   сердце   и   душу   от   ветра,
Вечным  слезам   посвящаю   я   эти   куплеты.

Тем,  кто  не  знает  о  нужном   и  вечном,  и   важном,
Тем,  кто  считает  себя  выше  многих,
Тем,  кто  марает  чернилом   листочек   бумажный,
Я  оставляю  как  есть  все   тропинки  свои   и  дороги.

В  них, моих   скромных   и  тихих  признаньях,
В  них, моих   сладких   и   мутных   рассветах,
В  них, переполненных  болью  скитаньях,
Есть  все,   что   нужно   для  новых   и   важных  ответов.

9.03. 08  г. 

 
*   *   *

От  нарушения   до  вспышки   страсти
Всего   мгновение.  И  тело   мрёт.
Но  перед  временем  твой  грех  не  властен.
Сжимай  столетия  пружинкой  нот.

Боль  разжимается  слезой   особенной.
Вокзал    взрывается   от  всплеска  лиц.
И  белой  завистью   стоит  оскомина:
Нельзя  печалиться   в   плену   границ.

Комочком   сереньким – перед  неведомым.
Быть  тёплым   берегом  -  не  так  легко,
Где  принцип  светится   судьбой  заведомой:
Казаться   преданной,  плыть  далеко.

9.03.08 г.

Молодые  поэтессы

Мир  дев   изогнутых   и  тонких,
Взволнованных  от  внешних  чувств,
Где  всё  разбито  на  колонки
И   каждый  образ  по  плечу.

Мир  керамической  фигурки.
Сплошная  гжель,  где  света  синь,
Где  белый  образ  штукатурки
Красив  и  радостен  один.

Вонзите  в  стих  клише  улыбки,
Холодный  ум   и   внешний   блеск
И   стих   исчезнет.  Станет  зыбким
Его  тщедушный   белый   срез.

Ладонь  тонка. Свеча   прищурилась.
Рассказ  мой  близится  к  концу.
В  глаза  уходит   сумрак   улицы.
И  этот  сумрак   им   к   лицу.

9.03.08 г.
;
*   *   *

Болеет  яблоко  на  ветке.
И  слива  с  каплей  смоляной
Летит  в  траву.  И  очень  редко
Берёза  сохнет  на  корню.

Берёзой  быть. Здоровой  плотью
Вбирать  болезни. Исцелять.
Когда  твой  стих  словоохотлив
И  дарит  свет  идущим  вспять.

Быть  словно  яблоко  червивым
С  румянцем   ярко-неземным.
Или  загубленною  сливой,
Чью  плоть  не  трудно  разломить.

И  человеком  быть,  взрастившим
И  яблок  спелых  целый  сад,
И  слив  корзины,  да  и  вишни,
Те,  что  слетают  невпопад.

Но  неподвластны   нам  берёзы.
Они  для  нас  даны  всерьёз
Лечить   болезни,  раны,  слёзы
И  путаницу   чёрных  грёз.

11.03. 08 г.


*   *   *

Ты  кусочек  тепла  мне  подаришь  под  вечер.
Вспыхнут  грани  добра   неземным  серебром.
Я  украшу  свой  дом  и  накину  на  плечи
Синий   мамин  платок   всем  сияниям   в  тон.

Ты  найдёшь  у  окна  силуэт  мой  туманный,
Потому  что  сама  я  растаю  в  ночи.
Тёплым  белым  письмом  улечу  к  своей  маме
И  оставлю  тебя  ожидать  под  окном.

Повороты  круты. Повороты  строптивы.
Все  машины  шуршат. Все  шоссе  горячи
От  ревущих  авто. Ты  не  знаешь  мой  адрес.
Я  не  знаю – кто  ты  в  этом  мире  земном.

16.03. 08  г.


 
*   *   *

Снова  детства  мечты  вернулись.
На  меня  глядит   из  окна 
Небоскрёбы  московских   улиц
И  пронзённая  ветром  весна.

На  высокой  своей  кровати
Я  лечу  над  покоем  земным.
И  теперь  мне  простора  хватит 
До  тревог  моей  новой  зимы.

Но  на  крыльях   своей  болезни
Мне  парить   ещё  долго  тут.
А  душа  на  заре  воскреснет,
Чтобы  взяться  за  новый  труд.

Ты  уходишь, уходишь  в  полночь,
Оставляя  меня  одну
В  леденящем  плену  сокровищ
Мирных  окон,  зовущих  в  тьму.

Вот  погасло  одно,  вот  другое.
И  стихает  под  утро  Москва,
Чтобы  встречу  вернуть  с  тобою
В  эти  дни,  где  пришла  весна.

16.03.08 г.


 
*   *   *

Стал  под  утро  тонкий  лёд
Белым  крошевом  невзгод.
А  когда  весна   придёт,
Станет  всё  наоборот.
Лишней  буквой  станет  холод.
Склеит    дней  неровный  счёт.

16.03.08 г.

 
*   *   *

В  белом  облаке   полёта
Не  хватает  бездны  слов.
Не  хватает   от  чего-то
Снега  тоненьких  штрихов.

В  белом  сумраке  вечернем
Много  женщин   ждут  тепла.
В  знаках  прежних  увлечений
Скрыта   лиц   прошедших   мгла.

16.03.08  г.

 
*   *   *

Я  оглянусь  и  буду  тихо  плакать.
Уловишь  ли  ты  всхлипов  моих  звук?
Один  во  тьме  взорвётся  сердца   клапан.
Следы  дождей   проглотят  мой  испуг.

Я  не  хочу  скитаться   и  бояться.
Луна  глядит. И  звёзды  тоже   ждут,
Когда  приму  я  власть  над  этим  царством,
Когда  смогу  рассеять  их  беду.

Мне  б  слабой  быть  и   тихой,   словно  осень.
Дожди  ронять  на  жухлую  траву.
И  разбирать   ненужные    вопросы,
В  один  ответ  вобрав  себя  саму.

Всегда   глухи  открытые   вокзалы.
Всегда   чудны   слезинки  и  зрачки.
Я   берегу   всех   грустей   покрывало
И  прячу  взгляд  под  новые   очки.

16.03.08 г.

 
*   *   *

Планета  больших  километров
И  маленьких  радужных  схем.
Земля   моя,  милая,  летом
Приеду  к  тебе  насовсем.

Поймаю  удачу   за  крылья.
И  небо  отпустит  меня.
И  лайнер, забыв о  закрылках,
Напомнит  лихого  коня.

Я  бабочкой  буду.  И  птицей.
Полёт – он  так  многим  к  лицу…
Но  только  не  каверзной   жрицей,
Всё  время  зовущей   к  концу.

16.03.08  г.

 
*   *   *

Папье-маше  твоей  улыбки
Давно  ушло  в  небытие.
И  только  памяти  обрывки
Клочками  листьев  по  Москве

Летают, кружат, молодые,
И  освящают  взгляд  на  мир,
Где  тают  кольца  ледяные 
Больших  и  маленьких  светил.

Как  давит  мрак  полночных  улиц.
Я  не  могу  уже  дышать
Той  пустотой,  где  сны  сомкнулись,
Не  торопясь  и  не  спеша,

Я  отпускаю  твои  вирши,
Бросаю  в  окна  свой  багаж.
Сорвать  стоп-кран,  упасть,  но  выжить,
Не  выпускаю  карандаш.

 16.03. 08  г.

 
*   *   *

Мне   трудно  было  ноги  оторвать  от  пола,
От  страха  перед  тем,  что  будет  вперед.
В  ночи  ещё  звенит  и  гаснет  твоё  соло.
А  я  уже  в  другом  прообразе  седин.

Я  их  оторвала – свои  босые  ноги
От  пола  бытия, привычек, прежних   троп,
Влюбилась  в   белый  стих  и  снова  славлю  Бога,
Метафору  беря,  как   самый  верный  троп.

Слезинки   и   столбы  нанизаны  на  бусы.
Сединки  и  мечты  в   созвездья   вплетены.
И   каждый  новый  шаг   тем  более  искусен,
Чем  меньше  я  сама   в  плену  у  тишины.

17.03.08 г.

 
*   *   *

Моложе  я  была  когда-то
И  свежей   песней  молодой
Встречала  лет  летящих  даты
И  вслед  бежала   за  водой.

И  в  суеверные   приметы
И  в  знак  судьбы, и  в  след  беды
Не  верила. Жила  лишь  летом,
Зовущим  в  белые  сады.

Моложе  я  была. И  что же?
Всё  смылось  с  ливнями. Ушло.
Живу, все  лета  подытожив.
И  серым  снегом  тает  зло.

18.03. 08 г.

 
*   *   *

В  плену  у  внешней  праздности
На  грани  простоты
От  суммы  и  до  разности
Потухшие  цветы.

Увядшие  и  блёклые
Сокровища  земли.
И  только  ёлки  тёплые
По-прежнему  милы.

18.03. 08 г.

 
*   *   *

Попались  мне  листья 
На  светлой  полянке.
От  осени  прошлой   
Они   оторвались
И  так  и  остались 
Как  старые  снимки.
Их  свежие  краски 
Не  тронула  осень.
Зима  не  коснулась.
Вот  так  и  лежат   
Три  лиловых, 
Два  красных,
И -  четверо   жёлтых   
С  резными  краями.
Светлы  их  прожилки.
В  них  жизнь  до  весны
Сохранила  себя.
Их  солнце  не  сушит
И   ветер  не  корчит.
Лежат  они –
Девять  собратьев  прекрасных
И   сердце  живительным  духом 
Питают.
Нельзя  их   ни  тронуть,
Ни  взять  для  букета.
Дотронешься –  краски  погаснут
И  чудо  исчезнет.
И  я  не  взяла.
Пусть  другие  увидят
И  сердце  согреют…
И  будут  мне  вечно
Те  девять  собратьев
Примером  для  жизни 
Моей  непогасшей.

3.05. 08  г.;

*   *   *

Умные  буквы   цвели
На  обложках  увядших  созвездий.
Вечные   клавиши  мира
Мягкие  звуки   из  них  извлекали
Над  памятью  вечных  столетий.
Дом  искривился  как  свечка.
В  глазах  у  больного  подростка.
Вечер  скрутился
В  тончайшую  трубочку   мяты.
Плачет  природа
И  раны  свои  выставляет.
Но  обвиняют  её  же
В  всплесках   болезней
И  в  страшной  гряде  катастроф.
Мыслей  навязчивых  вихри
Мимо  ушей  проскользают.
Каждый   твой  звук  сотворён
Из  рыданий   и  стонов   заглохших…
Закон   сохранения   звука
Тихо  блуждает   по  душам.

 18.05.08  г.
 
*   *   *

Имя   чайного  листа
Из  восточных  старых   тайн.
Но  хранила  береста
Что-то  выше  и   серьёзней,
Чем   крепчайший   чёрный   чай
И   прозрачнее, чем  слёзы.
Тот  утерянный   рецепт
Незабвенного   напитка
Снова   вынули    на  свет.
Стали  мерить  мёд   на  литры.
И   ядрёный  дух   медов,
Разливаясь  над  страною,
Снова   славит  цвет  садов
И  величие  иное.
С  деревянного  ковша
Ниспадают  капли  робко…
Снова  выдумщик   Левша
Для  блохи   куёт  подковку.

18.05.08 г.

 
*   *   *

Чистота   моей  души
Замутилась.
Дом  от  пыли  почернел.
Боль  застыла.
Хоть  дыши, хоть  не  дыши –
Всюду  сырость.
Заслонили  витражи
Света  силу.
Застеклён  со  всех  сторон
Дом  мой – клетка.
Нанесли  душе  урон
Ветры   злые.
Снова  хлещут  по  лицу
Злые  ветки.
Я  давно  совсем  не  та.
Нету   силы.
Но  природы  чистота 
Оживила.

18.05.08 г.;

*   *   *

Жизнь  споткнулась  о  краешек  мысли
И  едва  не  покинула  мир.
Пой, душа, прикасайся  к  главизне
Божьих  истин, Божественных  крыл.

Мысли  чуждой  не  верь,  успокойся,
Ты  одна  в  этом  мире  жива.
Остальные  мертвы, только  сосны
Знают  света   святые  слова.

Да, пожалуй,  ещё   и   осинник,
Что  стоит  у  дороги  кривой.
И  поверь,  наконец,  в  свои  силы.
Ты  сама  вся  от  жизни  иной.

Плачь  душа – твои  слёзы – святыня.
Слёзы  здесь, радость – там  на  века.
Дал  Господь  тебе  светлое  имя
Лишь  тебе. Твоё  имя – строка.

25.05.08  г.

 
*   *   *

Чужой  язык  как  вражий  воин
Перевернул  все  смыслы  слов,
Века  пугая  чёрной  кровью,
Всех  отрывая  от  основ.

И  ныне  враг  чужие  смыслы
Влагает  в  новые  слова,
Как  червь  вгрызаясь  в  корень  жизни,
Везде  внедряя  корни  зла.

Слова  дощечками   забиты.
А  ядовитая  латынь
Жизнь  убивают  словом  «vita»,
Ультрамарином  слово  «синь».

Язык  народа  скован  крепко.
Не  может  он  произнести
Слова-громилы, глупость  века
В  мгновенье  могущих  смести.

О, как  же  карлики  боятся,
Что  вдруг  проснётся  великан
И  скажет  СЛОВО, вражье  царство
В  миг  обратив  в  ненужный   хлам!

Но  скоро  вырвется   источник,
Пробьёт  ненужные   пласты.
И  нужен  будет  переводчик
И  неба  чистые   листы.

25.05.08 г.

 
*   *   *

Ответь  мне,  книга   Золотая
Где  жизнь  записана  моя,
Зачем   мне  истина  святая
Дана  как  капля  молока?

Едва  из   ручки   просочится
Её  легчайший   холодок,
За  ней  другая   в   мир  стучится,
Другой  живительный  глоток.

Сочится   жизнь   из  ручки   жёлтой.
Течёт,  неважно  из   какой.
А  я   читатель   строк.  И   только.
Читатель   жизни   Золотой.

25.05. 08  г.
;
*   *   *

Зовётся  Ленским  плоскогорьем
Цепочка  сопок  за   окном,
Река  под  ними,  а  не  море
Течёт, сверкая  серебром.

Душе  не  вырваться   отсюда,
Всё  потому,  что  виден  ей
Спокойный  ход   речного  судна
И   ширь   предутренних   морей,

Поморских   чаек  крик  печальный
И   зной  кавказских  берегов,
И   вёрсты   далей  за  плечами,
И  запах   спелых   пирогов.

Всё  видно  ей – душе  летучей.
Всё  слышно  ей  в  потоке  дней.
А  тело  ждёт  тот  самый  случай –
Уехать  в  даль  больших  огней.

И   так  же,  сидя  у  окошка,
Опять  оттуда   наблюдать,
Как  всходит  день,  цветёт   картошка
И   серебрится   Лены  гладь.

Не  важно,  где  приткнуться  телу,
Душе  на  то  прозрачный   ум,
Чтоб  вечно  в  даль  она  летела,
Оставив  лет  прошедших   шум.

26.05.08 г.
;
Земля

Земля  привыкла  быть  простой.
Хотя  всё  сложно  в  ней, молчащей:
Полей  ромашковых  настой,
Последний  блеск  листвы  кричащей.

И  кровь, и  смерть, и  боль, и  радость,
И  новой  жизни  тонкий  всплеск.
Ещё  она – основа  радуг.
Ещё – опора  для  небес.

Земля  сложна  и  терпелива.
Всё  примет,  спрячет  и  отдаст.
И  волны  лет  и  бед  разливы
Идут  в  неё  за  пластом  пласт.

Трезвит  земная  простота
Всех, убегающих  и  рвущих
Любые  связи. И  чиста 
Её  глубин  живая   сущность.

27.09.08 г.