Нулевое время

1
Обнуление – километров, минут, ладоней.
Облучение ради-А(ве)льное – на Амвон.
Полнолуние. Пеплом подернут город –
сероватый, серебряный? Горизонт –
зона риска. Цветы пробивают крыши,
распускаются шире гнилых домов.
Сердцевины – пыльцой – учащенно дышат,
и чихают салютами. Файер-шов.
Обомлела луна, замерев на стыке
позапрошлой зимы и грядущих Лет.
Обнуление жизни. Остаток вылит
на обочину. Светятся капли. Нет
на большом циферблате секундной стрелки.
Только рытвины желтые. Ждет луна,
глядя в лица цветов, кто же будет – первым
облетать – лепестками – на города.
И на вдохе, на паузе – между жизнью
и обманчивым «завтра» зажжется свет
семафора. Но – желтый, в котором смысла,
словно в каплях и стрелках – в помине – нет.

2
Синусоида пульса оборвалась на резком взлете.
Так во сне, с самой страшной высотки – шаг,
и взахлеб – пену облака прямо в сухую глотку,
и не ясно – смеяться, рыдать ли? Шанс
ощутить невесосмость – когда нулевое время
стынет в венах – и зябко не от того,
что зима на земле, а от паузы – во Вселенной -
невозможной, на грани истерики. Полотном
Тишины утереться, от пота горяче-сладкого,
словно сок первой почки, растоптанной каблуком.
Кто же ходит – по клумбам, и чертит беззвучно кардио-
грань. Две точки. И полный луною – ноль

3
Головоломка. Булыжники облаков,
и каблуки застревают. Не зная – фальши,
прямо над крышами – ярко горит цветок.
Листья бегонии по-королевски машут,
чуть багровея от жути. Полет прервав,
время застыло. Под кадыком – тончайшей
леской. Ни звука. И статуей – на носках –
ждет циферблат, что же случится дальше?
И – обрывается. Мили, минуты, мозг
взорваны. Сыплет пыльцу на плечи,
вянет цветок. Но в пыли серебрится мост.
Пульск каблуков – четче, и выдох – резче…