ушаталася...

..бархатом дыханья выласкал,
шёлком пальцев – дОрог для изнанки, - выстелил;
вылюбил
до сУдорожи,
до хмельного бреда –
полунеживого, вымокшего тела,
..у ш а т а л а с я . . .
как бутылка под стол, скатилась порожняя; горло - раной - до капли последней зализанной, –
бесстыже 
выставив.

Только без истерик(!), детка; я его не неволила, - сам.
А то ты не знала, что он алкоголик?! А то не кидалась в него сгоряча –
презрительно резким: «Скот! Сволочь!»,
и чуть помягче потом –  смирившись -  гортанью воздух хлыща  – «..ка-кой-же-ты-всё-таки-Гад..»

Я тоже имею право на счастье! Что с того - сеткой морщин на лице слово «жизнь»?!
Да - и бледная – замечено верно;
так кровь снесла всю на паперть, раздАла 
НЕ-
и  в е р у ю щ и м ;
нет, не жалуюсь; просто подумала – вдруг тебе интересно..

Нет? Всё одно? Не заслужила, скажешь?
Про меня ты не знаешь просто –
не равняюсь с тобой («Обгон запрещён! Осторожно!»), -
С В О Ё (!),  и только  –
болью выстрадала, воем выстонала, в три угла добровольно зажатая, коленями – в соль,
выстояла.

Счастьем у помойки – дитём неугодным - была брошена; горем в падчерицы брезгливо принята; не любовью стала ему  –
собутыльницей.

И в глаза,
присмотрись: 
мне залИта –
цвета бутылочного стекла –
толстостенного, тёмного –
н е о г р а н ё н н а я ,
толчёной крошки –
пригоршня  целая – мужская «добрая»,  -
наизелёнейшая
тоска.
..у м о т а л а с ь  я…
с судьбой играть в бутылочку, и целоваться с ней в засос –
до крови –
на свежевыглаженной простынке, когда средь ночи будит – не ласка мужа, не звонок –
нерОдный дядька рок,
плеснувший под тебя – тягучим, липким,
в безумье опрокидывающим –
потерянное - с Верой вместе –
твоё Тепло.
Ты знаешь – это – каково?
 
Да! - не читаю Гёте в подлиннике, и даже с  «PROMT» не перевожу,  – что из того?!
пустое небо – дрожа на тёплом подоконнике  (наверно, нервное) –
час, два кряду  – глазами потрошу... 
дорожки от дождя, на лист окна просыпанного - читаю по слогам, и пальчиком по ним вожу…
Не фыркай с презреньем, Детка, откинув гриву волОс; я шлейф твоего пресловутого « Kenzo» -удушьем  лёгких - в пропасть снесу;
дыханье своё порывистое, что б сердца умерить гон,
рожу на бумагу;
недоношенным
выкриком –
родится набатный стон:
Не меньше тебя хочу, слышишь?! –
ЕГО, ЕГО, ЕГО!
Что с того – ночь одна и редко?!
Он ЛЮБИТ меня! Знай же, детка!

…

бархатом дыханья выласкаю,
мокрым шёлком, воблипочку, выстелю;
вылюби –
до сУдорожи,
до хмельного бреда;
без неволи я –
твоя пленная.