мой Мио

завтра днем ты получишь сложенный вдвое листок бумажный.
он придет сам по себе, за ним не последует более ни одной встречи,
потому что мне никогда не стать для тебя чем-то более важным
и нужным,чем девочка-затянуться бы-в-зимний-промозглый-вечер,

не стать дороже,
до сладкой дрожи
по загоревшей коже
твоей
не разбежаться
одной из тех жгучих дорожек
быстрых мурашек…

ты получишь этот листок. и застынешь в прихожей.
постараешься сделать лицо построже,
слегка приподнимешь бровь, сделаешь пару затяжек
непотушенной сигаретой и неосторожно скажешь
сам себе: не позвонила даже….
не позвонила. зачем? слышать холодный и раздраженный голос?
чувствовать,как будто им ты вскрываешь брюшную полость,
глотать подкатывающий к горлу комок,
и шептать самой себе: девочка, облизнись, сама напоролась,
он без тебя существует. он без тебя смог.

и потом, положив на рычаг раскаленную трубку старого телефонного аппарата,
погружаться в мглу, оседая медленно и бессильно на пол,
становиться бесчувственной и пустой, будто набитой ватой,
на ощупь ползти до кухни,искать в аптечке какие-то препараты,
закрывать глаза и ощущать, как опускается потолок…
нет,суицид все же не мой конек,
будь я даже тысячу раз сама во всем виновата.

ты получишь этот листок.
будешь вчитываться в слова, и складывать их как ребус:
«Милый мой Мио,у нашей любви отрицательный резус,
и боюсь как бы он не превратился в резус-конфликт.
расставаться – это не мой вердикт,
но иного выхода нет. я на чувства не выдаю кредит.
я как жаркий вулкан: внутри все плавится, разгорается и кипит,
у тебя же – айсберг, стынет, покрывается льдом и спит.
стоит ли нам бороться стихиями, сталкивать их, падать в водоворот?
я,конечно, задохнусь поначалу, буду искать кислород
вне тебя…океаны никто не переплывает вброд.
но я смогу,неважно сколько продлится ад: месяц,два,полгода,год…
меня прибьет к берегу,как развалившийся, потерпевший крушение плот…

Мио,ты глядишь удивленно. что,неожиданный поворот?
так будет лучше. ты не будешь выглядеть мудаком,
говоря в сотый раз: я не знаю,что мне тебе сказать
и тебе никогда, никогда не придется мне врать,
раня острым своим языком как штыком в беззащитный живот.
Мальчик мой с волосами цвета поспевшей ржи,
Все. Не оглядывайся. Больше не будет лжи.
Потуши сигарету. Ушла. Дыши.»