Духовные чакры. Венок сонетов Ч. 9

1.

Так отчего ж леденит и сжимает…
нас необъятным пожаром тоски.
Радость в пустом равнодушии тает,
рвётся душа без тебя на куски.

И твой отказ прозвучал мне набатом,
я перестал мира суть понимать.
И для меня это было утратой,
нечего уж в этой жизни терять.

Просто хотелось живого общенья,
чувствам утраченным сердце занять.
Всё ж и за это прошу я прощенья
и постарайся меня ты понять.
 
Грусть разгорается в зареве дня,
перед костром колесо из огня.

2.

Перед костром колесо из огня,
странное очень предзнаменованье.
Жизни моей пустоту извиня,
то ли томление, то ли страданье.

Мне никуда от себя не сбежать,
не утолить свою боль роковую,
будет меня она впредь окружать.
раня тоской мою душу живую.

Этим любовь не могу оправдать,
хоть оскорбить чистым чувством не в силах.
Лишь доброты тебе свет передать
и благодарность прочесть в очах милых.

Чувства букетик любовь посылает,
гостем бесцельным зима принимает.

3.

Гостем бесцельным зима принимает
чувства дары для любимой моей.
Новой страницы привет открывает
песню поющий тебе соловей.

Я подключаю свой голос незвучный
К тем серенадам, что птичка поёт.
Жажду с красою я быть неразлучным,
только покоя мне явь не даёт.
 
Как бы хотел  я отказу не верить,
но против правды, увы, не попрёшь
и своё чувство к блаженству примерить,
только мерила любви не найдёшь.

Нас пробудит от бредового сна
бодрость от мятных пилюль, где весна.

4.

Бодрость от мятных пилюль, где весна
мир в голубую мечту погружает.
И пробуждает людей ото сна,
чакры прозрения в них открывает.

Через великую тайну любви
надо пройти, чтоб очиститься духом,
чтобы счастливой была селяви,
чувств вдохновенных она повитуха.

Даже, когда нераздельна печаль,
души растут закаляясь страданьем,
манит судьбы сокровенная даль,
правит природа высоким призваньем.

Разум сквозь бездны тоски прорастает,
в струнах инстинкта огонь зажигает.
 
5.

В струнах инстинкта огонь зажигает
власть удивления дивной красой,
страстным сиянием мир озаряет,
дух орошает блаженства росой.

Только лишь мысли тебя могут тешить,
плоти моей ты душою чужда.
Ты предо мной можешь просто опешить,
с чувством моим в твоём сердце вражда.

Ведь  по канонам обыденной жизни
разница возраста – счастья палач.
Вот потому я мечтою не признан,
и не видать мне с любимой удач.

Грустно звучит это тихое: «Нет!»
Есть хоть какой-то сожжённый ответ.

6.

Есть хоть какой-то сожжённый ответ
на наших душ вдохновенных движенье?
«Да!» ли сказала иль всё-таки «Нет!»
Явственно чую своё пораженье.

Рыцарем стал лишь без прав и надежд,
просто прекрасной красы почитатель.
Только любви обезглавленной след,
грустный погибшей мечты наблюдатель.

Лишь по инерции к милой стремлюсь,
зная заранее все результаты.
Как безголовый ощипанный гусь,
ждущий ничтожной за чувства оплаты.

Всё до глубин естества понимает,
к тайнам приблизивший нас не снимает.

7.

К тайнам приблизивший нас не снимает
шапки с согбенной своей головы.
Он – аксакал, лучше нас понимает
истинный смысл гомонящей толпы.
 
И не склонится пред мира наветом,
знает он истинный смысл клеветы,
выразит всё вдохновенным сонетом,
цену найдёт неземной красоты.

Сразу поймёт человечие нужды,
праздник общения сможет создать.
Жизнь всю постигшему мелочность чужда,
может до бездны судьбу понимать.

Снимет с любого не страха привет,
предохранитель с геенны, но след.

8.

Предохранитель с геенны, но след
как проявленье зловещего смысла.
В сумерках сможет окрасить рассвет,
жизнь повернуть не туда без умысла.

Перед мечтой отрезвляющий мрак
вывернет душу мою наизнанку.
Несостоявшейся радости знак
нас огорошит тоской спозаранку.

Ты, вдохновенной красы мотылёк,
мимо промчавшись, меня опалила.
 Не приближаться к светилу, урок
мне стародавний опять повторила.

Хоть и любовь нам блаженство являет,
в зареве чувства немом отрезвляет.

9.

 В зареве чувства немом отрезвляет
нас огнеликий духовный восход.
Нам чудеса благодати являет
и от надежды к тоске поворот.

Радость постигнув от пташки залётной,
тут же несносно опять загрустил.
Сердце туманом окутано плотным,
горечь на волю опять отпустил.

Я ж для тебя словно в пальце заноза,
чувств моих нежных ненужный букет.
Мне ты – поэзия, я тебе – проза,
так прозвучал долгожданный ответ.

Но поселилась надолго в мечтах,
осень зарюет в костра языках.

10.

Осень зарюет в костра языках,
строит свои увядания планы.
Зелень листвы превращается в прах,
счастья надежды объяли туманом.

Вот и вплотную ко мне подошла
этой нелёгкой поры пересменка.
Разных болезней букет принесла,
дрожь по годам пролетевшим в коленках.

Бунт в глубине моей страстной души
против такого судьбы поворота.
Сердце мечтой насладится спешит,
дум не сбавляя лихого полёта.

Но у фортуны я снова в опале,
радость включая на миг в карнавале.

11.

Радость включая на миг в карнавале,
грустно последний вальсирую круг.
Ночки какие-то длинные стали.
Где ты мой нежный пленительный друг?

Я без тебя загрустил безнадежно,
в сердце какая-то тьмы пустота.
Чувство к тебе словно море безбрежно,
снится мне часто твоя красота.

Ты в мои мысли лебёдкой приходишь,
грустно становится так и тепло,
солнышком ясным в надеждах восходишь,
где ты, прозрачного счастья стекло?
 
Тает улыбка в озябших руках,
сжатия стужи на зимних штыках.

12.

Cжатия стужи на зимних штыках
дали основу для грустных мотивов .
Не удержали синицу в руках,
много хлопот для особо ретивых.
 
Непониманья губительный бренд
слабых выводит за рамки процесса.
Снова дубинки лихой аргумент,
не разглядеть за деревьями леса.

Но пробивается сквозь пустоту
разума праведный факел расцвета.
Чтобы найти в тьме души доброту,
надо искать в прозе жизни поэта.

Если в невзрачном струна есть живая,
где ж в размалёванном чучеле злая.

13.

Где ж в размалёванном чучеле злая,
но справедливая доля живёт.
Жизнь всей жестокостью душ познавая,
в людях ни грана любви не взойдёт.

Выше добра не найти благодати,
мира гармония как бумеранг,
где только нежность желанна и кстати
и повышает в нас радости ранг.

Мы не привыкли пронзительной лаской
чудные всходы души открывать.
Чаще поступки мы прячем за маской
и не желаем для близких сиять.
 
Из берегов вышла чувства река,
высь поднебесья, на сердце тоска.

14.

Высь поднебесья, на сердце тоска...
Я заточён в одиночества клетке.
Жилка сомнений стучит у виска,
птицы уныло щебечут на ветке.

Сладкие грёзы уснули во мгле,
призрак бездушья над миром витает.
Снова сижу на страданья игле,
в сердце несчастном любовь обитает.

Солнышка лучик в траве заплутал,
мрачные в тучах мелькают сполохи,
мир неуютным от горечи стал,
счастья достались мне жалкие крохи.

Радость всему вопреки воссияет,
так отчего ж леденит и сжимает.

15. Магистрал Ирины Шулениной
взят из Короны совмест. венков магистралов
http://stihi.ru/2010/02/17/114:

Так отчего ж леденит и сжимает
перед постом колесо из огня?
Гостем бесцельным зима принимает
бодрость от мятных пилюль, где весна

в струнах инстинкта огонь зажигает.
Есть хоть какой-то сожженный ответ?
К тайнам приблизивший нас не снимает
предохранитель с геенны, но след

в зареве чувства немом отрезвляет.
Осень зарюет в костра  языках,
радость включая на миг в карнавале

сжатия стужи на зимних штыках.
Где ж в размалеванном чучеле злая
высь поднебесья? На сердце тоска...