Голгофа

 И вот последняя Вечеря.
 Христос в кругу друзей своих,
 Но почему в душе потеря,
 И мгла окутывает лик?

 Ученики ему внимали,
 Не отводя влюбленных глаз.
 Сказал он тихо и печально:
 "Один из вас меня предаст.

 Я омываю ноги ваши,
 Вам мое сердце и Любовь.
 Один из вас подаст мне чашу,
 А в ней страданья и кровь".

 Все говорили: "Невозможно
 Предать так искренне любя".
 И каждый спрашивал тревожно:
 "Не я ли, Господи, не я?"

 Вдруг дождик тихий и хрустальный
 Пошевелил листву вершин.
 И голос, словно стон, печальный
 Сказал: "Возлюбленный мой Сын,

 Не упрекай за эти муки,
 За них назначена цена.
 В грядущей жизни нет разлуки,
 А правда будет спасена".

 Возможно, это показалось:
 Вздохнул в оливах ветерок.
 Но странно бездна разверзалась
 Вокруг него, у самых ног.

 Как Бог, он мог судьбу предвидеть.
 Как человек, он мог страдать.
 Он не умел лишь ненавидеть,
 Умел прощать и исцелять.

 Закат тяжелой багряницей
 На землю грешную упал.
 А перед ним его гробница,
 И холод смерти обнимал.

 Мелькнула мысль: "Зачем мученья?
 И казни можно избежать, -
 Лишь отказаться от ученья
 И ничего не утверждать".

 Но волей Бога Саваофа
 Он призван род людской спасти.
 А значит, предстоит Голгофа,
 И на себе свой крест нести.

 И от людей он удалился,
 Поник божественным лицом.
 Всю ночь он плакал и молился
 И разговаривал с Отцом.

 Творец внимал вопросам сына,
 Как мир устроить без крови,
 И в чем добра и зла причина,
 И где источник для любви?

 Нас время многого лишает,
 И не всегда верна молва.
 Что думал он тогда, кто знает?
 И кто слыхал его слова?

 А за корысть и бессердечность
 Зачем Иуду обвинять?
 Познал он, что такое вечность,
 И ход судьбы не стал менять.

 Не все с собой уносит время.
 Останется святой Завет.
 Взойдет добром златое семя
 И воссияет Правды свет.