По балтийскому морю

 
Эгле купалась в море. Уж украл её рубашку.
Она стала его женой, царицей Ужей.
Они жили в море, у них родились дети. Потом Ужа убили.
Эгле превратила детей в деревья, и сама стала елью.
Эгле – по-литовски – ель.
                (сказка)

Качались чайки за бортом,
приклеенные к волнам,
на плечи легкое пальто,
накинутое вольно,
ты застегнул мне на груди.
Рябило море зябко:
«На местных, нас, ты не гляди,
простынешь, азиатка!»

А рядом рыжий мальчуган -
совсем в одной матроске.
Трещит игрушечный наган,
плывёт пейзаж неброский.
Стоять мальчишке на ветру
не холодно ни капли,
а я в краю твоём помру,
здесь, милый мой, не Капри!

Мне эта серая вода,
как бедной Эгле – тяжка…
Но если вместе – навсегда,
кради мою рубашку!
Что этот низкий небосвод,
и что мне эта сырость,
и что пейзаж неброский тот!
Я Ваша, Ваша милость!

Как Эгле, колкая игла,
ужиная царица,
я знаю, милый, я б смогла
в краю чужом ужиться,
к тому ж, мне кажется, уже
и небо прояснилось…
Но может, сказка об Уже
мне только что приснилась?

Скрипит наш старый катерок,
на всех парах несется
по морю мокрый ветерок
разбрызгивает солнце.
Уже по близости причал.
Скажи мне без утайки:
о чём печально так кричат
отчаянные чайки?