3

* * *

Я после двух часов отцов, детей и зимней стужи чуть под десять,
Хотя морозом и не назовешь,
Но полумрака режущий серп месяц
Указывал мне путь, его не разберешь.

Он резал вправо, не то влево,
По диагонали и наискосок,
Пораболической, полуокруглой формы,
А на киоске надпись: "Сегодня рампродажа - Сок".

Я шел с закрытыми глазами, доверяя только мгле,
Она, изогнутым магнитом притягивала ближе всё к тебе.

Прищурил глаз, тут мой хрусталик, давления света выдержать не смог,
Потом снял куртку, скинул шапку на столик перемен, и тушь
Упала черной кляксой в голубое, мое пространство милых душ.
Очнулся, посмотрел поглубже - показалось, той капли не было совсем.
А только взгляд твоих коричневатых глаз меня неумолимо жег.
Я нем.

Не поздоровавшись, в последствии непопрощавшись,
Я достаю собрание стихов
И улетаю в небосвода высь,
Освобождаясь от твоих оков.

Но мысль поэта прерывая,
Мысль о тебе врезается в мой мозг,
И слишком сильно раздражая
Я думаю: "Три дня" и те удары розг -
Твоих ресниц мне в душу красными полосками вонзаясь
Не будут так страшны.
Я молча одеваюсь.

Смотрю, в моем просчете дырка, и может быть мы всё-таки летим,
Хотя кто знает, что мне скажет Ирка,
Не знаю кто это, но ей я так любим.

Я вспомнил странную твою, уже трёхдневную улыбку,
И что её принес тот псевдо-мишка
С написанными буквами в разбивку.

Ту книгу вспомнил ненароком,
И то вложение в неё,
Что положил как в небытье,
отдав последнии гроши.

Я выходил и чувствовал твой взгляд,
Мне спину изрыхляющий, буравящий дотла.
И, может, буду я когда-то рад,
Когда дотронется сама меня она.

Еще три дня,
Мучений? сладости? - терпенья
Его же так мне не хватает. Я
Выйду в ночь 
На улицу последнего затменья.
Под визг ночного фонаря.

[12.03.2010] А.Г.