Паладин

               

Он был рожден  в бретонской глухомани,
Он в   мир пришел не для великих дел.
Никто не знал о ковале Бальяне,
И знать о нем никто и не хотел.

Его не прославляли в песнях барды,
И не вздыхали девушки о нем.
Он был всего лишь рыцарским бастардом,
Он был лишь деревенским кузнецом.

И  так бы он ковал серпы и плуги,
И  тихо одолел бы путь земной,
Когда б не грех возлюбленной супруги,
В отчаяньи покончившей с собой.

Любовь, и скорбь, и вера в Божью милость –
Они одни остались вместе с ним,
И стал ему единственным светилом
Небесный Город, Иерусалим.

В святой земле закопан крест нательный –
Загубленной любви последний след.
И, долг отдав печали беспредельной,
Ушел Бальян свой исполнять обет.

Был кузнецом – бароном стал, героем
(Как просто происходит все в кино!)
И  именно ему лихой порою
Господней волей мир спасти дано…

Закончен фильм. Но  в снах моих являлись
Еще мне долго хмурый Саладин,
И  мавры с крестоносцами сражались,
И плакал прокаженный Балдуин.

Сибилла, королева Аскалона,
В знак скорби стригла волосы свои
И знала я  - ее любовь к барону
Нисколько не сильней моей любви…

Проснулась я. Привычная картина –
Рассвет осенний, будни за окном.
И сказка про барона-паладина
Была лишь романтичным светлым сном.

Я  на работу соберусь привычно,
И  спешно допивая кофе свой,
Скажу себе: «А фильм ведь был отличный!
И  Блум в том фильме просто мой герой!»