Наведывался да выспрашивал

Все наведывался к ней да выспрашивал:
Не пропала ли совсем да не сгинула ли?
Словно в будущем любови одалживал:
Видно, верил, что легко не забыла бы.

От себя, родной, вовек не откинула бы,
Словно прядь волос со лба надоевшую.
Слезы пролиты давно, горечь минула...
Что же нынче вспоминать изболевшее?

Пусть смеялась бы в ответ, ошалевшая,
Ни на малость не забыв, маломальскую,
Что в любви к нему себя не жалевшая,
Вновь поверила лгунишке февральскому.

Он и сам не знал зачем возвращается:
Сколько было слов, столько ж проводов...
Может, верил, что и вправду прощается
Грех обмана, совершенный без повода.

А она, вдруг не сумевшая справиться,
Ни с бедой, ни с навалившим отчаяньем,
Испугалась, что придется печалиться
Ей когда-нибудь, потом, от раскаянья.

Что любовь свою, ни в чем неуемную,
Омрачила бы тоской, сердцу тесною,
И глаза, к нему в мольбе обращенные,
Омочила бы слезой неуместною.

Не смириться ей, в беде, горделивой,
Что придется жить, завидуя  сытому.
И жалеть, что не была терпеливой
Отказавшись от тоски непрожитого.