Инквизо...

- Итак, ты – ведьма. В этом деле
есть показания кюре.
Ты на метле летала ночью,
варила зелье на костре,
соседям порчу насылала
и наводила чёрный мор...
Что ты сказала? Я не слышу...
Всё это враки, бред и вздор?
Напрасно, милая, напрасно.
Святая церковь видит ложь!
Изволь прочесть и подписаться.
Ах, ты не грамотна... Ну что ж...
Мне жаль тебя, в твои-то годы...
А ты чертовски хороша!
Покайся, и тогда воспрянет
твоя бессмертная душа!
Так ты не хочешь признаваться?
Что ж существует путь иной:
И испытание железом,
и испытание водой,
на ножку девичью примерим
испанский скромный сапожок...
Да, ты не плачь, а мне доверься
и дай обнять тебя, дружок,
тогда увидишь мне не чужды,
ни плоть людская, ни позор...
А я, потом, сочту, быть может,
что это просто наговор...
Ты мне в лицо смеёшься?
Вот как... Ну, значит, Господи, прости!..
Так ты упорствуешь? Ну что же...
Эй, кто на страже! Увести...
Всё. Решено. Для этой стервы
одна дорога – на костёр!
Суд инквизиции назначил
достойный ведьмы приговор.

      И вот уж час палач, стеная,
      огонь стремится развести,
      но отчего-то пламя гаснет,
      едва коснувшись хворостин.
      Притихла площадь городская,
      и не расходится народ, –
      который час с проклятой ведьмой
      борьба неравная идёт.

- Да нет, мне просто показалось,
такого, нет, не может быть!
Что шепчут там в толпе? «Святая!»?
Что? Кто-то крикнул: «Отпустить!!!»
Да что со мной? Померкло солнце,
и сердце скорчилось в груди.
Круги цветные пред глазами
и кто-то тёмный впереди...
И душно, душно, как мне душно!
И всюду ведьмы тут и там,
и смотрят, смотрят, как химеры,
со стен собора Нотр-Дам...