ни-че-го

всегда хотел отшлепать Алису, но боялся, что Льюис Кэррол ночью вскроет вены.
себе / мне.
не важно.
с ним иногда встречаются в зеркале малыши.
рыдают и прячутся в облике хлебных крошек в очерченном солью круге на столе.
а еще он пишет письма из гетто и скучает по маме
может быть так.
длинные волосы прячут штрих-коды на затылках.
шелковые мысли сумасшедшей японской девочки садоко.
она обламала весь свой французский о матовые стены гнилого колодца.
добро всегда проигрывает японскому кинематоргафу.
я обламываю твою девственность и склеиваю утреннюю газету.
заглавными некролог.
мистер Бонд. канонизирован/ утилизирован.
а я на своем празднике любви распинаю Амели.
трогаю и ныряю ко дну аквариума с позолоченной рыбкой.
слишком чешуйчатой рыбкой для соуса бешамель
я лобызаю широкоформатную тебя на мониторе.
боясь сифилиса я просто нежно целую сетчаткку твоего глаза.
во имя добра, красоты и бабла я трахаю самых грязных шалав
а потом читаю детям сказки о Санте.
Мадонна слишком часто мастурбировала.
слишком много морфина и недозированной выпивки.
не шокирующим результатом - цирк уродов имени меня.
потом я переключил канал на Хауса и подбросил Кэрролу викодин.
за его улыбчивого брата-предателя.
тут после первой буквы все пусто.
не стоило и читать.
хватит врать, что ваши глаза закрыты.
обернись.
вот ты - крошка на сером листе с подписью зазеркальной Алисы.