Тур Третий. Лабиринт Фраз

С Богом, друзья!

1. Ведущий

Этой ночью Грей спал очень плохо. А все из-за этих проклятых горошин*!
– И откуда они только взялись? – подумал он. – С вечера их в постели* не было.

Грей попытался найти удобную позу. Желание встать и вытряхнуть постель* вместе с одеялом* и матрацем* уступало желанию досмотреть сон*. Утро* было туманным. Сквозь ржавое оконное стекло*, как раз в том месте, где было больше всего паутины*, просматривался кусочек* голубого неба*.

– Надо будет помыть окно*, – подумал Грей, поворачиваясь к стенке*, на которой висела его детская фотография*, одна единственная во всей комнате*. – Я дома. Я один. И мне сегодня уже за сорок… Пришла ли это старость*? Nevermore? – Ему показалось странным, что он перешел на английский, который ему приходилось учить лет 20 назад...

Грей так и не уснул. Эти проклятые горошины*, и этот собачий вой*, периодически раздававшийся за окном*, не дали ему это сделать. Поднявшись, он к своему великому удивлению обнаружил, что никаких горошин* в постели* не было!

– Приснилось…, – решил Грей и, накинув на плечи дырявое как дуршлаг одеяло*, подошел к занавешенному паутиной* окну*, из-за чего казалось, будто стекла* покрыты сеткой мелких трещин*. – То ли было, то ли нет? – Он провел пальцем по запотевшему стеклу*, и, то ли от звука* то ли от прилипшей к пальцу паутины*, у него свело скулы. – Ну нет же! Горошины* были, я это отчетливо помню! Все ребра болят…

За окном* снова раздался собачий вой*, но теперь очень громко, совсем рядом! Грей попытался всмотреться в проделанные им на запотевшем стекле проталины, как вдруг, откуда из-под окна* к небу* взмыл белый голубь*.

– Надо все-таки его помыть! – Он толкнул окно* рукой, и оно как-то странно легко открылось,  – Спустя 20 лет-то! Еще мама была жива, – подумал Грей и выглянул наружу…

Воздух* был пронизан запахом роз*… Перехватив дыхание, Грей почувствовал привкус горечи.

– Не-а! Это еще не старость*! – Напугавший его белый голубь* также внезапно появился откуда-то сверху и уселся на створку окна*… Грей, потуже укутавшись в одеяло* и опустившись на колени, уткнулся подбородком в сложенные накрест руки, улыбнулся и еще раз произнес, но уже про себя,  – Нет, это еще не старость*…

2. Старый Мудрый Акан

спать, спать.. черт побери, спать!
уже наплевать, где -
просто залечь в кровать!
неважно, постель или спальник...
закрыть наконец глаза...
словно корабль причалить
тело - к берегу сна...

Шаг: постель - берег

3. Горос

Скорбят порой сильнее эпитафий,
Хранят в себе былое без затей.
Так стопка пожелтевших фотографий
Сложилась в карту пройденных путей.

Шаг: фотография - карта

4. Своеволие

паутина надулась парусом
под порывами южного ветра
капитан-паук отправляется
в путешествие кругосветное

Шаг: паутина - парус

5. Муза

Жизнь по накатанной узкоколейке
серыми рельсами располосована
и в тупичок на еловой аллейке....
Пломба стоп-крана отчаянно сорвана.
Сон разлетелся от боли непрошенной -
Так неудобно засели под рёбра
зёрна сомнения...мысли - горошины.

Шаг: горошины - мысли

6. Вор

Прохудился кладезь ума -
голова - котелок не сума.
Он не то чтобы стал пустой,
скачут мысли в нем вразнобой -
Неподкованы сонмища "блох",
бестолковы. Об стенку горох!

Шаг: мысли - горох

7. Старый Мудрый Акан

солнце проснулось
потянулось сладко
лучами в стороны
как одеяло с лица
горизонт откинуло
до чего же утро
выдалось славное!

Шаг: одеяло - горизонт

8. Своеволие

Комната - в текучем пространстве надежное место:
в ней можно отправиться в кругосветное путешествие.
Ветер играет в открытом окне занавесками-парусами,
Склянки отбиваются напольными с маятником часами.
Ты - капитан, твоя комната словно яхта -
переносит тебя день за днём из сегодня в завтра.

Шаг: комната - яхта

9. Горос

Звук зарождается, как дуновенье,
И нарастает, становится резче.
Шторы ему отвечают волненьем,
И словно скалы, вибрируют вещи.
Разбудоражив мирок мой уютный,
Звук превращается в ветер попутный.

Шаг: звук - ветер

10. Муза

Горох об стену - всё по барабану!
Как палочки долбят  по коже рьяно
"Смертельный номер" - точно не поспишь,
Когда у непогоды слёзы - градом:
Горошинами дробь по кровлям крыш.
И суп гороховый приправлен ядом...
Не шутовство! А музыка , малыш.

Шаг: горох - музыка

11. Ведущий

Этой ночью Грей спал очень плохо. А все из-за этих проклятых горошин*!
– И откуда они только взялись? – подумал он. – С вечера их в постели не было.

Грей попытался найти удобную позу. Желание встать и вытряхнуть постель вместе с одеялом и матрацем* уступало желанию досмотреть сон*. Утро* было туманным.

Грей открыл глаза и ничего не мог понять: он лежал не в своей постели, а на берегу*… Только вот, ни моря, ни озера по близости не было, но невдалеке отчетливо прорисовывался силуэт какой-то яхты*. Туман понемногу рассеялся и Грей смог заметить, что парус* на яхте* был приспущен, борта обшарпаны, а вместо иллюминаторов были установлены окна* со ржавыми стеклами*, такими же, как у него дома. В одном из них отражался  кусочек* голубого неба*.

– А-а, так это я еще сплю… Надо будет помыть окна*, – подумал Грей, поворачиваясь к стенке*, на которой висела фотография какой-то карты*, одна единственная во всей комнате. – Я дома. Я один. И мне сегодня уже за сорок… Пришла ли это старость*? Nevermore? – Ему показалось странным, что он перешел на английский, который ему приходилось учить лет 20 назад...

Грей так и не уснул. Эти проклятые горошины*, и этот собачий вой*, периодически раздававшийся за окном*, не дали ему это сделать. Поднявшись, он к своему великому удивлению обнаружил, что он действительно находится не дома… Ступнями Грей ощутил что-то очень мелкое и твердое… Это был горох*! Вокруг были горы гороха*!

– Выходит не приснилось…, – решил Грей и, накинув на плечи дырявое как дуршлаг одеяло, направился к яхте*. Пока он шел, проваливаясь ногами в горох*, из-за горизонта* показалось Солнце. – Как-то очень быстро,  – подумал он.

Подойдя вплотную к яхте*, Грей увидел, что стекла* в окнах* покрыты сеткой мелких трещин*. – То ли было, то ли нет? – Он провел пальцем по запотевшему стеклу*, и…, вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер* и начал трепать парус*, от чего у Грея свело скулы. – Ну нет же, не может быть! – Горошины* сильно впивались Грею в подошвы! – Мало того, что все ребра болят, так вот теперь еще и ноги…  – Он скорчил гримасу и…, встрепенулся! Снова раздался собачий вой*, но теперь очень громко, совсем рядом! Грей попытался всмотреться в проделанные им на запотевшем стекле* проталины, как вдруг, откуда из-под окна* к небу* взмыл белый голубь*.

– Надо будет окна* помыть! – Он толкнул одно из них рукой, и оно как-то странно легко открылось,  – Такое же, как в моем доме… Еще мама была жива, – подумал Грей и заглянул вовнутрь…

Воздух* был пронизан запахом роз*… Перехватив дыхание, Грей почувствовал привкус горечи.

– Не-а! Это еще не старость*! – Напугавший его белый голубь* также внезапно появился откуда-то сверху и уселся на створку окна*… Грей, потуже укутавшись в одеяло и опустившись на колени, уткнулся подбородком в сложенные накрест руки, улыбнулся и еще раз произнес, но уже про себя,  – Нет, это еще не старость*…

С неба* посыпался горох*, отбивая на палубе яхты* очень знакомую мелодию*…

12. Старый Мудрый Акан

звенит в воздухе
одинокой струной,
зовет и плачет собачий вой -
дребезжащим, печальным,
поминальным плачем....
это колокол
о потерянном плачет....

Шаг: вой - колокольный звон

13. Своеволие

"Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос"
К окну подошла - ее щеки покрылись румянцем.
- Утро доброе! Ты ни свет ни заря поднялась, красна девица, -
обратилось к ней Солнце. - Значит, и мне подниматься.

Шаг: утро - девица

14. Мудрый Старый Акан

за окном синева...
заслонили её -
двор, деревья,
и крыши соседских авто...
пре-вращаю окно - в
старинный сундук...
в нем безделицы скрыли
потаенное дно...

Шаг: окно - крышка сундука

15. Горос

Ничтожна часть Великого, - кусочек.
Как первый шаг длиннейшего пути.
Но как бы ни держали струны строчек,
Необходимо рвать их и идти.

Шаг: кусочек - шаг

16. Своеволие

У морского царя дворец:
волны стенами - до горизонта.
И хотя амбразуры есть для обзора,
нежеланные гости-суда сюда не попадают:
крепостные валы волн от врагов защищают.

Шаг: стена - волна

17. Вор

"На всех парах", не в штиль, разглаживая волны
и оставляя за собою ровный след,
утюжит яхта в складках океанский плед.
Эй, капитан! Смотри, не спи мечтам покорный,
держись от рифов и от мелей в глубину.
Но поздно, борт пробит и трюмы морем полны,
и вот кораблик утюгом идет ко дну.

Шаг: яхта - утюг

18. Муза

Я окунусь беспечно в дивный сон.
Водоворот несбыточных событий
Меня затянет в омут , и как чёлн
Я поплыву по воле странных волн,
Порвав в клочки реальной жизни нити..
Соль брызг и смех, цунами ощущений...
Мой сон как море- море приключений.

Шаг: сон - море

19. Своеволие

Матрац надули, поставили буквой "Л" -
в его тени играет малыш в панамке:
строит на берегу песочные замки.
А сам матрац наблюдает за множеством тел
на надувных матрацах - он бы хотел
защищать от взглядов вон ту красавицу;
стать пусть воздушным, но замком.

Шаг: матрац - воздушный замок

20. Горос

Горох подрос. Качается на стебле
Под ветром, будто лодка на волнах
Горошины - команда в дружной гребле
Мечтают о далёких островах

Шаг: горошины - команда

21. Акан

трещины венами бегут по стене,
по штукатурке-коже старого дома,
с детства их помню - по ним я раньше
путешествовал...по карте-стене
в сказку, туда и обратно,
трещины стали для меня дорогами

Шаг: трещины - дороги

22. Своеволие

Утюг по волнам полотняным скользит,
отпариватель выпускает клубы
пара горячего-пригорячего.
У водоворота ворота поворачивает
и направляется по полотняным водам
гладь утюжить пар пускающим пароходом.

Шаг: утюг - пароход

23. Ведущий

 Этой ночью Грей спал очень плохо. А все из-за этих проклятых горошин!
– И откуда они только взялись? – подумал он. – С вечера их в постели не было.

Грей попытался найти удобную позу. Желание встать и вытряхнуть постель вместе с одеялом и матрацем уступало желанию досмотреть сон*. Сегодня ему снились море* и воздушные замки*. А под утро вообще привиделась девица* – красавица… Ну очень ему хотелось узнать, чем там все закончится у него с нею.

Грей открыл глаза и ничего не мог понять: он лежал не в своей постели, а на берегу*… Только вот, ни моря*, ни озера по близости вроде не было, но невдалеке отчетливо прорисовывался силуэт огромного утюга. Туман понемногу рассеялся и Грей смог заметить, что на этом монстре имеется мачта. Парус* был приспущен, борта обшарпаны, а вместо иллюминаторов были установлены окна со ржавыми стеклами*, такими же, как у него дома. В одном из них отражались кусочки голубого неба*, словно кто-то торопливо пробежался по стеклу* наискосок мелкими шажками*.

– А-а, так это я еще сплю… Надо будет помыть окна, – подумал Грей, поворачиваясь к стенке, на которой висела фотография какой-то карты*, одна единственная во всей комнате. И тут он отчетливо услышал шум прибрежной волны*. – Я дома. Я один. И мне сегодня уже за сорок… Пришла ли это старость*? Nevermore? – Ему показалось странным, что он перешел на английский, который ему приходилось учить лет 20 назад...

Грей так и не уснул. Эти проклятые горошины, и этот колокольный звон*, периодически раздававшийся за окном, не дали ему это сделать. – Интересно, по ком звонит колокол? Не по мне ли? – Поднявшись, он к своему великому удивлению обнаружил, что он действительно находится не дома… Ступнями Грей ощутил что-то очень мелкое и твердое… Это был горох! Вокруг были горы гороха! Он находился на берегу* моря*…

– Выходит не приснилось…, – решил Грей и, накинув на плечи дырявое как дуршлаг одеяло, направился к большому утюгу, на тот момент отчетливо прорисовавшемся невдалеке от места его ночлега. Пока он шел, проваливаясь ногами в горох, из-за горизонта* показалось Солнце. – Как-то очень быстро,  – подумал он.

Подойдя вплотную к утюгу, Грей понял, что это не утюг, а очень похожий на него пароход* неведомой ему конструкции. На ржавых стеклах* капельки утреннего тумана сверху вниз проделывали себе дорожки*. – То ли было, то ли нет? Горох – это, наверное, груз с этого парохода*?  – Он провел пальцем по запотевшему стеклу*, и…, вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер* и начал трепать парус*, от чего у Грея свело скулы. – Ну нет же, не может быть! – Горошины сильно впивались Грею в подошвы! – Мало того, что все ребра болят, так вот теперь еще и ноги…  – Он скорчил гримасу и…, встрепенулся! Снова раздался колокольный звон*, но теперь очень громко, совсем рядом! Грей попытался всмотреться в проделанные им на запотевшем стекле* проталины, как вдруг, откуда из-под окна к небу* взмыл белый голубь*.

– Надо будет окна помыть! – Он попытался открыть одно из них рукой, но оно не поддавалось,  – Такое же, как в моем доме… Еще мама была жива, – подумал Грей и потянул сильнее… Окно было довольно тяжелым и оказалось…  – Крышка* сундука? – Первое, что пришло Грею в голову, – крышка открывалась не вверх, как обычно, а вбок. – Странная конструкция парохода*! – подумал Грей и заглянул вовнутрь…

Воздух* был пронизан запахом роз*… Перехватив дыхание, Грей почувствовал привкус горечи.

– Не-а! Это еще не старость*! – Напугавший его белый голубь* также внезапно появился откуда-то сверху и уселся на открытую крышку*… Грей, потуже укутавшись в одеяло и опустившись на колени, уткнулся подбородком в сложенные накрест руки, улыбнулся и еще раз произнес, но уже про себя,  – Нет, это еще не старость*… – Интересно, а где команда* с этого раритета?...

Как только он это подумал, с неба*, под звуки «Прощания Славянки», на палубу начали опускаться матросы: небольшого роста, маленькие, пузатенькие, в зеленой форме. Опускаясь, они по несколько раз пружинили на палубе, словно горошины, но, в конце концов, принимали устойчивое положение, и потихоньку направлялись в сторону юта, не обращая на Грея никакого внимания.

24. Старый Мудрый Акан

Крылья расправив, поймали ветер
и планируют чайки
а там, под ними, расправила парус яхта -
ловит, как птица крылом,
парусами попутный ветер -
это её крылья...

Шаг: парус - крыло

25. Своеволие

Слово - не воробей: держишь в руках - синица,
а в небо отпустишь - Мечта: журавль, синяя птица.
Белый голубь, на счастье отпущенный в синие дали,
только что созданной юной семейной парой -
это символ начала - Мечта, которая хочет сбыться.
Синие дали делают голубя синей птицей.

Шаг: белый голубь - мечта

26. Горос

Солнце, улыбаясь очень жгуче,
Отдаёт свои лучи на стрелы Фебу.
Старость, как на горизонте туча,
Что плывёт, плывёт, плывёт
Ко мне по небу.

Шаг: старость - туча

27. Муза

Между небом и морем полоской,
Сладким призрачным сном - горизонт,
Тонкой линией, лёгкой, неброской...
и всегда удаляется он.
Притягателен, но - не приблизиться,
как не бежишь к нему быстро, упорно и долго...
выгнется горизонта линия в светлую улыбку Бога...

Шаг: горизонт - улыбка

28. Старый Мудрый Акан

крышку открыл -
заглянул - что там -
полон сокровищ старый сундук
крышка тоже дверь -
как вон та, в стене,
за которой полный сокровищ мир...

Шаг: крышка сундука - дверь

29. Своеволие

Туча в небе - дирижабль:
невозможно удержать.
Ветром подгоняемая -
самоуправляема.

Шаг: туча - дирижабль

30. Старый Мудрый Акан

сколько дорог и дорожек и сюра
в мир мой приносит сон!
ночью я в снах моих путешествую,
днем я в дороги реала влюблен -
сон-путешествие
греют мне душу
и путешествие-сон

Шаг: сон - путешествие

31. Своеволие

Чистое стекло - чистая любовь,
хрупкое стекло - хрупкая любовь.
Если не удержать - вдребезги разлетится.
Режет по живому, причиняя боль.
Любовь - чистое стекло: подуешь на него,
и напишется "А+Б= сердце, пронзенное стрелой"

Шаг: стекло - любовь

32. Горос

Поверхность металла
Сначала молчала.
Виной одиночества мука.
Столкнувшись с другой,
Зазвенев зазвучала,
Ведь звон - отражение звука

Шаг: звон - отражение

33. Горос

Они неподвижны, они молчаливы,
Но вечно куда-то ведут.
Проводят нас в горы,
В леса и в заливы,
А сами останутся тут.

Они пролегли по земле, как морщины.
Дороги, всего лишь, - движения причины.

Шаг: дорожки - причины

34. Ведущий

Вы, когда-нибудь, хоть раз в жизни видели улыбку* Бога? Нет? А может быть, вы просто не поняли, что это его улыбка*? Как понять? Да очень просто…

Представьте себе, что вы заснули в своей постели, у себя дома, на своей старенькой кровати, стоящей у стены с одной единственной фотографией карты* ваших былых путешествий*… Накануне вам исполнилось 40 лет… Засыпая, вы все думали:  – Я дома. Я один. И мне сегодня уже за сорок… Пришла ли это старость? Nevermore? – И вам показалось странным переход на английский, который вы изучали лет 20 назад... Спали вы плохо, потому что вас все время будил колокольный звон и неизвестно откуда взявшиеся в постели горошины, отчего всю ночь вас не покидало желание встать и вытряхнуть постель вместе с одеялом и матрацем… И, какую бы позу вы не принимали, ничего у вас не получалось…
Да! Еще вам снилась девица*-красавица! Была ли это принцесса на горошине, вам не давал разглядеть все тот же горох…, в постели…
Представили? Очень хорошо…
А теперь представьте, что вы проснулись от звука прибрежной волны*, нехотя открыли глаза, потянулись…, и…, к своему великому удивлению обнаружили, что спите на берегу* моря* под матрацем, сложенным буквой Л, – в таком, знаете, своеобразном воздушном замке*. Невдалеке отчетливо прорисовывается силуэт огромного парохода*, по форме напоминающего утюг, с мачтой, с крылом* вместо паруса, и с командой* маленьких пузатеньких матросов, выстроившихся на юте под звуки «Прощание Славянки». И все вокруг завалено  горохом! Просто – горы гороха!
Ну как, еще не ощутили на себе взгляд улыбающегося Бога? Да вы просто не туда смотрите! Посмотрите в сторону поднимающегося Солнца… Видите горизонт*? Еще видите? Так это и есть улыбка* Бога! Спешите, пока она не исчезла! Куда спешить? – Увидеть и понять все остальное!
И очнитесь, наконец, – это уже не сон! Так думать у вас есть веская причина*…Почему? Да потому что пришел ВАШ день, тот день, когда: в любом, даже самом ржавом потрескавшемся стекле вы можете увидеть свою любовь*; с какой бы стороны не подул ветер*, он будет дуть в одну и ту же сторону,  – туда, где ждет вас ваша любовь*; когда все крылья* мира принадлежат только вам; когда колокольный звон заставляет ключ в замочной скважине звенеть в унисон; когда, какую бы дверь* вы не открыли, в какое окно не выглянули бы, вы встретитесь с нею – с вашей любовью*; когда все птицы земли становятся синими птицами, птицами, летящими за вашей мечтой*; когда любая, даже очень маленькая тучка вдруг становится огромным дирижаблем*…
Ну ладно, думаю, что всего этого вполне достаточно для того, чтобы, вздохнув полной грудью и набрав в легкие как можно больше воздуха*, пропитанного запахом роз*, сбросить с плеч, дырявое как дуршлаг, одеяло, обязательно вспомнить о маме, улыбнуться и закричать на весь мир:
– Нееееет! Это еще не стаааароооость! – И пусть встрепенувшиеся белые голуби летят к ней, к вашей любви*, несут ей весть о том, что вы уже в пути!
И быстрее, быстрее! Шире шаг*! Вон она, – ваша тучка в форме дирижабля*… Поспешите, пока Бог улыбается и пока звучит «Прощание Славянки». Вон уже и команда*, до сих пор скучающая на юте, равняется на… верх, и салютует вам ладонями у зеленых бескозырок!

35. Старый Мудрый Акан

и хочется да колется и мамка не велит
сорвал бы мальчик розочку,
да у неё шипы
ушел бы в приключения - но больно тяжело
и мама снова против -
качает головой...

Шаг: роза - приключение

36. Своеволие

Полотно пути прошивается -
простегивается шагами-стежками.
Строчки шагов оставляют
на снегу следы-шрамы.
Шаги по маршруту становятся
походного марша строками.

Шаг: шаги – строчка

37. Муза

Зимний холод тоски - одиночества
Растопила ты ласковым взглядом.
Свет улыбки твоей видеть хочется,
Мне тепло и легко с тобой рядом.
Мне с тобой хорошо и так радостно,
Красна дЕвица - солнышко красное...

Шаг: девица – солнышко

38. Старый Мудрый Акан

боевая команда - это - десант!
горохом из трюма Береты Зеленые
на берег - и цепью, автоматы в руках,
с прибаутками на губах,
движутся вглубь территории,
воедино - в цепь - командой скрепленные.
сто стальных звеньев-бойцов роты...

Шаг: команда – цепь

39.  Горос

В себя ли уйти и от всех затвориться?
Замок понадёжней. Закутаться в стены.
Но сердце в закрытые двери стучится,
Зовёт распахнуться, на выбор решиться,
Поверить, что радость несут перемены.
Нас ждёт череда из находок, потерь,
И выбором первым становится дверь.

Шаг: дверь – выбор

40. Вор

Закон открыть, что в ванне искупаться.
Я не стесняясь, вытесняю,
а где и что, то все равно признаться,
но имя, внешность поменяю.
Из легковесного тяжелым став,
зовусь теперь я - батискаф.

Шаг: дирижабль – батискаф

41.  Горос

В который раз я людям попеняю
На эгоизм. Их помыслы просты.
Я батискаф и я предохраняю
От холода забортной мокроты.

Мной управляет сапиенс-начинка.
И чем я отличаюсь от ботинка?

Шаг: батискаф – ботинок

42. Вор

Твой арсенал богат улыбками, не спорю.
Стою прижатый к стенке, жду приговор.
Нежнейшею ты не разлучишь с головою.
Ухмылка колкая разнообразит разговор.
А вот и редкая, опаснейший оскал,
боюсь его, как ятагана янычар.

Шаг:  улыбка – ятаган

43. Муза

Караваны в пустынях цепью,
Хороводы сплетеньем рук,
Дни и месяцы тоже звенья
наших лет - кандалами трут.
Раз и два, капля к капле, держись -
По цепочке как телеграммы
цепи делают нашу жизнь

Шаг: цепь – жизнь

44. Своеволие

Ятаган изогнут как радуги мост, не правда ли?
Его сталь отливает всеми цветами радуги.
Разящий удар, как небесная молния:
разноцветная вспышка - и темнота полная.
А дальше уже по мосту радуги: душа возносится, пока тело падает.

Шаг: ятаган – радуга

45. Старый Мудрый Акан

пароход тонет и в себе уносит
прячет утопших тела матросов -
на корм рыбкам...
не червям, а рыбкам, но разницы нет...
пароход - затонувший в море склеп...

Шаг: пароход – склеп

47. Своеволие

С чего начиналась музыка - с маминой колыбельной:
ты переставал плакать - на лице появлялась улыбка.
Ты слушал ее голос и тебе становилось спокойно.
Мама пела, и мир вокруг переставал быть чужим и зыбким.
Музыка - это любимый голос:
звучащий вслух - в воздухе - или в тебе только.

Шаг: музыка – голос мамы

48. Ведущий

Старость – не старость… Какая тебе разница, дружище? Думаю, что после всего того, что между нами произошло, мы уже можем перейти на «ты»…   
Накануне тебе исполнилось 40 лет… Засыпая, ты все думал:  – Я дома. Я один. И мне сегодня уже за сорок… Пришла ли это старость? Nevermore? – И тебе показалось странным переход на английский, который ты изучал лет 20 назад... Спал ты плохо, потому что тебя все время будил колокольный звон и неизвестно откуда взявшиеся в постели горошины, отчего всю ночь тебя не покидало желание встать и вытряхнуть постель вместе с одеялом и матрацем… И, какую бы позу ты не принимал, ничего у тебя не получалось…
И вот, ты проснулся… Проснулся правильно и встал именно с той ноги, с которой надо! Улыбка приснившейся под утро красавицы* оказалась, всего на всего, Солнцем*, которое уже давно встало и все никак не могло добраться до твоей подушки, чтобы пощекотать тебя за нос… И тебя абсолютно не удивил тот факт, что ты проснулся от звука прибрежной волны*, на берегу* моря* под матрацем, сложенным буквой Л, – в таком, знаешь, своеобразном воздушном замке*. Невдалеке отчетливо прорисовывался силуэт огромного склепа*, по форме напоминающего утюг, с мачтой, с крылом* вместо паруса, возле которого суетилась группа маленьких пузатеньких матросов в зеленой форме… И все вокруг завалено  горохом! Просто – горы гороха! В жизни* тебе не приходилось видеть более странной картины!
Но ты не удивился…
Под звуки очень знакомой мелодии из детства, улыбнувшись появившейся над горизонтом радуге*, словно ятаганом ударившей тебя по глазам яркостью своих красок, ты, развернув сложенную вчетверо карту* твоих былых путешествий и внимательно изучив ее в очередной раз, определив с какой стороны дует ветер* и,  вздохнув полной грудью и набрав в легкие как можно больше воздуха*, пропитанного запахом приключений*, сбросил с плеч, дырявое как дуршлаг, одеяло, вспомнил о маме, голос* которой отчетливо звучал на тот момент у тебя в ушах и закричал:
– Туууууучаааааа! Тыыы гдееее? – А видишь, как встрепенувшиеся белые голуби взмыли к небу? Они знают в чем дело!
А вон и тучи… Да нет, ты не туда смотришь! Да вон же они, выстроились у горизонта и ждут. Выбирай любую! Тебе что больше по душе: дирижабль, батискаф или ботинок*? И вправду: какая разница? Так думать у тебя есть веская причина*… Почему? Да потому что пришел твой день, тот день, когда: в любом, даже самом ржавом потрескавшемся стекле ты можешь увидеть свою любовь*; с какой бы стороны не подул ветер*, он будет дуть в одну и ту же сторону,  – туда, где ждет тебя твоя любовь*; когда все крылья* мира принадлежат только тебе; когда колокольный звон заставляет ключ в замочной скважине звенеть в унисон, когда все птицы земли становятся синими птицами, птицами, летящими за твоей мечтой*…!
Поэтому, какой бы выбор* ты не сделал, в какое окно не выглянул бы, ты встретишься  с нею – с твоей любовью*.
А строй туч над горизонтом воспринимай как хочешь! Пусть это будет строкой*, в которой тебе позволено изменить любое слово… Ну, вот так сегодня Бог решил тебе улыбнуться – строем туч…
Ну что, все понятно? Эх, молодо – зелено… Заметил, а матросов то и нет, как и не было! Только голос* мамы и улетающие вдаль журавлиным клином зеленые бескозырки...

49. Муза

Склеп сырой и холодный , замшелый
чьи -то белые кости хранит
Жаль не жемчуг, а бренное тело
в створках гроба... а сверху гранит....
но ушедшего память светла
сверху смотрят бессмертные души
склепы с неба - морские ракушки

Шаг: склеп – ракушка

50. Горос

Блещешь ты. Ещё не старый.
Обогреть её бы мог.
Только у ноги есть пара,
Ты ж без пары одинок.

И жить тебе не хочется...
Ботинок - одиночество

Шаг: ботинок - одиночество

51. Старый Мудрый Акан

нет, это не женщина - эта мечта поэта,-
пусть безупречно сложена и небанально в рифмы-ризы одета -
сказал из великих кто-то, может бендер, а может - ильфопетров
мечта поэта - это отнюдь не любовь,
не женщина, не слава и даже не одиночество -
мечта поэта - безупречный стих про морковь

Шаг: мечта - безупречный стих про морковь

52. Своеволие

С экипажем космического корабля прощаются на Земле.
Путешествие до далекой звезды и обратно займет триста лет.
Для провожающих это летящий склеп: они уже никогда не увидят живыми тех,
кто к далекой звезде в это мгновение устремится.
Но когда через триста лет корабль возвратится,
из него выйдут живыми все, кто путешествовал в нем.
Склеп обернется тем, что он и есть - космическим кораблем.

Шаг: склеп - космический корабль

53. Муза

стих про морковь и триумфальная арка победы,
въезд на крылатом Пегасе под вопли толпы.
вот и пришлось возвращаться домой непоседе -
всё совершилось... и слышен лишь цокот копыт...
только и в море людском он корабликом хлипким,
рядышком вроде, но неизбежно далёк....
так глубоко одиночество - крепок замОк...

Шаг: одиночество - замОк

54. Горос

Она чиста. В её основе мыло.
Она воздушна.
Трепетна, как счастье.
Но ненадолго нас заворожила.
Любовь - пузырь,
И лопнет в одночасье.

Шаг: любовь - мыльный пузырь

55. Своеволие

Ночное небо росчерками падающих звезд прострочено.
Поэты оттуда списывают, как с подстрочника.
Вдохновение черпают ковшом большой медведицы.
Ноты-звезды на строчках нотного стана светятся.
Месяц - басовым ключом. Мелодия записана и сыграна -
парад планет: планеты выстраиваются в строку - в единую линию.

Шаг: строчки - парад планет

56. Ведущий

Когда к тебе приходит Бог, ты можешь быть кем угодно. А вот дьявол тебя узнает только в зеркале…

Замок*, закрытый тобою на замок*, – это твое одиночество* в тебе.

Волна* на берегу* моря* – это твое одиночество* без тебя.

Ветер* в ракушке*, лежащей на берегу* моря*, – это голос* твоего одиночества*.

Космический корабль*, принимающий парад* планет, – это твое одиночество*, отпущенное с Богом.

Причина* выбора* приключений* – это твое одиночество*, поставленное на карту*.

Воздух* под радугой* – это для крыльев* твоему одиночеству*.

Безупречный стих* про морковь – это мыльный пузырь* для красавицы*, и одиночество* тут не причем!
 
А жизнь* – это жизнь*…, или – одиночество*!