93. Всеми порами кожи я чувствую...

Всеми порами кожи я чувствую: ты
Хочешь выйти наружу. На волю, на волю! —
Ты терзаешь меня. Но не видишь тщеты
Всех усилий — я не прокляну свою долю
(Здесь — брожение духа, в котором слиты
И любовь, и пристрастие к алкоголю).

Не сидится тебе? Иль танталовых мук
На пожизненный срок мне еще не довольно?
Бытие есть жестоко очерченный круг,
За который и шагу не ступишь. Невольно
Веришь мысли, что ты — то ли Черный паук,
То ли меч Немезиды. И жалко, и больно,

Знать, что тело хранит и осколки души,
То есть — форма возможна и без содержанья
(Свечи быстро сгорают). Попробуй реши,
Как избыть, как забыть эту боль без названья!
Мне теперь - хоть пиши, хоть пляши, хоть греши -
Все без толку, раз выбита ось мирозданья.

От былых нелюбовей, минувших невстреч
Остается в душе только мутный осадок...
Чем без толку беречь, лучше сердце обречь
На пустынность, на горечь, распад и упадок.
Тоньше лезвия бритвы - округленность плеч
(Вот ловушка для тех, кто на сладкое падок).

Ни вину, ни литому металлу стиха
Не унять взбеленившихся мыслей ораву.
Капля точит и камень, а сладость греха
Незаметно вливает мне в кубок отраву.
Ночь — любовница черная — прежде тиха,
Даже ей мои муки отныне в забаву.

В этих строках — ни света, ни просто огня,
Что в них проза, что поза — сие неизвестно.
Ты прочтешь, усмехнешься и скажешь: фигня.
Грубовато по форме, пожалуй, но честно.
Ладно, радуйся жизни, и лихом меня
Не изволь поминать. Навсегда. Повсеместно.

Но во мне ты пребудешь вовек. Никуда
Ты не денешься. Я тебя не отпускаю.
Это, может, беда, это, может, звезда,
Это, может быть, просто прогулка по краю
Черной бездны. Меня обступает вода,
И опять я не знаю, куда уплываю...

25 января 1991