Наброски письма из Казахстана. Посвящаю Юрию Рощин

 Наброски письма из  Казахстана /их обрабатывать не стану/

Пять лет я работал аварийным оператором (и переводчиком,венгерский язык) на нефтепромыслах в Тенгизе (Казахстан).Это не «сплошное» стихотворение. Можно здесь, для определения жанра, использовать термин моего друга по сайту, Юрия Рощина – «мозаинки».
См. его: http://www.stihi.ru/2010/03/15/497

В казахстанские пределы занесло меня по делу.
Здесь люди кровь земли качают
И барыши на этом получают.
И иностранный Капитал сюда, конечно, тоже прискакал!
/При этом, также, как у нас, чудесно так выходит,
Что до народа «ни копья»,обычно, не доходит…/

И, вот, живу я без тебя, в краю, где раньше не был
Судьбы глухие облака застлали небо.
Ужасная ночь опустилась над морем
А, главное, – нет здесь тебя! О горе мне, горе!

При нашей службе аварийной
Любовь должна быть калорийной!

Страх мой весьма основателен, ибо я был невнимателен.

Сейчас я вознамерился сказать о том, как мне страдательно страдать.

Должествованьем удручён, я  выполняю то, чему учён.

Живу я средь ужасных катастроф, но ко всему, буквально, я «готоф»!

Ничто не может устрашить, того, кто вознамерился любить!

Не лишайся бодрости и силы. Здесь с тобой я, рядом, до могилы!

И светлые чувства меня понуждали тебя лишь одну воспевать.
И я едва лишь успеваю на рифму рифму нанизать.

Я подтвержу приверженность мою твоей любви, а не рублю!

Изнурённый гладом и наличием людских гадов,
Я возвопил тебе хвалу! /И распростёрся на полу!/!

Надеюсь, усмехнешься с нежностью, прочтя послание моё.
Невмоготу в пыли казахской от Вас отдельно бытиё!

Ты знаешь моё сердце, звучит в нем моцартовское скерцо,
/плюс немного венгерского перца/.

Как говорили встарь – я воздвиг тебе алтарь!

Печален глас мой в людской пустыне
Тебя лишился я отныне!

Сердце тронуто скорбью в разлуке, но не могу к тебе направить стоп!
А хорошо бы: топ-топ-топ!

Очи мои тебя ищут, голос мой тонкий зовет,
Воистину, тому лишь хорошо живётся, кто с молочницей рядом живёт!

Яд ревности и ярости, особливо вреден в старости!

Предать анафеме хотел бы тех, кто живёт один за/место/ всех.

Необоримая склонность к добру сразу мной овладевает по утру…

Влечёт меня твой облик светлый, прими же мой стишок приветный…

Исполнен я унынья и смятенья в День твоего рожденья!
Но посылаю улыбку! Назло судьбе нашей зыбкой!

В отчаянье пишу я этот стих, и внешний мир, притом, затих…
Но знаю я – грядёт тот  час, когда я вновь увижу Вас!