Два портрета

Человек ходил по свету
И искал в толпе людей
Образ ангела во плОти,
Всех добрее, всех святей.

Он в далеких, близких странах
По лесам, горам бродил
С кистью, красками, мольбертом;
Но никак не находил

Он того, кто всех светлее,
Чтоб пылал любовью лик,
Без греха и злобной тени...
Он устал, главой поник

И в каком-то летнем сквере
Сел на лавку отдохнуть,
И, отчаявшись, заплакал,
Вспомнив свой нелегкий путь.

Не судьба, наверно, в людях
Образ ангела найти...
Вдруг дитя к нему подходит:
- Дядя, что ты? Не грусти!

Хочешь? На, возьми конфету... -
И глядит ему в глаза.
И художник изумился,
По щеке течет слеза:
 
На него глядит безгрешный,
Чистый, светлый и святой
Ангел в синей рубашонке.
- Кто же, мальчик, ты такой?

Как глаза твои прекрасны!
Как тебя прикажешь звать?
Лёня?
Леня, разреши мне
Твой портрет нарисовать!

И на крыльях вдохновенья
В пять минут шедевр готов:
Дивный ангел шестикрылый -
Существо других миров.

И сказал ребенку: -Лёня!
Благодарности моей
Передать не хватит жизни,
А не то, что пары дней.

Ты меня счастливым сделал
И всё то, что я искал
Годы долгие на свете -
Вмиг, бесплатно, взял и дал!

Мастер, снова чуть не плача,
Распрощался с ним, как брат.
Пожелав всех благ на свете,
Он домой пошел, назад.

Годы шли, не меркла слава.
Стал известен всей стране
Он и ангел его светлый
За стеклом на полотне.

Это был неповторимый,
Бесподобный страж небес!...
Если ангел так прекрасен -
Как ужасен будет бес?

И седой уже художник
Старый свой мольберт достал
И пошел по свету снова,
Образ демона искал.

На базарах, в подворотнях
Разных он видал людей.
Много было в них от зверя,
Но не видел он Зверей!

Он тогда пошел по тюрьмам,
Лагерям, где всякий сброд,
Но и там - простые люди.
Грешный, но земной народ.

Каждый - мутный образ Божий,
Сатаны меж ними нет,
Хоть сидят они немало:
Десять, двадцать, тридцать лет.

Скоро лагерный смотритель,
Пожалевши старика, говорит:
- Отец мой, что же?
Почему в глазах тоска?

И ему тогда устало
Старый мастер объяснил:
- Я вообще-то рад безумно,
Что нигде не находил

Беса в теле человечьем!
Значит мир еще живой!
Только жаль, что не увижу
Я шедевр последний свой.

И тогда смотритель тюрем
Очень тихо говорит:
- В зарешеченном подвале
Этот зверь сейчас сидит...

И повел его до места...
И художник закричал,
Зверь в обличьи человека,
Проклиная все, рычал!

Он в безумной черной злобе
Прутья тряс своей рукой,
Расшибая в кровь ладони...
- Кто же? Кто же ты такой? -

Побледнев лицом от страха,
прошептал седой старик.
Как вообще на свете белом
Этот выползень возник?!

Рот щербатый брызжет пеной,
Кровью налиты глаза,
И гремит, ругаясь дико,
Как осенняя гроза!

Достает художник кисти,
Разложил мольберт, трясясь.
- Как зовут тебя, несчастный? -
он спросил... и сел прям в грязь.

Ведь звериный рык катился
И рыдал со всех сторон:
- Было время, звали Лёня.
Нынче кличут - Легион.

В детстве розовом далеком
Я в песочнице играл,
И с меня художник даже
Образ ангела писал.

А теперь в подвале этом
Я лежу, упав с небес...
Как же так? Скажи мне, старец.
Был я ангел - стал я бес.

Что ж, возьми свои приборы,
Образ демона пиши...
Почему?!... Поверь, мне страшно!
Есть прощенье мне, скажи?

Почему?!..Я был ребенком,
Жил безгрешно. Позже стал
Пьяным, черным и жестоким.
Скольких я поубивал!

Ты пришел и мне невольно
На меня глаза открыл.
Как теперь назад вернуться?
Нет... Не стать таким, как был!...

И без сил, гремя цепями,
Он упал на серый пол и,
Рыдая, грыз железо...

А художник сел за стол
И, смахнув слезу рукою
С глади белого листа,
Написал шедевр последний -
Казнь.
        Голгофа.
                Три креста...

(2002 г.)