Мимолетное знакомство

Взирая на себя предметно, в целом,
Пытаясь пред глазами воссоздать тот образ,
Что явлен как Божий – или,
В иных скрижалях, суть – привычка чувств
И атомов крошащийся каприз…

Я мокр и пуст, и я стекаю вниз
С косым дождем, разбитым о карниз
У чьих-то глаз, мелькающих за шторой.

Едва держась, служа при том опорой
Другим (вот парадокс, мой друг!),
Я искоса заглядываю в створы
Чужих дверей, очерчивая круг
Того, что есть как я и как мое,
Лишь прикасаясь бережно к ее.



(c) Фото Jan Saudek [http://www.saudek.com/]


Рецензии
Дмитрий, вы заставляете меня напрягать извилины моего ссохшегося мозга, за что вам особая благодарность. Располагая, вероятно, многомерным зрением одной их обитательниц сада радостей земных, между адом и раем, находящегося,имеется в виду дивное создание божие стрекоза, вы видите, все одновременно. Мир мелькает, как в магазине телевизоров. Для всех (почти) все они включены на одну программу. Созерцая это мельтешение в пространственно-временном континууме, мы являемся героев одного из изображений, и видим либо себя, либо других и другое. А видеть и себя и другое - редкая способность. Слияние и пребывание по ту и по эту сторону - замечательное свойство вашего таланта, то есть быть немного Босхом, немного тем , о ком думал Босх, и остаться самим собой в одном из уголоков его картины. Смотреть в лицо творца, то есть быть тварью, и стать при этом творцом, то есть изменить его склонившееся над тобой лицо. Мне кажется, вот про что этот стих.
Кстати, есть такой гений ХХ века. Челищев. Знаете, наверное? "Его сад радостей земных достоин вашего пера тоже.Мне кажется.
Я мокр и пуст и я стекаю вниз
читатели внизу заходятся в радении,
давай еще, еще, на бис,
раз не разбился при падении,
и содержимое по-прежнему внутри,
лезь снова вверх,карабкайся, твори.
Неуклюже, но мысль ясна. Дмитрий, пишите , пишите. Смотрели ли вы "Полторы комнаты" Андрея Хржановского. Мне очень понравилось. Не с кем поделиться. Никто не смотрел.


Ксения Чекоданова   18.03.2010 06:51     Заявить о нарушении
еще забыла добавит. Насколько мне помнится: Мария на древнем языке - это горькая, а не морская. (Стих Анна Болейн).

Ксения Чекоданова   18.03.2010 07:16   Заявить о нарушении
Я бы не торопился с диагнозом на счет мозга, Ксения. Голова - дело темное.
Картины Челищева действительно впечатляют. Судя по скупым словам биографии - он был довольно одиноким в привычном смысле человеком. Что мы на самом деле знаем о его чувствах? Восхищение творчеством напоминает носку одежды из шелка, когда судьба шелкопряда и назначение его нити есть, в лучшем случае, абстракция из книги по биологии, но чаще и вовсе не существуют. От этого, будучи в основном конечным потребителем произведений искусства, иногда испытываю чувство смутного неудобства по отношению к гениальным авторам.
"Полторы комнаты" у меня на диске и теперь уж, набравши чаю, я соберусь и посмотрю его по Вашей наводке. Впечатление, уверен, останется.
За теплые слова - спасибо. Мне Ваши стихи нравятся - они дышат, что ли, или через них.
С Вами,

Оак Баррель   19.03.2010 22:19   Заявить о нарушении
а Мария на древнем языке - это горькая - так и есть, но море на вкус тоже горькое и я допустил здесь поэтическую вольность, основанную на... скажем, гастрономических параллелях

Оак Баррель   19.03.2010 22:21   Заявить о нарушении
"Полторы комнаты" я посмотрел. Бродский для меня особенно интересен, любима его поэзия и образ - результат странной и страннической жизни - или, скорее даже, ее источник. Если человечество (по Лему) можно воспринять как повод для любви, то и жизнь можно воспринять как повод для мысли, а предмет - повод для стиха - или иного еще творческого преобразования предметного в чувствуемое. Жил Бродский - и жил. Писал. Гладил кота, что есть "сокращенный лев". И "что такое такое завтрак, и вообще – еда?" - такое и спросить-то нужно быть поэтом, не то что ответить. Хороший фильм, яркая в по своим итогам жизнь, бесконечное продолжающееся время...

- Ты прости, Иосиф, но мы никогда не понимали твоих стихов.
- Я знаю.

Оак Баррель   21.03.2010 15:34   Заявить о нарушении
… но электричество неслось издалека
Поскольку – после восьми видна была рука
Лишь тенью, и шкафы вставали в стойку
В подрагивавшем свете. К сорока
Здесь как в нормальной жизни дети
Взрослеют, так случайная строка
Вставала и захлопывала дверь,
Оставив ключ нетронутым. Теперь,
Идя по скверу в пасмуре и стуже,
Не думаешь о девочке с катка,
Порхающей между летящих кружев,
Но о безликом камне – с молотка
В который будут скоро вбиты даты.
И дни идут как в сумраке солдаты,
Устало не выдерживая строй.
Между каналов стен и под пальто,
Вонзаясь в каменеющую вату,
Струится ветер. И на оклик «стой!»
Уже не спрашиваешь с раздраженьем «кто?»,
А только ждешь. Приличествуя, фатум
Плеснет еще цветным карандашом
Между газетных строк – и онемеет. Срок
Исходит всякой вещи – и в большом
И в малом, что являясь многократно
Основой приговора, есть одно,
Что следует без сбоев аккуратно.
Которому скажу я все же «но», оспаривая
Право большинства на предсказание
С тобой родства конца, мой серый город.
Вид гражданского лица, стоящего без дела,
Подлеца, зудящего бумагою в каморе –
Есть тень, пятно и пыль, позор отца,
Печать на лоб, в последствии – life-story
На новом берегу, там где маца
Закуской подается к кока-коле.
Поскольку чистота есть архетип
Небесного – земных ремни дорог,
Примешивая к аромату воли слезу и пот,
Отраву беглых строк (эквивалент лечения без боли) –
Иду к Тебе, стряхнув с усталых ног
Я то ли грязь, иль ладан то ли.

Оак Баррель   21.03.2010 20:32   Заявить о нарушении