Нестор Иванович Махно. Гл 6. Новая тактика

         


.Месть, которая дала энергию бойцам  вначале – износилась,  ослабела;
А серьёзная война и дисциплина не принятна мужику на практике,
Но Нестор знал отлично мужика-хохла и знал, что дальше делать,
Как подогнать к крестьянину-хохлу свои стратегию  и тактику .

Первый шаг в борьбе Махно -  ему удАлся,
Однако надо, чтоб костёр не просто тлел и не просто так горел;
А надо чтоб он в кострище по Украине разгорался
И статус повсеместного крестьянского восстания имел.

Нужно  много дров и угля, чтобы кострище горело жарко;
А на селе бурьян да хворост, солома кизяки, изредка коряги во дворах:
Бурьян  умеет быстро разгораться, переноситься ветром , пыхать  ярко,
на селе огромный дефицит не только в угле, но даже и в дровах.

Значит надо коррективы в разжиганье кострищь внесть -
И не нужно разжигать серьёзный долговременный огонь,
А пользоваться умно и сполна всего лишь тем что есть:
Пусть пыхает  бурьян, горят коряги и тлеющий кизяк несёт по ветру вонь…

Что нужно мужику с его моралью в чистом - читай батальном поле…
Когда многое возможно, а не только посезонно на земле трудиться -
Свобода - читай буйство и бунтарство.  Грабёж и воровство, а это читай воля
И ещё уверенность что ему за это не влетит -  читай что  не придётся поплатится.

Украинский крестьянин потомок запорожцев генетически был анархистом:
Посули ему добычу, укажи её и свистни, где то, скажем в Гуляйполе,
И сразу же пол Восточной Украины на тачанках  вынесется в поле чистое,
И будут воевать, если будет выгода или пока не надоест и ни минутой более…

И живописные картины из головы Махно на волю просятся:
Украина вся в «огне восстания», словно степь горит из края в край
И махновские тачанки под чёрным флагом по Восставшей Украине носятся
Словно в степи горящей носится гонимый ветром и горящий на ветру курай.

А  потом на Украину изЫйдет словно с неба очищение,
Сгинут бестолковые, воровством  живущие и блудом города,
Из земли попрут зелёные здоровые растения,
И Украина разродится всеукраИнским торжеством свободного труда.

Его  мысли были несколько, если не на много больше,  утопичны:
Нестор  всё-таки учился в кандалах и объективно мыслить был неволен,
Но Нестор знал Кропоткина,  Аршинова и Вольского знал лично,
И даже Лениным и свЕрдловым  в Кремле вниманием был удостоин.

И это среди московской камарильи ему давало вес,
Возможность ожидать, каких то от неё значительных авансов
Не зависимо - кто же его вёл по жизни – ангел божий или бес,
Но и камарилья имела право ожидать от Нестора каких то реверансов.


Но это на потом; сначала надо тактику менять…
Тактика пожаров и народной кары становилась куцей
Необходимы были деньги, винтовки, что б народ вооружать,
А этому подходит более всего методика народных контрибуций.

Контрибуции в  оружии, в деньгах во всём в зависимости от богатства
И надо, чтобы пан или кулак сам отдал всё  и в срок успел,
Иначе если опоздаешь или обнаружится нехватка,
Тогда пожар всему поместью, а барину  расстрел.

Тем более что правила игры, как говорится, были не надёжны
Махновцы их могли в любое время и как угодно поменять
Поэтому то кулаки и богатеи  перестали мухлевать и были осторожны,
И предпочитали всё сполна и сами, отдавать.

На быстрых боевых тачанках теперь уже под чёрным флагом,
Видели махновские отряды за их сбором контрибуций;
Возле Мариуполя, Бердянска, возле Павлограда,
Согласно писанной, подписанной  Махно инструкции.

Прошло лишь полторы недели, отряд насытился деньгами.
Обозы длинные с оружием  тянулись за отрядом следом.
Те, кто с Махно, пытались спорить, те поплатились головами
И над немцами Махно одерживал победу за победой.

Пока ещё правда Нестор избегал немецких крупных сил,
А он уже наверно мог бы пободаться и с полком,
А пока что он карателей немецких, вартовых и гайдамаков бил,
Ну а серьёзные войска наверно оставались на потом.

Махно решил:  пора ему с победой в Гуляйполе возвратиться -
Денег очень много у него;  оружия…  так тоже очень много
Есть чем с земляками в Гуляйполе поделиться,
Да и ещё он был намерен пополнять обоз дорогой.


Из Старого КремЕнчика на Темировку направился отряд,
Где хотел заночевать и отдохнуть немного перед боем,
Затем немецким гарнизонным силам бой достойный дать
И овладеть на прдолжительное время Гуляйполем.

В Темировке – небольшом селе  махновцы стали на постой,
Заставами обставились, как полагается со всех сторон
И даже Нестор со своей невестой лёг с комфортом на покой:
На пОлике крестьяеском, на подушках, под  овечьим «лыжныком»

 
Махно разбужен был под утро из за помещика Цупко,
Которому  в Санжаровку что за Темировкой проехать было надо;
Дескать, он пришёл сюда просить Махно как раз о том,
Чтобы в церкОвь в Санжаровку махновцы пропустили его свадьбу.

Всё это было подозрительно  и даже очень подозрительно конечно,
Но  вот именно в такие вот кричащие опасностью минуты,
Осторожные и подозрительные люди ведут себя беспечно,
А потом оправдываются: «Не знаю что со мной? наверно бес попутал».

А Цупко и был как после оказалось бес и самый настоящий,
И приходил он не просить за свадьбу, а на разведку приходил;
Карательный отряд венгерский скрытно у него в имении стоящий
Помещика Цупко на эту самую разведку соблазнил.

Через час, уже при свете утром, застучали пулемёты -
Махновские заставы встретили идущих на село врагов:
Каратели венгерские в четыре регулярных роты,
Наступали на Темировку и надвигались на неё подковой.

Венгры шли спокойно прикрывались стенами домов,
Не суетились, выдерживали цепь но смело и осмысленно.
Пулемётами и бомбами вооружённые, как говорится до зубов ,
Стреляли редко, попадали часто и были превосходно вышколены.

Махно успел - увёл таки тачанки и  обоз весь за хребет,
Обоз построен к маршу и в безопасности теперь,
А тем, кто сдерживал врага в селе, каратели чинили много бед
И махновцы много понесли в Темировке потерь.

А Нестор снова впереди  в последней группе отступающих,
Вот с кем-то тянет раненного, вот юркнул из палисадника за хату,
Вот мы видим его из люиса в рост или из укрытия стреляющим,
А вот мы его видим из засады швыряющим гранаты.

Нестор - безусловно геройская, бесстрашная натура,
Не думающий о себе в бою, а думающий за весь отряд
Не обращающий внимания на то, что пуля в поле дурра
И что особенно большие дураки – это граната и снаряд.


Махновцы перебегали за хребет и остальных оттуда прикрывали,
Лишь горсточка бойцов пока что не покинула село,
Поднимаясь с боем к последнему двору, они все силы растеряли
И среди них были раненые Каретник, Щусь и обессиленный Махно.

Нестор вынул пистолет, нашёл к нему в кармане три обоймы
Выглянул из за плетня обессиленный, но особо не волнуясь,
Сказал Каретнику: «Ну и влипли же в Тимирове с тобой мы» -
Как рядом раздались вдруг голоса и застрочил по венграм люис.


Им пришли друзья на помощь, отвести от них угрозу:
Петя лютый и ещё один боец на две винтовки батьку посадили
И побежали все, что было силы за хребет к обозу
И через пол минуты все бЫли за хребтом и у обоза.

Батько отдышался и расслабился, левый бок был у него в крови;
Пулями была пробита в нескольких местах его одежда
И только лёгкая царапина на теле возле сердца с левой стороны груди…
Кто же его спас теперь? Быть может и любовь, но думаю, что вера и надежда.

Махновцы укрепились и готовы венгров встретить были,
Но венгры и не помышляли даже об атаке
И на открытые места нигде не выходили,
И постреливая в сторону махновцев прятались за хаты.

Махно признал:  «В Темировке Махновцы потерпели пораженье»…
Нет их не разбили венгры, но понесли они жестокие потери:
Всё потому что навязали венгры им внезапно и в селе сраженье,
Ну и потому, что Батько и Каретник помещику Цупко поверили.


В Темировке шёл бой, а в Санжоровке колокола и бас попа звучали
Десятка два тачанок привезли к церковке свадьбу богача
И панская чета под музыку и смех венчалась,
И всего на свадьбе было много, как говорится с барского плеча!

А махновцы после боя как раз на эту свадьбу и попали,
Пана Цупко там не нашли –«убежал иуда в страхе»
Но его найдут махновцы и голову снесут на революционной плахе;
А пока они коней, тачанки, закуску и самогон конфисковали.

Вот они какими - не гармоничными времена в те годы были…
Рядом:  здесь веселье и проводил в церкви обряд венчанья  поп,
А рядом люди гибли, бомбы рвались, смерть металлом рваным выла
И застилал бойцам глаза кровавый пот.

И души возносились в небо и мерк для них надольный свет,
И пустой загадочностью раскрывались небеса над ними,
И эти люди были на земле -  плакали и пели, а теперь их нет
А солнце так же светит и так же облака летят по небу ветерком гонимые…

И никто потери человека по большому счёту не оценит,
И человек живущий выбирает сам,
Как и для чего на свете жить, во что по жизни верить
Куда готовить душу – в ад кромешный или в небеса.


Нестор у Гуляйполя со своим отрядом у Бочан,
Но Темировский конфуз его немного озадачил
И потому он изменил первоначальный план -
Решил у Гуляйполя действовать иначе…

Он решил своим отрядом крУгом  Гуляйполе обойти,
Активизировать бунтарский дух окресных сёл и хуторов,
Сметая гетманщину, которая где либо встретится в пути,
Истребляя до основ до самых мелких корешков.

С усадеб разгонять панов, истреблять в них вартовых:
Пусть множатся отряды партизан, укрупняются их силы;
А крестьяне пусть берут винтовки и бросают топоры и вилы,
И создают отряды на тачанках быстроходных боевых.

И всё у Нестора прекрасно получалось:
Он Гуляйполе опоясывал широкой полосой
Терпели немцы и австрияки поражения и разбегались,
И заполняли вакуум безвластия восставшие собой.

Оружием махновцы и деньгами крупно прирастали,
Панщине давали на истребленье смертный бой
И в ужасе помещики куда глаза глядят бежали,
Но попадали на махновские тачанки и на народ невежливый и злой.

Были бои, которые махновцам приносили славу,
Когда под смелым боевым напором враг опрокинут и бежит,
Но страшно было видеть, когда творил расправу
Остервенелый, потерявший всякий здравый ум, мужик.

Слепая ярость поднималась с глубинных дон его души,
Которая копилась в нём веками униженья
И просыпалась вдруг, нежданно, как вулкан, как извержение
И он любого был готов, только укажи, разорвать и удушить.

Чинил и Нестор часто скорый суд жестокий
И никто теперь не скажет кто были они и сколько -
«Что с ними делать» - спрашивал хохол какой ни будь, у Батьки, волоокий
И Батько отвечал прислОвием своим любимым: «А! порубать и только»

А тот народ, что ускользнул от кары и в степи убежал с позором,
В развалинах, подвалах, камышах поречных ухоронить себя старался
В кустах, болотах, на вековых дубах и в волчьих норах,
Кто как мог,  где приходилось, если бог помог - спасался.


Попадались сёла где враг пытался упираться,
Но не имелось мощи у врага остановить бунтующие силы
И лучше было тем,  кто уразумил себя сложить оружие и сдаться,
И плохо было тем, кто упёрто рвался разъярённым мужикам на вилы.


Махно вошёл в своё село без боя.
Гарнизон который был в нём убежал и был разбит,
И вот уж Батько празднует героя,
В заглавном здании села, в заглавной комнате за главного сидит.

А, впрочем, Нестор был неравнодушен к типографии:
Он сразу же явился там печатать обращение к народу:
Была такая слабость к печатному станку у Батьки в биографии,
С тех пор как он ступил на путь борьбы за справедливость и свободу.

Затем он посетил, конечно, телеграф
Через Пологи в Киев передал привет,
Предсказал булавоносцу скорый крах
И ждать не стал, что там на ленте напечтают в ответ.

Однако было много неотложных дел,
Командиры, созванные Батьком все явились дружно,
Махно устроил штабу своему короткий, сытный ужин…
А потом над картой до утра, совещаясь с ними просидел.