Март месяц

                Март месяц. За полночь.
                И воздух звенит от мороза,
                Но тихо и благостно в мире.
                Не знает никто – час назад,
                В привокзальном сортире
                Девчонка загнулась от передоза.

                В кабинку вползла издыхающей кошкой,
                Царапая кафель холодный ногтями.
                Немножко
                Превышен лимит на минутное счастье –
                И вот результат.
                Как звали ее – Лена, Настя,
                Марина, Наташа – кто знает,
                Кто вспомнит, кто скажет и кто пожалеет?
                А воздуха так не хватает,
                И сердце в груди замирает, немеет, немеет…
                И Смерть, терпеливая баба,
                Стоит, не торопит – и наблюдает
                Как рвется дыхание слабо,
                Как  жертва ее умирает

                Шприц выпал из тоненьких пальцев,
                С которых все кольца давно распродала.
                Финала
                Не вышло эффектного –
                Смерть тоже разной бывает.
                Есть смерть в белом платье невесты,
                До свадьбы своей не дожившей,
                Есть смерть в ратной схватке,
                Как вспышка звезды, как комета.
                А есть – в грязной будке,
                В обоссаных джинсах,
                В заблеванной куртке,
                На мокром полу туалета.

                А утром обрюзгшая тетка-деревня,
                Болея с похмелья, страдая от резей в желудке,
                Придет убирать,
                И увидит,
                Руками всплеснет и завоет:
                «Вот б*дь,
                Наркотка, ети ее мать-проститутку!
                Нашла, где подохнуть! Что ж будет теперь? Помогите!»
                А после
                Дуром завопит и заплачет, и бросится вон, созывая
                Кого только можно.

                Возможно,
                Что после наступит Забвенье,
                А там – героиновый рай?
                Иль Тьма, где не будет ни боли,
                Ни страха, ни жженья исколотых вен,
                Ни лжи, ни торговли собою,
                Ни свальных ночевок на грязных блатхатах,
                Ни поисков дозы с утра и до ночи,
                А только покой?

                Для нее не придет новый день
                И ласковый голос: «Эй, доченька! Доча!»
                Уже не разбудит как в детстве счастливом.

                А Смерть  все ждала терпеливо,
                Покуда душа не уйдет с теплым паром
                В прокуренный смрад нужника,
                Не осядет на стенах сырых,
                Прихотливо расписанных матом,
                Не утонет в зловонных разводах
                И, сделав работу,
                Ушла из уборной,
                И, зябко закутавшись в саван,
                Исчезла во мраке, холод и вонь проклиная,
                И повторяя
                Что доброго слова все племя людей недостойно.


                Март месяц.
                За полночь.
                И в мире моем всем спокойно.