Себялюбцы. Сказка

Александр Миронов.

Себялюбцы на острове Пасхи.
(Сказка)

По мотивам
Австралийских сказок.

Было когда-то время,
Когда по лесам и степям кочевало племя,
Труд эти люди любили,
Для пищи мясо, корни, травы варили.
Но вот надоела им пища лесная:
Кенгуру, коала и страуса мясо,
Лилии корни и корни от ямса, –
Ну что за еда?.. – ик;та сплошная!
Тогда предложил самый мудрый из клана:
"Пойдёмте отсюда к морям океана!
Там рыба!.. И если бы рыбу мы ели,
То так, как от этого мяса, не ожирели".
А кто-то, химик наверно, поддакнул, его дополняя:
"Там фосфором море так и сияет!"
Какая-то женщина тут пошутила:
"Ой, бабоньки, было б неплохо, если б светился мужчина!
А то в потёмках не разглядеть их обман:
Что пред тобой: камыш, иль опавший Банан?"
А другая добавила скользом:
"Быть может, рыба пойдёт им на пользу?.."
Так слово за слово, и на собранье приняли решенье:
Что завтра всем стойбищем к морю направят движенье.
Собаки, что были когда-то тоже людьми,
Без братьев в лесу не остались одни.
Пошли за людьми, братья младшие,
В пути от людей не отставшие.

Ах, море… На море же рыба над синей водой,
Взлетает, своей серебрясь чешуёй.
И под волнами столь рыб ещё плещется,
Что даже порою мерещится –
Кипит океан на холодном огне,
Который развёл кто-то там в глубине.
Всех охватило предчувствие счастья –
Ах, столько еды! – лишь закидывай снасти.
Весь день били стрелами, копьями рыбку –
Варили, коптили всю ночь, с преизбытком.
Наутро рыбу ловили снова сетями,
И стрелами, копьями и острогами,
Варили, варили, варили –
И праздник желудкам дарили.
В довольстве, в богатстве там люди зажили,
О братьях же младших совсем позабыли.
Собаки и лаяли, выли, просили,
Чтоб вспомнили люди о них, накормили.
Ведь сами рыбачить они не умели
И потому много дней эти братья не ели.
Тогда дипломатом пошёл от собак
Их мудрый и старый вожак.
"Эй, люди! – он обратился к мужчинам, – вы нас мудрей.
Но там вам, в лесах, кто помогал на охоте?
Кто охранял вас и ваших детей?
Охрану селенья вы, чьей доверяли заботе?
Как вы тогда с нами были дружны.
А нынче вам что – мы уже не нужны?
Кормить перестали, ведь рыбы так много,
Овраги костями усеяны, к морю дорога.
Что, жалко вам рыбой теперь поделиться?
Но вы погодите – мы можем ещё пригодиться!"
"Вон-вон, пошёл! Пёс! – стали мужчины кричать. –
Собаки рыб не едят! И прекратите скулить и визжать!"
"Мы – будем есть!"
"Скажите на милость, какая им честь!
Вот сами идите и наловите!
А к нам – собаки – больше  не подходите!"
Вожак им в ответ: "Спасибо! Вот это награда!"
"Пожалуйста, псы! Так вам и надо!"
И, чтобы пресечь разговор с вожаками,
Кто палку в них бросил, кто камень.
А кто-то с палкой за ними погнался,
Свистел вслед и злобно ругался.
Собаки бежали в леса и долго там выли, ревели,
Понять не могли: почему – люди так озверели?
Наверное, рыба и раки в том море с душком,
Испортил людей, милосердье ушло.

А люди жили в беспечном том племени,
И рыбу ловили и ели,
Плясали и пели,
Не сознавая, сердца, как и души, их каменеют со временем.
Собаки вернулись тайком, и смотрели:
Как в плясках людей отражалась беспечность,
Совсем не похожая на человечность.
Собаки с обидой рычали,
Собаки по людям скучали.
Вожак же молчал,
Глядя, как оргиям люди там предаются...
И вдруг он вскричал:
"Да будут прокляты все себялюбцы!"
Стал прыгать, кружиться, как шар…
Над стойбищем вихрь вдруг прошёл, прошуршал.
И все: и мужчины, и женщины, дети этого клана
Окаменели.
В камне они онемели.
Так и стоят по сей день на брегу океана.

У всех себялюбцев, коль приглядеться,
Камень в груди вместо доброго сердца.